Окаянный год, или Подводя итоги

Евгений Кочанов (Бонн)

Не получилось, с первых же дней года. Что уж там «Шарли Эбдо» – да бог с ними, с дурацкими рисунками, из которых едва ли сотый попадает в цель. И всё-таки попадает, это правда. В цель, соответствующую критериям европейской цивилизации.

Террористы напали на редакцию журнала вполне маргинального, мало покупаемого, но с достаточно твердой антиклерикальной позицией. Заметьте – это мало кто знает – и католикам там доставалось, и протестантам, и буддистам, и, уж конечно, мусульманам. И вот – мусульманам достается. Грубо. Больно. И здесь возникает вопрос: как реагировать? Ислам, всё-таки, это – часть Европы (а ведь миллионы мусульман уже здесь) или что-то неприемлемое? Ответа я не нахожу ни у европейских, ни у исламских политиков. Вновь нужно копаться в фолиантах, засыпать под чарующими касыдами «арабского возрождения», раздумывать над гимнами в честь хмельного вина у Омара Хайама?

Проснулся. Оказалось, нынешний ислам – это совсем не то, что я когда-то знал, во всяком случае, изучал полвека назад. Тогда можно было вполне обоснованно утверждать, что ислам – мирная, дружелюбная религия; индонезийцы, по нынешним временам самая-самая, самая многочисленная из всех мусульманских наций. Очень когда-то миролюбивая. Но – едва ли сейчас. Восточный Пакистан, ставший Республикой Бангладеш, – все там мирно уживались; в огромную мечеть Байтул Мукаррам в Дакке я заходил без страха, сняв обувь, как и положено. Так положено было и в буддийском храме в Текнафе, на самом крайнем юге, у бирманской границы, где настоятель с гордостью показывал мне древние рукописи на опасно шуршащих пальмовых листьях...

С буддистами более или менее всё ясно. В Бангладеш, с ее подавляюще мусульманским населением, они сейчас на грани выживания – при всей защите Конституции и всего прочего. Индуисты (шиваиты по преимуществу) перебиваются с хлеба на воду в поисках сколько-нибудь доходных занятий, и так и не могут выдерживать конкуренции с живущими рядом мусульманами.

Радикализация ислама происходила медленно, но неуклонно и повсеместно. И главная мысль, которая сейчас внушается и в мечетях, и в самых начальных школах – нельзя терпеть тех, кто с нами не согласен. Такова суть ислама. Кто не с нами, тот против нас, и, стало быть, подлежит уничтожению. Перейти в ислам очень просто – достаточно трижды произнести сакральную формулу. Не буду цитировать, как бы не попасть в роковую ситуацию. Выйти из ислама – это смертный приговор, немедленный и жестокий.

Ислам уже предъявил себя на российском (?) Северном Кавказе, где семейная, племенная, клановая честь всегда была главным элементом, формирующим общество. «Мы это разрушили!» – восклицает какой-то местный политик. Получили Кадырова, и никто и предположить не может, что же будет дальше. Едва ли это будет хорошо...

Ничего хорошего не выходит от отправки чеченских «правоохранителей», пусть под видом «добровольцев», в Украину. Ясно – кто, ясно – зачем, ясно – что никому они там не нужны.

Впрочем, Европа так и продолжает сотрясаться под немыслимым напором великих вопросов, и смысл их мне, например, до сих пор остается не слишком понятным. Ну, например: ислам – часть Германии. Сомневаюсь. Да, мусульмане – часть населения Германии, и немалая часть. У меня чудесные отношения с мусульманскими соседями, и даже по вопросам трактовки каких-либо исламских истин мы не объявляем джихад друг другу.

А ислам – не часть Германии. И Вульф, и Меркель, и Гаук путают два разных понятия – ислам как религию и культуру, и мусульман, живущих в Европе. Когда они или их родители, дедушки, бабушки приехали в надежде на новую счастливую жизнь, они, как ни удивительно, ее получили. Кто-то понял и принял законы принявшего их общества, кто-то – нет.

Как просто. Сосед выучился в школе, ходит теперь гоголем, ездит на машине, весь в шоколаде. А я – недоучка, я сразу понял – эти ваши колониальные знания никому не нужны. Настоящие знания дает Коран, там написано всё - все истины, все науки, всё, всё, всё...

Как ни удивительно – убедить кого-то в абсурде не требует сколько-нибудь серьезных усилий. «Я сам обманываться рад»... Страшно.

День за днем идут по Германии акции по поиску исламистских террористов, в одном лишь Берлине обнаружено более 300 ячеек. Где были ранее правоохранительные органы? Где были, кстати, их французские коллеги, которых предупреждали насчет «Шарли Эбдо», – да не раз, но ответом каждый раз было что-то типа: «мы рассмотрим». Живут, дескать, в шариатских районах Марселя, Лиона, Парижа мусульмане (не те, что «есть не просят» – требуют, и дают им поесть, и советуют нормальным, скажем, парижанам, – не суйтесь туда). Это – проблема, наличие которой никто не отрицает, но и решать ее никто не хочет, ведь мгновенно выплывут обвинения в расизме, колониальных замашках, всяком прочем бреде, не имеющем отношения к современной жизни Франции. И Германии, кстати, тоже.

Совсем недавно вышло на общественную арену движение PEGIDA – «Патриотические европейцы против исламизации Запада». Вышло – и его тут же пытаются превратить в изгоев, обвиняют в дешевом популизме, в крайне правых настроениях, чуть ли не в неонацизме. Появились неплохо организованные контрдемонстрации, ликующие возгласы: «Нас-то больше, чем этих!» Но и сторонники ПЕГИДА прибавляли в силе, тысячи, десятки, сотни тысяч – они что, все неонаци? Что-то не срабатывает с демократией в Германии, если выражение мнения хотя бы десяти граждан не приводит к конструктивному диалогу. Не говоря уж...

Сейчас, наконец, я не вижу никаких перспектив «исламизации Запада». Мы увидели уже – у тех, кто эту «исламизацию» хотел бы иcподтишка осуществить, есть один единственный способ – террор.

Что ж, всякое было в истории, в том числе и террор как политическое средство. Русская история последней трети XIX века буквально же рыдала от терроризма! В то же время в Великобритании – взрыв ирландского террора, тайные организации фениев не напугали общество, не вызвали отторжение чего бы то ни было ирландского. Ирландский террор продолжается и теперь, даже на полном закате «Provo» – так называемой «временной» Ирландской республиканской армии.

Нет, всё-таки давно и безраздельно терроризм связан – и связывается до сих пор – с исламом. Еще пару веков назад террористы в Европе считали, что они могут своими точечно направленными действиями достичь серьезных политических целей. И вот – ни одна из назначенных целей так и не была достигнута. Как и арабские террористы, которые, по первоначалу крайне левые, жаждали социализма и не добились ничего даже близко подобного. Впрочем, левизна всегда граничила с национализмом, как у той же ИРА, а потом и вообще перешла в крайний исламизм.

Еще в 60-е годы прошлого века, в период расцвета «палестинских освободительных движений», терроризм рассматривался как один из способов достижения политических целей. Ушла эта эпоха, ушли иллюзии, с ней связанные. Сегодня террор в Париже, террор в Бельгии, Германии не имеет очевидных политических целей. Террор (лат. страх, ужас) имеет сейчас одну цель, буквальную, – наводить страх, сеять панику, вызывать неуверенность в себе, в своем окружении, в своих соседях... В обществе, в котором мы живем, к которому мы привыкли.

Мы не очень-то обращаем внимание, когда первые лица государства говорят: ислам принадлежит Германии. Ислам, дескать, мирная религия. Немецкий профессор Харри Харун Бэр, еще в 1980 году перешедший из католицизма в ислам, подсчитал: где-то 60, а то и 70 процентов аятов Корана – мирные по содержанию, и лишь 3 процента – немирные (не сказал: откровенно человеконенавистнические, да и Аллах с ним). А всего-то: «убей неверного», «увидишь еврея – убей его» и пр. и пр. Да хоть сотая процента – фанатики не занимаются статистикой. Они уж скоро заявят: Германия тоже принадлежит исламу!

Я не верю, что ислам, как его трактуют нынешние проповедники, это – мирная религия. Мусульмане – другое дело, они могут быть и мирными, и не очень. Я вижу зло, я вижу заряд ненависти, который распространяется из Сирии и Ирака от так называемого «Исламского государства» на весь окрестный мир; я вижу заряд безумия в попытке путинской команды покорить Украину; я вижу лишь робкие попытки «заморозить» ситуацию; я не вижу ей конца. Такой уж выдался год...