Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

                            

Проф. А.М.Ногаллер,

гвардии  майор  мед.службы

  

В  ПОСЛЕВОЕННОЙ  ГЕРМАНИИ


После  окончания  войны  количество  раненых,  находившихся  в  нашем  180 ХППГ,   постепенно  сокращалось. Их  большую  часть  эвакуировали  в  тыл,  перенесших  лёгкие  ранения  возвращали  в  свои  части. Несколько  раз  госпиталь  менял  своё  расположение. Последний  раз  мы  находились  в  городке  Фюрстенвальде. Осенью  1945  года  меня  перевели  в терапевтический  госпиталь  на  должность  зав.отделением. 

Возвращаясь  к  своим  воспоминаниям  о  пребывании  в  Берлине,  хотелось  бы  отметить,  что  в  центре  города,  у  знаменитых  Бранденбурских  ворот  создалась  своего  рода  торговая  "толкучка". Американские  и  английские  солдаты  и  офицеры  продавали  всевозможные  вещи,  а  советские  и  французские  военнослужащие  в  основном  покупали.  Основную  массу  на  "толкучке"  составляли  немцы,  которые  что-то  покупали  и  что-то  продавали. При  мне  был  случай,  когда  на  легковой  машине  подъехал  американский  офицер,  вытянул   через  окно обе  руки,  на которых  было  по  5 - 6  штук  наручных  часов  различного  производства   и  предлагал  их  купить. Для  интереса  я  спросил,  по  какой  же  цене  он  их  продает. Он  ответил, что  для  них,  то  есть  немцев -  пять  тысяч  марок,  а  для  Вас -    по  четыре  тысячи.  Я  поинтересовался,  что  он  сделает  с  вырученными  за  продажу  деньгами?  Он  ответил: "Обменяю  на  доллары  и  куплю  в  Америке  дом". На  меня  это  произвело  сильное  впечатление,  ибо  нам зарплату  в  немецких  марках  вообще  не  выдавали,  а  выдавали  только  в  советских  рублях  на  территории  СССР  родным  или  близким по  соответствующим  аттестатам.  Мою  зарплату  перечисляли  матери  с  сестрой  и  жене  с  дочкой  примерно  поровну.  Военнослужащим  выдавали  все  бесплатно,  в  том  числе  офицерский  паек.  Продавать  же  мне  было  нечего.  

   Однажды  начальник  госпиталя  предложил  мне  собрать  небольшую  библиотеку  русских  книг, из  тех,  что  печатали  немцы  для  угнанных  советских  граждан.  Среди  издававшейся  профашистской  литературы  встречались  и  произведения  классиков. С  целью  поиска  этих  книг  мне  была  предоставлена  машина  с  шофёром  и  командировка  на  несколько  дней  в  Берлин.  Поиски  в  нашей  зоне  были  не  очень  успешными,  так  как  русские  уже  всё  разобрали.  Искал  я  книги  преимущественно  в  тюрьмах.  Легче  было  найти  книги  в  зонах  оккупации  союзников.  Как-то  в американской  зоне  у  нас  не  хватило  бензина,  так  нам  налили  целый  бак  американские  военные  и  мы  приехали  к  себе  с  большим  запасом  бензина. Вообще после  окончания  войны  отношения  между  американцами  и  русскими  были  очень  дружественными. Нередко  мы  обменивались  сувенирами.  Иногда устраивались  совместные  трапезы, так  как  у  наших  всегда  была  водка,  а  у  американцев - консервы,  колбаса,  сыр. Вспоминается  следующий  эпизод. Как  то  на  "толкучке" перед  Брандербурскими  воротами  советский  военнослужащий  покупал  у  англичанина  часы.  Возможно  они  не  поняли  друг  друга,  начался  спор,  затем  драка. Подошедшие  красноармейцы  начали  заступаться  за  своего,  а  англичане,  подошедшие  к  тому  времени,  за  своего.  Увидели  это  американцы  и  начали  бить ... англичан! Это  был  не  единичный  случай,  когда  американцы  вступали  в  защиту русских  по  самым  разным  поводам.

       В больничном  городке  Бух,  где  распологался  наш  180 ХППГ,  находился  Институт  мозга    им. Фогта,  известного  немецкого  нервопатолога.  Я  побывал  в  этом  институте.   Никого  из  людей  не  было  видно.   В  шкафах  и  на  столах  стояли  стеклянные  банки  с  черепами  и  другими  препаратами.  Спустя  60  лет  мне  удалось  побывать  в  этих  местах  уже  в  качестве  туриста.  Найти  помещение, где  распологался  наш  госпиталь  мне  не  удалось.

На  здании  Института   имени  Фогта  висела  мемориальная  доска "Здесь  работал  выдающийся  советский  учёный  биолог  - генетик  Николай  Владимирович   Тимофеев - Ресовский. (1925 – 1945 гг.)".  Ему  был  посвящен  роман "Зубр"   известного  писатела  Даниила  Гранина,  в  котором  автор  излагает  научные  заслуги  и  необычную  судьбу  Н.В. Тимофеева – Ресовского.

 



Николай  Владимирович 

Тимофеев-Ресовский

 


 

Я  посетил  Институт     мозга.  Меня  любезно  встретили  его  сотрудники,  показали  научные  лаборатории  и  рассказали  об  их  работе, затем  проводили  до  машины.


«Дом Тимофеева-Ресовского» в кампусе Берлин-Бух


Возвращаясь к воспоминаниям о военных годах, хотелось бы рассказать о начальном  периоде   моей  работы  в  госпитале  в  1943 году  в  качестве  ординатора.  Как-то  начальник  отделения  Л.  поручила  мне  сделать  доклад  на  врачебной  конференции,  о  проникающих  ранениях  грудной  клетки,  ибо  этих  больных  ныходилось  тогда  в  госпитале  немало.  Я  сделал  выписки  из  истории  болезни  этих  раненых,  так  как  начались  наступательные  операции, госпиталь  перемещался с  одного  места  на  другое  и  из-за  большого  потока  прибывающих  раненых  было  не  до  конференций.  Вскоре  о  моём  докладе  забыли,  но  я  продолжал  интересоваться  ранениями  грудной  клетки,  тщательно   обследовал  этих  раненых  и  делал  соответствующие  выписки.  Иногда  приходилось  этим  заниматься  даже  по  ночам,  ибо  транспортабельных  раненых  быстро  отправляли  в  тыловые  госпитали.  Я  научился  не  только  удалять  осколки  снарядов  и  пуль  из  тканей  грудной  клетки, отсасывать  кровь  из плевральной  полости, оперировать  при  открытом пневмотороксе, когда  воздух  поступал  через  раневое  отверствие. Проникающие  ранения  грудной  клетки  протекали  обычно  очень  тяжело,  но  своевремено  оказываемая  помощь  давала  хороший  лечебный  эффект.   Нередко  эти  раненые  даже  возвращались  в  строй,  а  иногда  с  повторными  ранениями  поступали  в  наш  госпиталь.  Я  их  обследовал  и  выявлял  остаточные  проявления  перенесенного  ранения.  После  окончания  войны  я  имел  возможность  выезжать  в  другие  госпитали  и  медсанчасти  танковых  корпусов  для  обследования  и  изучения  отдаленных  результатов  проникающих  ранений  грудной  клетки.   Таким  образом,  у  меня  собрался  солидный  клинический  материал  -  было  обследовано  мною  450  раненых. Эти  наблюдения  могли  быть  оформлены  ввиде  кандидатской  диссертации,  но  для  этого  необходимо  было  ознакомиться  с  уже  опубликованной  литературой  по  этой  теме.    С  целью  изучения  литературы  я  несколько  раз  посетил  библиотеку  клиники "Шарите" просматривал журнал   "Militär Arzt"  ("Военный врач") и  отдельные  уцелевшие  книги.    Я  обратился  за  помощью  к  секретарю  ученого  совета  ГВСУ  (главное  военно – санитарное  управление)   Красной  Армии  Ю.В. Другову  с  просьбой  о  предоставлении  отпуска  для  завершения  работы  над  диссертацией.    Юрий  Васильевич Другов  сообщил  мне  в  ответном  письме,  что  для  получения  отпуска  необходимо  заключение  главных  хирургов  армии  и  фронта. Получение  отзыва  от  армейского  хирурга  Ильченко  не  составило  больших  трудностей,  так  как  штаб  армии  находился  относительно  недалеко  от  госпиталя.   Для  получения  заключения  фронтового  хирурга  надо  было  ехать  в  Потсдам, где  распологался  штаб  фронта.      

 Сегодня  добраться  из  Берлина  в Потсдам  можно  за  40 - 60  минут  автобусом  или  поездом,  а  в  годы  войны  я  добирался  попутными  машинами,  голосуя,  в  течении  целого  дня. В  штабе  фронта  мне  указали,  где  находится  квартира,  в  которой  расположился  главный  хирург  фронта , генерал - майор профессор  Виталий  Ильич  Попов. Дома  его  не  оказалось,  я  остался  ждать  его  возвращения  в  подъезде,  на  лестнице. Около  2  часов  ночи  Попов  приехал  и  сразу  же  принял  меня,  посмотрел  мои  записи, составленные  таблицы.  Особенно  его  заинтересовало  воздействие  предложенного  им  самим  противошокового  раствора  Попова, а  также  эффект  вагосимпатической  блокады. Написал  своё  положительное  заключение,  и  утром  я  его  заверил  в  штабе  фронта.  К  вечеру  я возвратился  к  себе.    

    Лишь  спустя  несколько  месяцев,  с  большими  трудностями,  осенью  1946  года я  получил  творческий  отпуск  на  3  месяца  и  уехал  в  Москву. Научным  руководителем  моей  кандидатской  диссертации  на  тему: "Проникающие  ранения  грудной  клетки" стал  профессор  И. С.  Жоров,  у  которого  я  учился  в  мединституте (фото) и  с  которым  встречался  на  фронте.  

 

 На лекции проф. Жорова. На передней скамье А.М.Ногаллер.

 

 


Профессор  И.С. Жоров

 


Диссертацию  я  успешно  защитил  в  1947  году  в  1-ом  Московском  мед.институте  им.И.М.Сеченова.

 Возвращение  в  Москву  заслуживает  специального  описания.      Ругулярного   пассажирского сообщения  никаким  видом  транспорта  в  то  время  ещё  не  существовало.  До  Берлина  я  добирался  на  попутных машинах  методом "голосования", т.е. путем  поднятия  руки  на  автодороге.  В  Варшаве  я  нашел  поезд,  который  отправлялся  в  Москву.      Билетов  в  то  время  не  продавали  и  весь  поезд  был  заполнен  демобилизованными  военнослужащими.  Войти  через  дверь  мне  не  удалось.      Пришлось  мне  влезть  через  окно, а вещи  мои  остались  на платформе. Хорошо, что  носильщик, помогавший мне, оказался честным, и все вещи передал также через окно.  Особенно  радовался  я  сохранности  рукописи  диссертации, записей  историй  ранений  и  других  черновых  материалов,  заполнивших  два  чемодана.  

 По  территории  Польши  поезд  двигался  очень  медленно,  подолгу  останавливаясь  в  пути  или  на  различных  станциях.  Запомнился  следующий  эпизод.  Поезд  долго  стоял  на  станции, а  по  платформе  ходил  польский  офицер  в  военной  форме,  руководивший  отправкой  эшелонов.  Кто-то  из  советских  офицеров  затеял  с  ним  спор,  требуя  отправки  нашего  поезда. Спор легко  мог  перейти  в  драку.  Тут  польский  офицер  сказал  примерно  следующее: ,, Давай  вступим  в  кулачный  бой. Если  ты  победишь,  то  я  вне  очереди  отправлю  ваш эшелон.  Если  я  одержу  победу,  то  поезд  будет  дожидатся  своей  очереди  на  отправку. Однако  имей  ввиду, что  я  из  Сибири!" Разговор  шел, естественно,  на  чистом русском  языке.  Советский  офицер  решил  не  рисковать  и  перестал  спорить.   

 При  таможенном  контроле  на  Белорусском  вокзале  в  Москве  для  проверки  на  неделю  задержали  привезенные  мною  немецкие  медицинские  книги,  нет  ли  в  них  фашистской  пропаганды. Когда  я  пришел  за  своими  чемоданами, работница  таможни  указала  мне  на  находившийся  среди  книг  кинжал,  на  котором  было  написано "Blüt und Ehre" (кровь  и  честь). Она  сказала,  зачем  Вам  кинжал, ведь  это  холодное  оружие  и  его  провозить  нельзя. Я  честно  сказал  ей,  что  у меня  дома  печное  отопление  и  для  растопки  всегда  необходимо  из  дров  ножом делать щепки. Работница  таможни  посмотрела  на  мой  "грозный" вид  в  очках, на обилие  книг  и  разрешила  взять  с  собой  кинжал.  В  наше  время, вероятно,  меня  бы  посчитали  террористом  и  отправили  бы  в  полицейский  участок. 

За  время  моего  3-х  месячного  отпуска, я начерно окончил  оформление  диссертации.  Вскоре  я  прошел  военно - врачебную комиссию. Там  я  показал  свое  свидетельство  о близорукости. После контрольной проверки комиссия решила единодушно меня  демобилизовать, тем более, что к этому  времени шло массовое увольнение из армии. На  этом  моя  деятельность в качестве  военного  врача  закончилась.  

Как-то раз, в канун праздника День Победы меня пригласили в одну из рязанских школ поделиться своими воспоминаниями о войне. Я был естественно при всех орденах и медалях на пиджаке. Один из мальчуганов спросил меня, за что я получил свои ордена. Я ответил, что орден Красной Звезды я получил за боевую операцию по освобождению столицы Польши Варшавы, а орден Отечественной войны 2 - ой степени - за овладение Берлином. Тогда мальчуган поинтерeсовался, что именно Вы совершили? Я ответил, что просто хорошо лечил раненых  и больных в госпитале. На лице мальчугана выразилось глубокое разочарование, которое я помню уже более 70 лет. По его представлениям, основанным на просмотре кинофильмов и телепередач, подвигом является какой-либо героический поступок. А в данном случае рассказчик из пушки не стрелял, бомбы с самолёта не бросал, ни одного немца не убил, а все же был награжден орденами и медалями. Какой это героизм лечить раненых! 

Орденом  Красной  Звезды  за  освобождение  Варшавы  и  Орденом Отечественной  войны  2 - ой  степени  за  овладение  Берлином.   Привожу  выписку  из  этого  документа, как бы в оправдание  перед  мальчуганом: «Kапитан м/с Hогаллер Александр Михайлович работал начальником госпитального отделения 180 ХППГ 2-ой гв. танковой армии. За последнюю операцию принял, обслужил и эвакуировал более 2,5 тысяч раненых. Одновременно пребывало в стационаре более  2,5 тысяч  800 человек тяжело и средней тяжести раненных. Хорошо организованным уходом, медицинским обслуживанием и надлежащим рациональным питанием и лечением спас жизни многим раненым. Без устали  денно и нощно проводил у постели раненых.»

 


Оказание  первой  медицинской  помощи  медсестрой  на  передовой


У меня  случайно  сохранились  опубликованные  материалы  о  деятельности  медиков  в  годы  войны.  В тяжелейших  условиях  маневренной  войны,  отступлений  и  наступлений,  медики  сумели  возвратить  в  строй  более  72%  раненых  и  90,6 %  больных,  спасли  около  10  миллионов  советских  воинов. Только  в  составе  армейских  и  фронтовых  медико - санитарных  учреждений  было  около  200  тысяч  врачей,  более  500  тысяч  фельдшеров  и  медсестер.  Подготовка  последних, а  также  санитаров,  осуществлялась  не  только  на  базе  медучилищ,  но и на краткосрочных  РОККовских  курсах (Российское  общество  Красного  Креста) обычно  из  числа  добровольцев.  Удалось  развернуть  более  2  тысяч  госпиталей  и  более  1  миллиона  коек.  При  этом лишь  более  половины  имевшихся  в  стране   военно - полевых  госпиталей   в период  отступления  советских  войск  удалось  сохранить и эвакуировать.  Много  тысяч  медицинских  работников  было  ранено  или  погибло  в  годы  войны.  Была  сформирована  стройная  система  организации  медицинской  помощи  от  батальонных  и  полевых  медпунктов,  медсанбатов,  до  армейских  и  фронтовых  госпиталей  и  эвакоприёмников  с  долечиванием   в  тыловых  учреждениях,  осуществляя  преемственность  лечения. Действовала  чёткая  система  сортировки  раненых,  оказания  специализированной  помощи  и  эвакуации  больных. До  войны  было  12  тысяч  хирургов  -  специалистов  разного  профиля,  а  80%  из  всех  работавших  врачей  обучились  оперативному  мастерству  уже  в  ходе  войны.

 Трудовой   подвиг   медиков  был  отмечен  правительственными  наградами - более  116  тысяч  награждено  орденами  и  медалями,  а  47  человек  получили  высшее  звание  -  Героя  Советского  Союза.

(Окончание  следует)

                            



 





<< Назад | Прочтено: 701 | Автор: Ногаллер А. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы