Арнольд Бёклин. «Остров мертвых»

Марина Аграновская (Эммендинген)

Гражданин Европы

Арнольда Бёклина можно с полным правом назвать гражданином Европы. Он родился в 1827 г. в Швейцарии, в Базеле, учился живописи в Академии художеств в Дюссельдорфе, в юности много путешествовал. Париж он невзлюбил и провел в нем всего год, а в Риме осел на семь лет. Здесь, в 1853 г., он счастливо женился на семнадцатилетней красавице-итальянке. Вместе со своим многочисленным семейством (у супругов Бёклин было 14 детей, 8 из которых умерли в раннем возрасте) художник много раз переезжал: из Рима в родной Базель, потом в Ганновер, Мюнхен, Веймар, оттуда опять в Рим, снова в Базель, снова в Мюнхен, оттуда – во Флоренцию, затем в Цюрих... Последние девять лет жизни он провел в Италии и умер в 1901 г. на своей вилле близ Фьезоле.

В этих бесконечных переездах были веские причины: в молодости – желание своими глазами увидеть памятники классического искусства Италии, позднее – преподавательская работа, крупные заказы (Бёклин не только писал картины, но и оформлял фресками интерьеры), необходимость дать детям хорошее образование, наконец, не в последнюю очередь, – безденежье. Известность пришла к Бёклину далеко не сразу, мнение публики, как он откровенно признавался, его мало волновало, работать в угоду заказчикам он не умел и порой ссорился с теми людьми, от которых зависело его благосостояние.

Такая подвижность позволила Бёклину не только много увидеть и свести знакомство с выдающимися современниками в разных странах, но и отразить в своем творчестве художественные идеи, будоражившие в ту пору Европу. Его называли символистом и неоклассиком, последним романтиком и провозвестником сюрреализма.

В мире фавнов и нимф

Бёклин начал с романтических пейзажей. Характерные приметы романтизма часто встречаются и в его зрелых работах: клубящиеся тучи, таинственные тени и всполохи света, нагромождения скал, бушующие волны, живописные руины, одинокие виллы на пустынных берегах... Приветливая средиземноморская природа, южное солнце, а главное – соприкосновение с классическим искусством Италии, прежде всего с древнеримскими фресками Помпей, подсказали художнику новые темы: на холстах Бёклина появились мифологические персонажи. Художник словно открыл окно в страну, где в камышах играет на дудочке лесной бог Пан, фея-ночь осыпает мирно уснувшую землю маковыми зернами, Тритон трубит в морскую раковину, среди волн плещутся нереиды, а на цветущих лугах резвятся нимфы.

В своих картинах Бёклин постоянно ведет диалог с мастерами европейского искусства, отвечая великим предшественникам – художникам Ренессанса, барокко, классицизма – собственными «репликами» на их произведения. Так, например, сюжет «Автопортрета со смертью, пиликающей на скрипке» (1872) восходит к знаменитой средневековой фреске «Танец смерти» в Базеле и к картине Ганса Гольбейна Младшего.

Поздние работы художника стилистически принадлежат уже ХХ веку.

В серии «Война» (1896 - 97) и в картине «Чума» (1898) классичность и уравновешенность уступают место открытой экспрессии: бешеные кони несут над землей потустороннее войско нелюдей, на крылатом драконе спускается на вымирающий город чума.

Бёклин очищает реальность от всего сиюминутного, бытового, конкретного. Изображение наделено у него какой-то магической достоверностью и одновременно недосказанностью. Символизм Бёклина был не книжным, не теоретическим, а прочувствованным, естественным – он так изображал предметы и стихии, что за внешней оболочкой ощущалась некая таинственная неуловимая сущность. В полной мере это завораживающее умение Бёклина проявилось в его главной картине – «Острове мертвых».

«Картина для грез»

Обычно Бёклин не давал названий своим работам, но название «Остров мертвых», скорее всего, принадлежит самому художнику: в апреле 1880 г. он писал из Флоренции заказчику картины, меценату Александру Гюнтеру, что «Остров мертвых» («Die Toteninsel») скоро будет закончен. Полотно еще не было завершено, когда Бёклин получил от молодой вдовы Марии Берна заказ на «картину для грез» («Bild zum Träumen»). Заказчица, которая, возможно, видела незаконченный первый вариант «Острова», стала владелицей второго. Интересно, что стоящая в лодке фигура в белом саване и саркофаг перед ней отсутствовали в первом и втором вариантах картины и были дописаны художником немного позднее. Третью версию «Острова» Бёклин выполнил в 1883 г. по заказу берлинского коллекционера и издателя Фрица Гурлитта, а в 1884 г. финансовые трудности подвигли художника на создание четвертой версии картины (утрачена в годы Второй мировой войны). В пятый раз художник пишет «Остров» в 1886 г. для Музея изящных искусств в Лейпциге.

  К чести Бёклина, он не копировал картину, а каждый раз по-новому разрабатывал сюжет, сохраняя основу композиции, но меняя размеры, технику, цветовую гамму, освещение и находя новые оттенки настроения – от сумрачной безнадежности до просветленного трагизма. Собранные вместе четыре дошедших до нас варианта «Острова» представляются частями торжественного реквиема, в котором возвышенная скорбь сменяется глубоким покоем, а время отступает перед вечностью.

В основе сюжета картины – античный миф о том, что души героев и любимцев богов находят последний приют на уединенном острове. Остров мертвых омывают пустынные зеркальные воды подземной реки Ахерон, через которую лодочник Харон переправляет души усопших. Историки искусства, конечно же, задавались вопросом о том, какой именно остров вдохновил Бёклина. Отвесные светлые скалы «Острова мертвых» очень напоминают ландшафты вулканических Понтинских островов близ Капри, которые Бёклин мог видеть во время путешествия в Неаполь. Нельзя не вспомнить и остров-кладбище Сан Микеле близ Венеции, куда тела усопших переправляют в гондолах и где высятся такие же темные, упирающиеся в небо «траурные кипарисы», как на картине Бёклина. Эти символизирующие вечную жизнь деревья традиционно сажают в Италии на кладбищах, в монастырях и возле церквей.

  Но каким бы островом ни вдохновлялся Бёклин, ему удалось отрешиться от натуры и передать главное – этот остров с вырубленными в скалах склепами и маленькой пристанью не принадлежит земной жизни, он находится в ином, недоступном живущим пространстве. Лодка с перевозчиком, облаченной в саван фигурой и саркофагом не нарушает своим скольжением безмолвия этого призрачного мира, меланхоличного и лишенного живого дыхания, но по-своему прекрасного.

«Остров мертвых» в интерьере эпохи

После того как в 1855 г. известный график Макс Клингер создал офорт, воспроизводящий третий вариант «Острова», а владелец картины Фриц Гурлитт выпустил этот офорт огромным тиражом, «Остров мертвых» завоевал всю Европу. Его автор стал, если пользоваться современными терминами, культовой фигурой – в честь художника был даже назван изящный типографский шрифт «Бёклин» с характерными признаками югендстиля. По свидетельству современника, на рубеже веков «почти не было немецкой семьи, где не висели бы репродукции с картины Бёклина».

И не только немецкой. Знаменитая репродукция украшала кабинет Зигмунда Фрейда в Вене, и отец психоанализа упоминал Бёклина в своих лекциях. Она висела над кроватью в комнате В.И. Ленина в Цюрихе, о чем свидетельствует архивная фотография (неясно, принадлежал ли офорт хозяевам дома или квартиранту). На фотографии столовой выдающегося французского политика Жоржа Клемансо мы видим всё тот же офорт.

Меланхоличность «Острова» в точности отражала те настроения в обществе, которые обозначались словом «декаданс», – неясную тоску, мрачные предчувствия, жадный интерес к потустороннему миру, ощущение усталости от жизни, отторжение грубой земной реальности. В гостиных, где проводились спиритические сеансы, «Остров мертвых» был вполне уместен. Картина воспринималась современниками как реквием целой эпохе, как прощание с культурой, основанной на гуманистических ценностях и отступающей под натиском индустриализации.

Магическая атмосфера «Острова» привлекала авангардистов. Первооткрыватель сюрреализма в поэзии Гийом Аполлинер ставил «Остров» в один ряд с Венерой Милосской, Моной Лизой и фресками Сикстинской капеллы. Создатель метафизической живописи Джорджо де Кирико причислял Бёклина к своим учителям, влияние Бёклина признавал Макс Эрнст, а Сальвадор Дали выразил ему свое почтение в картине «Истинное изображение Острова мертвых Арнольда Бёклина в час вечерней молитвы» (1932).

Бёклин был кумиром и для русской интеллигенции. По словам Кузьмы Петрова-Водкина, репродукции с картины Бёклина «разбросились и до нашей провинции и развесились по комнатам передовой молодежи». Бёклина цитировал Василий Кандинский в трактате «О духовном в искусстве» (1910). «В живописи люблю больше всего Бёклина», – признавался Леонид Андреев. Валентин Серов в 1887 г. писал из Флоренции: «Кипарисы качаются по-бёклиновски». Бёклину воздавали хвалу в своих рецензиях Игорь Грабарь и Максимилиан Волошин, Александр Бенуа и Анатолий Луначарский. Сергей Рахманинов, будучи под глубоким впечатлением от картины, пятый вариант которой он видел в Лейпциге, написал в 1909 г. симфоническую поэму «Остров мертвых» (всего в 1890-1910 гг. в Европе было создано пять музыкальных произведений, вдохновленных этой картиной).

Владимиру Маяковскому Бёклин был, разумеется, чужд: познакомившись с сестрами Лилей и Эльзой Каган, он, как позднее вспоминала Лиля, «выжил из дому „Остров мертвых“». Но и Маяковский не смог проигнорировать этот символ эпохи: «Со стенки на город разросшийся Бёклин // Москвой расставил „Остров мертвых“», – писал он в поэме «Про это» (1923).

В 1920-е гг. популярность Бёклина была уже на исходе. Проказники Ильф и Петров не упустили случая посмеяться в «Двенадцати стульях» над недавним кумиром, повесив «Остров» в комнате гадалки, к которой пришла мадам Грицацуева: «Над пианино висела репродукция с картины Бёклина „Остров мертвых“ в раме фантази темно-зеленого полированного дуба, под стеклом. Один угол стекла давно вылетел, и обнаженная часть картины была так отделана мухами, что совершенно сливалась с рамой. Что творилось в этой части острова мертвых — узнать было уже невозможно».

Впрочем, и позднее у картины находились неожиданные поклонники, одним из которых был… Адольф Гитлер. Пытаясь выстроить культурный фундамент нацистской идеологии, он «назначил» Бёклина художником, наиболее глубоко выразившим «немецкость» и «арийский дух», так же, как он избрал для этой цели философа Ницше и композитора Вагнера. В «Острове» фюреру, очевидно, импонировала идея избранности героев, «представителей высшей расы», удостоенных вечного покоя там, куда нет доступа душам черни. В 1933 г. Гитлер купил третью версию картины (всего он владел 16-ю работами Бёклина), которая сначала находилась в его резиденции Бергхоф, а с 1940 г. украшала рейхсканцелярию в Берлине. Сохранилась фотография, сделанная 12 ноября 1940 г., на которой Гитлер и Молотов ведут переговоры на фоне картины Бёклина.

Разумеется, нет никаких оснований считать Бёклина провозвестником идеологии нацизма, но, тем не менее, высокая оценка живописца фюрером основательно подорвала авторитет «любимого художника Гитлера». Бёклин окончательно вышел из моды, но к классикам причислен не был. В книгах по истории искусства, вышедших во второй половине ХХ в., ему обычно уделялось лишь несколько строчек, да и то прохладных. Даже в былой популярности художника искусствоведы часто усматривали доказательство невысокого уровня его работ. Случай в истории европейского искусства не новый и вполне объяснимый: ведь отправной точкой для развития живописи ХХ столетия стало творчество импрессионистов – противников и антагонистов Бёклина.

Наступивший век реабилитировал художника: приуроченная к столетию со дня его смерти выставка с триумфальным успехом прошла в 2001-2002 гг. в Базеле, Париже и Мюнхене. Вышли в свет солидные каталоги и альбомы-монографии, о Бёклине были написаны серьезные статьи и сняты телефильмы. И хотя имя Арнольда Бёклина остается еще недостаточно известным сегодняшней публике, этот художник уже возвращается к нам из длительного и, думается, незаслуженного забвения.

Другие статьи автора – на сайте www.maranat.de