Темы
Евгений Сапегин
ЖИЗНЬ. БАЗАР. ТЕАТР.
Я получил гонорар за рецензии о концертах в газете. Конечно, писать я не умею… вернее – пишу, как умею. Зашёл в кабинет зам. редактора, моего старого друга, который на этом деле съел собаку (и не только собаку, судя по заметно округлившемуся брюшку). Друг сразу стал мне давать советы – конечно же, бесценные советы опытного журналиста неопытному «писаке».
– Если хочешь что-то писать – пиши побольше. Обо всём, что видишь. Сейчас, в 60-е годы, жизнь очень интересна во всех её проявлениях…
– Да не хочу я больше писать, руки у меня, видимо, не из того места растут! Один раз вот попробовал – хватит.
– Э, в жизни всё бывает, никогда не знаешь, что пригодится!
Я прикусил язык, понял, что моему другу-литератору просто пришла охота поучить неуча основам журналистского искусства. А он, видимо, в раж вошёл:
– Надо жизнь наблюдать внимательно. Жизнь – это большой базар! А базар – это театр! А театр – это жизнь! И всё это надо наблюдать. Вот ты когда был последний раз в театре? А на базаре?
Я честно признался, что и там, и там давно не был.
– А зря. Пойдём сейчас на базар, я тебя немножко поучу жизни!
Ну, пошли мы через базар. Всё равно по пути, базар – вот он, рядом. Первым делом мой друг направился к тому месту, где продаются соления.
– Сейчас время обеда, можно пообедать «на шару». Учись! – Мой друг подошёл к круглому прилавку, где расположились продавцы всевозможных разносолов. Дух стоял такой, что аппетит сам собой выделялся вместе с обильной слюной, которую приходилось время от времени сглатывать. Продавцы наперебой начали нахваливать свой товар. Мой друг «сделал безразличное лицо» и спросил:
– Почём капуста? Небось, слишком кислая? – Зацепил нехилую жмень, сунул в рот, пожевал задумчиво. – Нет, мне кажется, какой-то привкус есть, попробую у соседки.
А мне, как бы между прочим, кинул:
– А рядом чурек (лепёшки) горячий продают. – И вроде бы равнодушно посмотрел на меня.
Я пошёл к соседнему прилавку, купил два чурека. Тем временем мой друг уже покончил с капустой и перешёл к огурцам, потом – к помидорам. Мой чурек тоже пошёл в дело.
– Ну вот я и пообедал. Капустка – первый сорт! И помидоры ничего, а огурцы сегодня – неважные. Но с горячим чуреком – пойдёт. Ну, а фаршированные баклажаны – вообще выше всяких похвал! Ладно, ты тут ещё поброди, а я вернусь в редакцию, есть ещё дела.
– Слушай, а они тебя не побьют? Ты так нагло обжирался, что они не могли не заметить, что ты их разводишь.
– Во первых, базар в городе не один, во вторых, продавцы часто меняются, а в третьих, как можно подозревать такого импозантного мужчину, как я? Ну ладно, я побежал!
Да, наглость журналиста меня маленько покоробила, но многоголосие и многолюдность базара меня действительно заинтриговала. Или я так быстро откликнулся на призыв старшего товарища понаблюдать жизнь? Как бы то ни было, а я прошёлся по базару. Проходя мимо прилавка, где было очень много разного живописного товара, я услышал громкий призыв продавца:
– Падхади, дарагой, пакупай! Всё есть, самый люччий товар!
Подошёл какой-то унылый мужчина, видимо, приезжий.
– Ну... не знаю… почём яйца?.. И такие гряз… Скока-скока?! Это куриные? Или яйца Фаберже?
– Куррыние!! – рассвирепел продавец. – Дарагой, я не знаю, пачему твой Фабер-джан не моет свои яйца! Шагал бы ты отсюда!
– Ну вот… и Шагал, и Фаберже у них есть... – пробормотал, отходя, покупатель, – а где же найти дешёвые яйца… может, в Художественную галерею зайти?..
Ну, шутники!
А меня приманила пирамида из гранат. Так захотелось сладкого, сочного красного граната, аж слюнки потекли!
– Я возьму вот эти два. – Потом решил тоже пошутить:
– А чека у гранаты на месте?
Продавец сначала не понял, о чём речь, затем нашёлся:
– Нет, ЧК давно нет, слава аллаху! Но, – продавец поднял вверх указательный палец, – зато теперь есть ЦК. Но ты туда не ходи!
– Почему?
Продавец оглянулся, потом поманил меня поближе и полушёпотом просипел:
– Два гранат будет мало. Бери больше!
Я рассмеялся и купил четыре граната. Не торгуясь!
Рядом расположился прямо на свободной площади, где люди ходят, мужик в задрипанном пиджачке, но в белом фартуке. Перед ним – армейский термос-фляга, исходящий паром, и ни одного покупателя.
– Манти! Манти! Не толпись! Расхватали – не берут! Пакупай! Всем хватит! Вкусный манти! Манти!
Какая-то тётка в дорогом костюме, услышав его зазывания, остановилась в нерешительности. Потом направилась к нему. Тот тоже заметил её и с новым жаром, сахарным голосом стал нахваливать свой товар:
– Такой сладкий, ароматный, сам бы ел, да деньги нету, горячий, пушистый… потом сглотнул слюну – свежий… манди!
Тётка круто повернулась и пошла в другую сторону! Зато подошли два парня – довольно ухмыляющиеся, золотозубые…
Ну, я-то манты покупать не буду – знаю уже, что там сплошной лук да воспоминание о мясе. Посмотрел на часы – ох, время-время! Пора уже и домой! Вышел из базара, а на улице между базаром и Оперным Театром стоят в ряд грузовики с высокими бортами, мордами к тротуару, задний борт открыт. В каждом кузове либо яблоки, либо дыни, либо арбузы. Откуда они приехали, откуда столько плодов – непонятно! В одном кузове на ящиках с яблоками разлеглась румяная, толстая деваха и с характерным украинским «хеканием» громко кричит такой же тётке, сидящей в такой же машине метрах в пятидесяти:
– Анька! Анька! Гляди, какой стиляга идёт? Ха-ха-ха! Я не могу!
Бедный парень, «стиляга», в цветастой рубашке, узких брюках и ботинках на высокой платформе, не знает, куда ему податься и прибавляет ходу под заливистый смех хохлушек…
А ведь прав мой друг – журналист: все проявления жизни и театральности существуют на базаре. Здесь всё кипит, бурлит, все достоинства и пороки соединены в одном котле. Щедрость и скупость, правда и обман, театральная показуха, сольные выступления зазывал, жульнические трюки продавцов, радость от покупки и разочарование – всё здесь есть! И даже снующие носильщики как сценические рабочие в театре переносят и передвигают декорации.
А декорации на базаре тоже есть: в левом углу, возле Охотсоюза расположился фотограф со своими грубо намалёванными полотнищами – сюжетами из истории и сказок, с дырками вместо лиц. Клиентов у него хватает, это в основном приезжие из ближайших колхозов засовывают в дырки свои физиономии и с удовольствием позируют под руководством режиссёра-фотографа…
Как-то в 70-е годы мне пришлось работать в драмтеатре им. Пушкина. В спектакле «Гнездо глухаря» был персонаж, говорящий на итальянском языке. Откуда-то узнали, что я немного изучил этот язык, так что мне поручили помочь актёрам (персонажу и его переводчице) говорить по-итальянски. Переводчица – актриса Поммере. Я поинтересовался происхождением этой фамилии. Она сказала:
– Фамилия прибалтийского происхождения, хотя я всегда себя считала русской и кроме русского никаких языков не знаю. А с этой фамилией только неприятности и курьёзы. Никогда не могут правильно её написать…
И рассказала такой случай:
«...Гастроли театра в РСФСР (середина 60-х). Понадобились какие-то сценарии, какие-то костюмы. Отправили не занятых на ближайшем спектакле актёров Федорчука и Поммере. Чтобы быстрее всё взять и уехать обратно, отправили в Ашхабад телеграмму, конечно, без знаков препинания: «Встречайте аэропорту Федорчука Поммере нужна машина». Встречает делегация театральных деятелей, возглавляемая директором. В руках у руководства цветы, скорбные лица, венки. Машина – катафалк.
Оказывается, получили телеграмму: «Встречайте аэропорту Федорчук помер нужна машина»…
Второй раз я работал в этом театре, когда меня пригласил «штатный» пианист театра Валентин Васильевич:
– В спектакле «Депутат Балтики» профессор Полежаев играет с женой на рояле в четыре руки. Рояль, естественно, бутафорский, а мы с тобой должны играть на пианино за кулисами.
Я согласился. В те дни, когда идёт спектакль, мы заняты были минут десять, потом – свободный вечер. Где-то после десятого спектакля «штатный» пианист спросил:
– А чего это мы с тобой играем в четыре руки? Ты что – один, что ли, не сыграешь? Мне завтра обязательно надо быть в одном месте… Только если Лариса (жена), не дай бог, будет спрашивать – скажи, что я был на работе. ...Больше я его не видел.
А однажды, когда мне уже осточертел этот спектакль, я взял книгу и… зачитался. Профессор Полежаев (артист Краснопольский-старший) начал «играть», а музыки нет! Хорошо, что опытный артист не растерялся:
– Совсем уже у нас старый рояль, как и мы с тобой… – И начал ковыряться в недрах бутафорского инструмента. Я спохватился, стал издавать какие-то звуки из закулисного пианино.
– Ну вот, заработало… – сел, «заиграл», и всё пошло, как обычно…
Да, театр, конечно, в какой-то мере отражает всё, что проходит в жизни. Конечно, усилиями драматургов, режиссёров, актёров жизненные коллизии в спектакле показываются намного ярче, выпуклее, иначе зачем вообще нужен театр! Жизнь и так полна серости. И тем не менее когда спектакль качественный, публика, выходя из театра, говорит: «Какой хороший спектакль – всё как в жизни!» И наоборот, если в повседневной жизни что-то происходит не так, как обычно, говорят: «Как в плохом театре!» или «На базаре». Так что прав, прав был мой друг-журналист! Насколько он был прав, я понял по-настоящему только много позже…
Да, в лихие 90-е годы жизнь наша была основательно скомкана и перестроена, я бы сказал, перелицована подобно старой одежде: то, что ранее было слева – стало справа и наоборот. Все жизненные ценности вмиг были переоценены, оказалось, что и театр не очень нужен, и искусство – недостойное занятие для «настоящих» людей. Театр практически прекратил своё существование, актёры на своей шкуре почувствовали, что такое «лихо».
С приходом рыночных отношений не стало жизни, не стало театра, всё превратилось в большой безумный базар!
У меня в памяти навсегда осталась картина, которую я наблюдал возле большого пустого продуктового магазина. Там был импровизированный мини-базар, где бабушки и дедушки продавали всякое старьё, и среди них я увидел одного из ведущих актёров театра, Заслуженного артиста А., который продавал самодельные швабры, вешалки и прочую ерунду…
Конечно, хочется надеяться, что всё это исправится, вернётся и настоящий театр, и жизнь наладится, но… хотелось бы, чтобы это произошло ещё при нашей жизни…
Ашхабад, сентябрь, 2018
БАЯНЧИК, ЧО-ЧО, ХАЛЫШКА И ДР...
СКАЗКА – ЛОЖЬ, НО В НЕЙ… ТБИЛИСИ
ЛИСТОК ИЗ КАЛЕНДАРЯ ОДИНОЧЕСТВА
ТРИ КРОХОТНЫХ НЕВЫДУМАННЫХ РАССКАЗА
КАК ПЛУТОВАТЫЙ ПОВАР СПАС КОНЦЕРТНУЮ БРИГАДУ
Мне понравилось?
(Проголосовало: 0)Комментарии (0)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>