Леонид Броневой о себе, отце, прошлом и настоящем России

Артист Божьей милостью

Артистом Божьей милостью называл Броневого Марк Захаров.

Как-то у Леонида Сергеевича спросили: «Вы часто негодяев играли – почему?»

Он усмехнулся: «Такая морда. Строй лица не положительный».

Субботним утром 9 декабря в 51-ой московской больнице умер Леонид Броневой. Через 8 дней, 17 декабря, ему исполнилось бы 89 лет. Чуть-чуть не дожил...

С Броневым простились так, как прощаются с великими артистами. 11 декабря в «Ленкоме» звучала мелодия Таривердиева из «Семнадцати мгновений весны», гроб с его телом коллеги и зрители проводили аплодисментами.

Он был народным артистом СССР, лауреатом Государственных премий, полным кавалером ордена «За заслуги перед Отечеством». Сыграл в сорока кинофильмах, блистал на театральных подмостках. Конечно, в его прошлом были и горькие минуты. А у кого их не было?

Oн был сыном врага народа. Сколько их было, разве он один... Пережил ссылку и эвакуацию, смерть жены, скитания по провинциальным театрам. Зато потом... зрители шли «на Броневого» в Московский драматический театр на Малой Бронной, потом в «Ленком». Он прожил 89 лет. Казалось бы, – долгая жизнь, счастливая актерская судьба. И мало кто знал, в каком аду жил этот человек.

Послушаем, что рассказывал сам Леонид Сергеевич Броневой.

О родных...

Юрий Андропов, посмотрев «Семнадцать мгновений весны», спросил:

«...тот, который Мюллер, кто? Броневой? Я знал в Киеве Броневого – я тогда учился, и человек с такой фамилией меня приютил. Два месяца жил у него, он меня кормил и поил – без него с голоду бы умер».

– Это дядька мой был...

Мой дядька, родной брат отца, Александр Броневой, был убит в своем кабинете. Он служил заместителем наркома внутренних дел Украины по кадрам. Три ромба имел! В армии был бы командарм, а там на два звания ниже, комиссар какой-то...

...Отца арестовали, когда мне восемь с половиной лет было, маме – 29, а ему – 31»

Увы, подобные воспоминания были у многих – такова жестокая история нашей страны. И всё равно – жить с такими воспоминаниями тяжко. И хорошо, если бы только с такими...

В одном интервью у Броневого спросили:

– Чем в Киевском НКВД отец занимался?

– «Был заместителем начальника экономического отдела, а это ужасный отдел по выкачке золота у бывших нэпманов. Мне страшную вещь рассказали: он отца нынешнего президента Академии наук Украины Патона, великого ученого, допрашивал, чтобы золото тот отдал».

Но и это еще не всё, что пришлось ему пережить. Однажды Броневой был на гастролях в США.

«В конце творческой встречи я обратился к залу: «Господа, вопросы какие-нибудь есть?»

Один из зрителей поднялся: «У меня не вопрос, я хочу вам сказать: ваш отец в 34-м году меня допрашивал, очень жестко». – В зале повисла гнетущая тишина... «Вы знаете, потупил я взгляд, конечно же, он преступник, но, может, я стал артистом, чтобы хоть немного загладить его вину».

Не дай бог кому-нибудь услышать такой вопрос. И не уйти со сцены. Пережить стыд за отца. Хотя, что значит пережить? Жить с этим. Правда, вряд ли вопрос этот был для Леонида Сергеевича столь неожиданным.

Вспоминая арест отца, он однажды спросил у матери: «Почему, когда его арестовывали, ты даже слезинки не проронила?» Она ответила: «Потому что все слезы я выплакала на рабфаке, когда умоляла его в ОГПУ не идти. Сколько рыдала, сколько кричала – нет, он пошел и закончил так, как закончил». Мама очень умная была, ее стоило бы послушать, но нет, отец подался в ОГПУ, надел гимнастерку, кобуру с пистолетом. Ему это нравилось.

«Людей он допрашивал?» – «Говорят, да, и то, что получил по 58-й «десятку», прости меня, Господи! – по делу. Заслужил! Это наказание!»

Возмездие

Следующий ниже рассказ Броневого можно назвать именно так:

«Одна женщина, по-моему, из Ирпеня под Киевом, украинка, умоляла отца в начале 30-х: «Возьмите куда-нибудь сына, пристройте – с голоду ведь умрет! Есть нечего, уже лебеду съели...». Отец пообещал: «Возьму» – И устроил в киевское ОГПУ часовым. Тот стоял с ружьем, получал какой-то паек, немножко отъелся.

Отец вспоминал: «Когда меня арестовали, привели в мой кабинет. Смотрю – за моим столом этот мальчик сидит. Лейтенант госбезопасности...» – Первое, что он сделал, – выбил отцу зубы.

Ну, продолжение... На Колыме, в лагере – новенький. Отец смотрит – тот мальчишка, младший лейтенант.

Пошли рубить лес. Возвращаемся, смотрю – на пеньке что-то ледяное, непонятная какая-то скульптура! Показываю бригадиру: «Щас проверим. Ну-ка, дай лом» – и ломом как ударил! «Никогда, – говорил отец, – не забуду: брызги, как бриллианты, в стороны разлетелись!» – замерз... Возмездие, наказание... А касалось это отца, родного человека. Как с этим было жить? Он жил...»

О прошлом и настоящем

«Всё, что в Советском Союзе происходило, даже в самых страшных не описано сказках. Это жуткий, абсурдный, затянувшийся на 70 лет фильм ужасов: настолько тяжелый, что мы до сих пор от просмотра его не отошли.

...Сколько о зверствах в сталинских лагерях известно, о баржах, которые вместе с инакомыслящими затапливали, о расстрелах прямо на рабочих местах, о миллионах сирот – детей врагов народа, а поди ж ты, находятся те, кто Волгоград вновь хотят Сталинградом назвать или на митинги компартии выходят ... и кричат: «Ста-лин! Ста-лин!».

«Спустя десятилетия отыщется такой, как Зюганов, способный многомиллионному народу доказывать, что Сталин дороже и ценнее Пушкина, потому что сделал больше…»

О добре

«Все наши беды... от того, что добра мы не помним. Лет семь или десять назад по телевизору сюжеты, снятые в России и Германии, показали: лежит старый наш фронтовик, без ног, в каком-то углу закопченном, рядом страшные, уродливые протезы валяются, и потом – Мюнхен. Уютный домик, клумбы с цветами, дорожки песочные…  К своему «мерседесу» старичок бодро шагает – бывший солдат вермахта. В жизни не скажешь, что обеих ног у него нет! Так кто победил, спрашивается, мы или они? »

Горькие слова. А ведь правда.

И еще вот о чем: «Нас, оборванцев, голодных, вшивых, сирых и убогих, в военные годы в республиках Средней Азии приютили. Узбеки, казахи, таджики пускали эвакуированных под крыши своих домов, последней лепешкой с ними делились, а теперь в Москве их детей и внуков за людей не считают, да и в Киеве, я уверен, едва завидев, брезгливо фыркают. Кто-то считает, что подметать улицы и штукатурить стены – единственное, на что «гастарбайтеры» эти годятся. Если так, то мы, победители, ничуть не лучше нацистов, деливших нации на высшие и низшие. Достойные дети отца народов, как ни крути…»

Страшное признание.

Завещание Леонида Броневого

В одном из последних интервью Леонид Броневой сказал:«Раздавать советы, как жить, права я не имею – в конце концов, и сам этого не знаю. Любой и каждый может упрекнуть меня в том, что получал в СССР премии, награды и звания, что отец мой одним из самых жестоких следователей киевского ОГПУ был... Ни пройденный путь, ни свою биографию я изменить не могу.

Я благодарен за то, что высказался, и за то, что меня услышали, а если услышали и поняли остальные, значит, всё было не зря – наша встреча, беседа, да и сама жизнь…»

Прочитайте еще раз его слова. Вспомните его голос. Может, то, что он говорил, – это, как в самом известном его фильме, просто информация к размышлению. А может быть, это его завещание. Всем нам.

Ирина Парасюк (Дортмунд)

Читайте также

1. 1.     Умер Леонид Броневой. Блог на портале журнала «Партнёр», 2017-12-09. Блогер: Tryn-trava
2. 2.     Андрей Николаевич Колмогоров: просто профессор. Журнал «Партнёр» № 11 / 2017. Автор: И. Парасюк.
3. 3.     Квадрига Греты Ионкис. Журнал «Партнёр» № 5 / 2017. Автор: В. Порудоминский.
4. 4.     Артур Фишер – изобретатель дюбеля. Журнал «Партнёр» № 4 / 2016. Автор: С. Мучник.
5. 5.     Три жизни Ингиборг Раппопорт. Журнал «Партнёр» № 4 / 2016. Автор С. Мучник.
6. 6.     Человек особой выплавки. Журнал «Партнёр» № 1 / 2012. Автор: М. Беленькая.