Река времен: октябрь

Памятные даты

Валерий Воскобойников (Бохум)

9 октября — 150  лет (1859) со дня рождения Альфреда Дрейфуса

Дело Дрейфуса

Образцовый французский офицер Альфред Дрейфус на рубеже ХIХ и ХХ веков неожиданно стал центром грандиозного политического события, которое считается отправной точкой в создании еврейского государства.

Единственный еврей в Генеральном штабе французской армии, Дрейфус обязательно дослужился бы до полковника или даже генерала. Он с отличием закончил Военную и Высшую политехническую школы, служа в артиллерии, был удостоен высших наград. Но в 1894 году в бумагах Генштаба обнаружилась странная записка, в ней перечислялись секретные документы, посланные немецкому военному атташе. Об этом скандальном происшествии написали все парижские газеты. Высшее военное руководство заявило, что писана эта бумага евреем Дрейфусом. Суд приговорил его к пожизненному заключению за шпионаж. В Париже на Марсовом поле перед собравшейся многотысячной толпой над головой Дрейфуса сломали шпагу и сорвали с него ордена. Дрейфус кричал в толпу, что он ни в чем не повинен и верен французской армии. Но толпа в ответ выкрикивала один и тот же призыв: «Смерть евреям!»

Свидетелем гражданской казни Дрейфуса стал журналист Теодор Герцль, бывший, как и Дрейфус, ассимилированным евреем. Страшное это событие перевернуло его сознание, и с этого дня он посвятил жизнь одной цели – созданию независимого еврейского государства.

А Дрейфус стал узником одиночной камеры на далеком острове у берегов Африки, причем охранникам было запрещено даже разговаривать с ним. Он не знал, что его брат яростно борется за восстановление истины. Брат нашел подлинного автора записки – майора Генштаба Эстергази и написал об этом президенту Франции. Состоялся пересмотр дела. Был доставлен из одиночной камеры и Дрейфус, который сначала даже не понимал, что происходит. Однако французский генералитет старался выгородить аристократа Эстергази и по-прежнему настаивал на вине Дрейфуса.

Тогда в борьбу за истину включились известные общественные деятели. Эмиль Золя опубликовал открытое письмо президенту «Я обвиняю!». Его поддержали Анатоль Франс, Ромэн Роллан, председатель Социалистической партии Жорес. В России в поддержку Дрейфуса выступил Чехов. Движение за восстановление правды охватило весь мир.

В результате президент Франции помиловал Дрейфуса, и тот получил свободу. А в 1906 году новый состав суда, внимательно изучив все документы, полностью оправдал Дрейфуса. Он был восстановлен на службе и награжден орденом Почетного легиона. Во время Первой мировой войны 55-летний Альфред Дрейфус стал фронтовым офицером и доблестно сражался с врагами.

В Париже, на бульваре Распай, ему установили памятник: офицер салютует обломком сабли.

9 октября — 130 лет (1879) со дня рождения Макса фон Лауэ

Друг Альберта Эйнштейна

В первые годы ХХ века безвестный сотрудник патентного бюро из швейцарского города Берн напечатал в журнале «Анналы физики» несколько статей. И первым, кто, прочтя эти статьи, понял их значение, был юный ассистент профессора Планка. Бросив все дела, ассистент немедленно отправился из Берлина в Берн и ежедневно в течение недели дожидался, когда у автора статей кончится рабочий день, чтобы проводить его до дома и обсудить с ним проблемы физики. Автора статей, которые легли в основу теории относительности, звали Альберт Эйнштейн. Молодого ассистента из Германии – Макс Теодор Феликс фон Лауэ. С тех пор оба, а также знаменитый Планк сделались на всю жизнь друзьями. Все трое вскоре стали лауреатами Нобелевской премии.

Отец Макса Лауэ, служа в ведомстве военных судов, получил в награду фамильное дворянство, и с тех пор его сына стали звать фон Лауэ. Его мать, рано разглядев в сыне стремление к знаниям, позволила ему посещать берлинское любительское научное общество «Урания». Фон Лауэ проделал обычный путь талантливого юноши – несколько университетов, докторская диссертация. В 1912 году он увлекся темой, которая сделала его нобелевским лауреатом. Тогда уже мировая медицина пользовалась рентгеновскими аппаратами, но никто не знал, что же это такое – рентгеновские лучи. Фон Лауэ предложил эксперимент, который Эйнштейн назвал одним из самых красивых в физике: пропустить узкий рентгеновский луч сквозь кристалл медного купороса. И если на фотопластинке отобразится ожидаемая картина из темных точек (такую картину называют дифракционной), то, следовательно, природа лучей – электромагнитная с очень короткой длиной волны, которая меньше расстояния между атомами кристалла. Так родилась новая область знаний – рентгеновская кристаллография. Совершив уже немало других открытий, фон Лауэ не забыл друга молодости. В 1911 г. он опубликовал первую обстоятельную монографию, посвященную тогда еще спорной теории относительности Альберта Эйнштейна. А Эйнштейн, назначенный директором Физического института кайзера Вильгельма в Берлине, уговорил фон Лауэ стать его заместителем.

Во время правления нацистов фон Лауэ с риском для себя публично и многократно протестовал против травли Эйнштейна и других ученых-евреев.

Сегодня имя фон Лауэ носят французский институт Лауэ-Ланжевена в Гренобле и гимназия в Кобленце.

17 октября  — 250 лет (1759) со дня рождения Андрея Воронихина

Крепостной его сиятельства

Когда на Урале в селе Новое Усолье у крепостного писаря Никифора Воронихина родился сын, названный Андреем, никто и подумать не мог, что судьба сделает его академиком и что он создаст одно из самых знаменитых зданий в России.

Крепостной мальчик был необыкновенно талантлив; он с утра до вечера рисовал углем на поленьях, палкой на земле и снегу. А когда однажды отец принес из писарской избы испорченный лист бумаги, мальчик изобразил село с избами и его жителей. Этот лист отец отнес управляющему, а тот послал своему хозяину в Париж – богатейшему человеку России, графу Строганову. Просвещенный граф уважал искусства, и в село пришло повеление: взять ребенка из семьи и отдать в иконописную мастерскую. Андрей Воронихин проявил свое дарование и там.

Спустя несколько лет, уже юношей, он был привезен в Москву для учения у знаменитых московских архитекторов: В.И. Баженова и М.Ф. Казакова. А затем случилось новое чудо. Граф призвал молодого Воронихина в Петербург и отправил его в двухгодичное путешествие по России вместе со своим сыном и его воспитателем – знаменитым педагогом Жильбером Роммом, выписанным графом из Франции.

Из каждого города Воронихин присылал графу зарисовки знаменитых строений, а заодно выучил французский язык. В результате Строганов решил направить крепостного вместе с сыном и воспитателем в Европу для дальнейшего обучения, предварительно дав ему вольную.

Когда они после путешествия по Европе прибыли во Францию, там началась Великая французская революция, и учитель вместе с юным графом были в первых рядах штурмовавших Бастилию, а потом участвовали в разработке первых законов новой Франции. Воронихин же продолжал усердно изучать математику, механику, физику и законы архитектуры.

Вернувшись в Россию, бывший крепостной стал одним из лучших архитекторов той эпохи, а заодно и академиком по классу архитектуры.

Всемирную славу он приобрел благодаря созданию Казанского собора на Невском проспекте. Так, в 1801 году был объявлен архитектурный конкурс: на Невском проспекте замышлялось построить собор, который стал бы архитектурным центром столицы и ее украшением. В конкурсе приняли участие виднейшие архитекторы, в том числе и приглашенные из Европы. Сложность была в том, что по церковным канонам собор должен был стоять боком к Невскому проспекту. Но Воронихин решился придать боковой стороне парадность – пристроить величественную колоннаду.

В результате наблюдателю со стороны Невского эта колоннада казалась прекрасным парадным входом в собор. Воронихин стал победителем, и собор украшает Петербург сегодня так же, как и в ХIХ веке.

26 октября  — 250 лет (1759) со дня рождения Жоржа Жака Дантона

Пожирающая вождей революция

Судьба Дантона и его сподвижников породила поговорку о том, что «революция сама пожирает своих вождей». Правда, поначалу, он не собирался стать революционером. Сын королевского прокурора, юный Дантон получил юридическое образование и в 21 год стал помощником прокурора, чтобы продолжить дело отца. Но адвокатская деятельность пришлась ему по душе больше. Человек могучего роста, он был некрасив – с изрытым оспой лицом, приплюснутым носом, но все недостатки Дантона компенсировал мощный бархатный голос, обволакивающий собеседника. Этим инструментом Дантон пользовался великолепно. Скоро он стал прекрасным оратором и как адвокат приобрел большую клиентуру.

Так и провел бы он жизнь знаменитого адвоката, если бы во Франции не задули ветры революции. Дантон подружился с другими будущими деятелями революции: Маратом и Демуленом и основал с ними революционный клуб. Революция побеждала, и Дантон, как член Национального Конвента, был направлен в Бельгию управлять этой страной, а после падения королевской власти его назначили министром юстиции.

Однако Австрия и Пруссия не желали терпеть демократический режим и направили в Париж войска. Тогда-то и наступили звездные недели Дантона. Он сумел поднять французский народ на защиту революции, стал руководителем обороны страны. А так как у нового режима оказалось много внутренних врагов, то в 1793 году он создал революционный трибунал, который беспощадно стал с ними расправляться. Гильотина без устали отсекала головы тем, кого причисляли к врагам революции.

Однако к концу 1793 года уже и сам Дантон решил притормозить аппарат репрессий. Тут-то он, один из главных вождей революции, и попал под подозрение. Теперь уже в нем заподозрил врага его вчерашний соратник и друг Робеспьер. Тем более, что Дантон сумел хорошо обогатиться за счет реквизированных революцией ценностей. 31 марта 1794 года Дантон и его сторонники по приказу Робеспьера были арестованы. Следствие и судебный процесс были краткими – именно такими, какими их сделал год назад сам Дантон, будучи министром юстиции. И к полудню 5 апреля голова пламенного революционера была положена под нож гильотины. Глава комитета общественного спасения и член Конвента, неподкупный и железный якобинец гражданин Робеспьер, наблюдая за казнью товарища, даже не догадывался о том, что спустя четыре месяца на этом месте окажется его голова.