Прости нас, разведчик...

К 65-летию окончанию Второй мировой войны в Европе

Михаил Нордштейн (Крефельд)

Одного из лучших разведчиков 1-го Украинского фронта четырежды представляли к званию Героя Советского Союза. Но "Золотую Звезду" он так и не получил.

Недоговорки комдива

- Ты о Гриневиче напиши. Вот кто герой из героев!..

Разговор этот происходил в 1981-м. В дивизию, где я одно время служил, приехал ее фронтовой командир генерал-майор Герой Советского Союза Георгий Васильевич Иванов. Дивизия, на фронте 6-я гвардейская стрелковая, к концу войны Ровенская, трижды орденоносная, дала стране 69 Героев Советского Союза.

Гриневича среди них не было. И вот спустя 36 лет после окончания войны бывший комдив напомнил мне о нем.

- Это был лучший разведчик не только в нашей дивизии, но и, пожалуй, на всем 1-м Украинском фронте. Сколько "языков" перетаскал!.. Знаешь, как его ценили? Однажды остался раненым на нейтральной полосе. Чтобы его вызволить, подняли в атаку батальон...

В ходе той беседы я задал мучивший меня вопрос:

- Вы, товарищ генерал, дали такую высокую оценку его заслугам... Но почему он не Герой Советского Союза?

Георгий Васильевич помрачнел.

- Представляли еще в 43-м, да не получилось.

- Извините, товарищ генерал, как понимать "не получилось"? Не дотянул Гриневич своими делами до "Золотой Звезды?"

- Нет, не так! - пристукнул Иванов по столу. Гриневич на войне сделал столько, что хватило бы на две, и на три, а, может, и на четыре "Золотые Звезды". Но не всё так просто в наградном деле. Есть там свои подводные камни и течения... В 65-м к 20-летию Победы Совет ветеранов нашей дивизии снова представил его к званию Героя. Представление поддержал маршал Конев. О Гриневиче он был наслышан, когда еще командовал 1-м Украинским фронтом. И снова осечка... Думаешь, не мучает меня боль за Гриневича? Но, как видишь, не смог пробить стену.

Георгий Васильевич явно что-то не договаривал. "Не получилось", "не всё так просто"... Но почему "не получилось"? Какие тут могут быть сложности, если человек достоин высшей награды? Однако быть назойливым при нашем знакомстве посчитал бестактным. Ограничился вопросом:

- Он жив?

- Да живой, живой наш разведчик! Живет у вас в Белоруссии, в славном городе Полоцке. Записывай адрес...

Подвиг разведчика

И вот - Полоцк.

- Здравствуйте, я - Гриневич, - протянул руку. - Михаил Степанович.

Так вот он какой, виртуозный добытчик "языков"... Роста чуть выше среднего, худощав. Лицо добродушное, без волевых складок и стального блеска в глазах. Держался скромно, даже немного застенчиво. Однако и достоинство при этом чувствовалось. Рассказывал о себе сдержанно, не торопясь и не драматизируя событий. Что было, то было.

Родился в 1922-м на Смоленщине в многодетной крестьянской семье. Окончил 8 классов, работал токарем на заводе. 22 июня 1941-го призван в армию. Ускоренный курс пехотного училища и - на фронт. Принял стрелковый взвод, а месяца через три - роту. В декабре 42-го на участке его роты дивизионные разведчики ночью пошли за "языком", но вернулись ни с чем: немцы их обнаружили. Тогда Михаил и вызвался повторить поиск. Он хорошо знал передний край противника, расположение его огневых точек, минных полей. Командир полка дал "добро". Гриневич отобрал своих лучших бойцов, и в следующую ночь они поползли... Вернулись с двумя пленными и трофейным пулеметом.

Через неделю Михаила вызвал командир полка.

- Выручай! На участке 1-го батальона противник ночью производит перегруппировку. Нужен контрольный "язык"...

И на этот раз двое пленных. Комдив тут же назначил Гриневича командиром разведроты.

Так начиналась его слава разведчика. Почти каждый поиск возглавлял сам. Это был его нравственный выбор, его стиль, его понимание воинского долга.

Я спросил его: сколько же всего за войну он со своими ребятами добыл "языков"?
- В обороне - 58, а в наступлении - больше сотни (за 15 - 20 "языков" уже давали звание Героя - М.Н.).

Об умелом и отважном командире и его разведчиках не раз писала дивизионная газета, причем гораздо больше, чем о других, увенчанных "Золотыми Звездами". Я читал эти публикации в сохранившейся "дивизионке" фронтовых лет. "Разведчики во главе с тов. Гриневичем захватили "языка" и взяли трофеи". "Разведчики дезорганизуют коммуникации немцев". "Смелый налет разведчиков"... Эти материалы писались по горячим следам событий. Им нельзя не верить. Газету читала вся дивизия, так что каждый изложенный там факт был, что называется, на виду.

Если внимательно прочитать документы, которые я видел в Центральном архиве Министерства обороны СССР, то уже насчитывается три десятка "языков", добытых в разведпоисках, возглавляемых Гриневичем. На самом же деле их было значительно больше, ибо не каждая удачная вылазка во вражеский тыл находила отражение в документах, попавших в архив.

Что такое добыть хотя бы одного "языка", особенно зимой и в обороне, - это значит часами изучать передний край противника, незаметно проползти через нейтральную полосу, освещаемую ночью ракетами, зачастую заминированную, бесшумно разрезать колючую проволоку, устроить во вражеском расположении засаду, терпеливо дожидаясь решительного момента, или ворваться в блиндаж и захватить пленного, а потом протащить его через передний край. Нужно ли доказывать, какая это опасная работа? Да, это поистине был герой из героев.

Еще больше я узнал о Гриневиче в Москве от его фронтового ординарца Бориса Ивановича Шевченко. В том числе о подвиге, совершенном разведчиками 20 июля 1944-го при освобождении города Рава-Русская, не имеющем аналогов в истории Великой Отечественной войны. Около пятидесяти разведчиков во главе с Гриневичем ночью ворвались в город, посеяли панику. Утром немцы, увидев, что перед ними лишь горстка советских солдат, перешли в контратаку. Она была отбита, но в этом бою Гриневича тяжело ранило. Разведчики продержались в городе до подхода батальонов дивизии. Как потом выяснилось, гарнизон города, усиленный самоходными орудиями, составлял несколько сот человек. Сорвав оборону Равы-Русской, бойцы Гриневича спасли немало жизней однополчан, не дали гитлеровцам взорвать вокзал и угнать эшелоны с награбленным добром.

За войну Гриневич пять раз был ранен, из них дважды тяжело, но каждый раз возвращался к своим разведчикам, хотя врачи хотели его комиссовать. Он с боями дошел до Эльбы, войну закончил в Чехословакии.

В 1973-м, прослужив в армии 32 года, в звании полковника ушел в запас. 17 лет проработал военруком в школе.

Все, кто знал Гриневича, отмечали его поразительную скромность. Ни в чиновничьих кабинетах, ни в школе, ни в городской ветеранской организации, которую он возглавлял, не говорил о своих заслугах.

Но были люди, которые помнили о них.

В 1985-м, к 40-летию Победы, Совет ветеранов 6-й гвардейской дивизии снова представил его к званию Героя. Представление поддержал маршал С.Ф. Ахрамеев. И опять "зарубили". В 1991-м с таким же ходатайством в Президиум Верховного Совета СССР обратилась белорусская молодежная газета "Знамя юности", где я тогда работал. Из канцелярии Президиума Верховного Совета СССР пришел обнадеживающий ответ: "Ваше ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза Гриневичу Михаилу Степановичу направлено для тщательной проверки на заключение в Главное Управление кадров Министерства обороны СССР. Заключение МО СССР вместе с другими материалами по данному вопросу будет рассмотрено на заседании Комиссии по государственным наградам СССР при Президенте СССР".

Трудно сказать, может быть, и присвоили бы геройское звание, восстановили справедливость, если бы не распад СССР. Ушло в историю и само звание Герой Советского Союза. Но подвиг-то остался!

"Сын кулака"

Еще в первый год нашего знакомства я спросил у Михаила Степановича: почему в 1943-м представление его к званию Героя было отклонено? Он ответил: "Не знаю". Орденами его, разумеется, награждали. Но эти награды по меркам того времени были явно заниженными. За выдающийся подвиг при освобождении Равы-Русской - только орден Александра Невского, за полторы сотни "языков", спасение гвардейского знамени, захват и удержание плацдармов на Десне, Одере и Нейсе - ордена, которые давали и тыловикам.

Секрет раскрыл Борис Иванович Шевченко. Причина здесь только одна -"сын кулака".

И рассказал эпизод... В роте появился особист, отозвал его в сторону и стал допытываться, не ведет ли Гриневич антисоветские разговоры? "Не понял, товарищ капитан, что значит антисоветские?" - "Ну, скажем, когда замаскировавшийся враг , - пояснил особист, - пытается расшатать нашу веру в правильность ликвидации кулачества как класса". Шевченко ответил: "Таких разговоров не ведет". Но капитан из СМЕРШа не угомонился и приходил в роту еще несколько раз.

Так стали понятны недоговорки генерала Иванова. Пытался комдив что-то сделать, но смею предположить, его резко одернули.

Ну, а какой мотив отказов в последующие годы, когда прилипчивая тень "сын кулака" уже изрядно потускнела?

Следовали отписки: у него уже есть боевые награды. За этой бюрократической уверткой проглядывало застарелое чиновничье жлобство. Оно от нравственной глухоты, равнодушия к доблести и самоотверженности тех, кто вынес на своих плечах войну, защитил Отечество, как бы оно в те годы ни называлось.

Чей он герой?

Михаил Степанович скончался 15 мая 1995-го, дожив до 50-летия Победы, но так и не получив заслуженную им "Золотую Звезду". Но ведь теперь есть звания Герой России, Герой Украины, Герой Беларуси. И каждого из них он достоин: родился на Смоленщине, русский, окончил краткосрочные курсы Тамбовского пехотного училища, воевал поначалу на Брянском фронте, где уже тогда проявил себя разведчиком-асом. А потом с боями прошел по северной Украине. Рава-Русская, где он совершил выдающийся подвиг, - это тоже Украина. После войны служил в Белорусском военном округе, десятки лет прожил в Полоцке. Гражданин Беларуси. Вот я и написал письма президентам этих трех государств: Путину, Ющенко и Лукашенко. Дескать, вдумайтесь: этот человек не просто участник Великой Отечественной. Он совершил такое, что его с полным правом можно назвать национальным героем.

Но мои письма до президентов не дошли. Вязли в тех или иных канцеляриях. Из Украины ответили: не наш гражданин. Из Беларуси - не воевал на ее территории, да и родился в Смоленской области. Словом, тоже "не наш". А что же наградные чиновники в России? Опять та же отписка: за войну уже награжден, так что нечего...

Но я продолжаю верить: рано или поздно справедливость восторжествует. А иначе как? Как же с прекрасным девизом "Никто не забыт, ничто не забыто"?

А пока прости нас, разведчик, твоих современников и потомков. Мы еще не научились быть благодарными.