События в июне 2024

Этапы большого пути

Удивительная, ни на что не похожая политическая комбинация разыгрывается в последние недели во Франции.

Всё началось с большого успеха ультраправых во главе с Марин Ле Пен (Marine Le Pen) на выборах в Европарламент. Президент Франции Эмманюэль Макрон незамедлительно объявил о роспуске Национального собрания и проведении досрочных выборов.

Комментаторы разбились на два лагеря. Одни объявили решение Макрона жестом отчаяния, другие – шагом на опережение: мол, если бы президент промедлил с назначением досрочных выборов, то довольно скоро ему всё равно пришлось бы прибегнуть к этой мере, только уже не по доброй воле, а под давлением политических соперников, а это совсем другое дело.

Первый тур выборов, казалось, не оставил Макрону шансов на сохранение лица. «Национальное объединение» (Rassemblement national, сокращённо RN) уверенно лидировало и, казалось, до окончательной победы рукой подать. Ле Пен уже видела себя следующим президентом Франции, а другой лидер RN, 28-летний Жордан Барделла (JordanBardella), по молодости был настолько окрылен победой, что почувствовал себя большим государственным деятелем и стал во весь голос заявлять о своих претензиях на премьерство.

Через неделю Барделла принял холодный душ. Второй тур голосования перевернул всё с ног на голову. Лучший результат показала наспех созданная под досрочные выборы левая коалиция «Новый народный фронт» во главе с Жан-Люком Меланшоном (Jean-Luc Mélenchon). Более того, центристская коалиция «Вместе за республику» во главе с Макроном тоже обошла RN, оставив партию Ле Пен на третьем месте.

Теперь уже троцкист Меланшон заявляет о своих претензиях стать премьер-министром и сформировать правительство. Он отвергает возможность формирования коалиции между левыми и центристами. В коалиционное правительство не намерены вступать и Ле Пен с Барделла, которых, собственно, никто туда и не приглашает.

А что Макрон? Он заявил, что не готов образовать коалицию с левыми силами (о правых речь вообще не идет). Но какие левые силы подразумеваются президентом? В «Новом народном фронте» есть крайне левые и коммунисты, а есть умеренные - социал-демократы и «зеленые». А вообще фронт состоит из десятков партий и их союзников, в том числе из заморских департаментов – Реюньона, Мартиники, Французской Гвианы, Гваделупы. Соответственно, очень длинным и разношерстным является список идеологических концепций участников фронта.

Взгляд на такой альянс не оставляет впечатления стабильности. Инициаторами создания фронта считаются руководители левых партий, в первую очередь леворадикальный политик Франсуа Рюффен (François Ruffin), но за участием в нем партий умеренного толка маячит фигура Макрона.

Понятно, что прямых доказательств участия президента в создании «Нового народного фронта» нет и не будет (если он и участвовал, то не сам, а через несколько «прокладок»), а какие могут быть косвенные?

В СМИ были сообщения, что бывший президент Франции Франсуа Олланд (François Hollande) по телефону поздравил Макрона, не дожидаясь итогов выборов, а сразу после появления первых экзит-пулов. Если Макрон перетянет на свою сторону «умеренно левых», например, посулив кресло премьера социалистам, нам это о чем-то скажет? Пост премьера – сильный аргумент, а назначение премьера – прерогатива президента. Так что коалиция либеральных центристов с «нормальными» левыми – вполне реальная перспектива. Согласитесь, сильная многоходовочка!

Говоря языком шахмат, в конце мая казалось, что гроссмейстеру Макрону впору сдавать партию. Но хитрый игрок расставил ловушку, в которую по очереди угодили сначала одни, потом другие, и сегодня фигуры президента доминируют на доске.

Как нельзя кстати пришлись Олимпийские игры, которые начались в Париже. Это обстоятельство дает возможность не спешить с формированием правящей коалиции и правительства, не вызывая нареканий о затяжке времени.

Претензии Макрона на лидерство в Европе становятся всё более весомыми.

Пока вся Европа шагает вправо…

Великобритания – остров, и не только в географическом смысле. Пока в Европе страны, одна за другой, склоняются вправо, на острове симпатии избирателей качнулись влево – правоцентристов (Консервативную партию) у власти сменили левоцентристы (Лейбористская партия).

С первых шагов лейбористы устами нового премьер-министра Кира Стармера (Keir Starmer) и нового министра иностранных дел Дэвида Лемми (David Lammy) дали понять, что при смене власти позиция Великобритании по отношению к России и агрессивной войне, которую она ведет в Украине, не изменится.

Первой страной, которую посетил Дэвид Лемми после назначения на пост главы внешнеполитического ведомства, стала Германия. Во время встречи с Анналеной Бербок он заявил, что его страна изучает возможности сближения с Евросоюзом: «Я хотел бы ясно заявить, что европейцы наши друзья, и мы на фоне войны в Европе должны продолжать увеличивать расходы на оборону и тесно сотрудничать».

В вопросе возможного возвращения Великобритании на внутренний рынок ЕС и в Таможенный союз ЕС Кир Стармер и Дэвид Лемми высказываются в том духе, что в близкой перспективе это нереально. Однако немецкая газета Handelsblatt написала: опросы показывают, что 80 % электората лейбористов поддерживает возвращение страны в Евросоюз. «Лейбористы получили историческое большинство мест в парламенте, и потому сейчас самое время исправить величайшую ошибку британской политики за последние 50 лет», – пишет дальше газета.

Заметим, что позиции лейбористов совсем не так прочны, как это может показаться. Налицо классический пример протестного голосования – избирателям надоели внутренние распри консерваторов, продолжающийся рост налогов, возросшие социальные расходы и нелегальная иммиграция.

Еще важный вопрос: с чем придется столкнуться новому правительству в отношении событий на Ближнем Востоке? Усиление критики в адрес Израиля наверняка сулит Стармеру сильное давление. Это станет серьезной проверкой на способность вести самостоятельную линию, свободную от влияния США.

Очевидно одно: стратегия нового правительства должна резко отличаться от стратегии Риши Сунака. Продолжение новым правительством политики старого успеха не сулит.

Реформатор в «прокрустовом ложе»

Гибель теперь уже бывшего президента Ирана Ибрахима Раиси стала причиной досрочных выборов в Иране. Новым президентом стал Масуд Пезешкиан, бывший кардиохирург и министр здравоохранения во время президентства Мохаммеда Хатами (2001-2005 годы). С тез пор у Пезешкиана репутация реформатора и сторонника улучшения отношений с Западом – такая же, как была и у Хатами.

Отец нового президента – азербайджанец, мать – курдиянка. Это обстоятельство вызывает симпатии у иранских меньшинств, что дало Пезешкиану некоторую фору перед соперниками по выборам. Еще одно преимущество победителя президентских выборов – он не замешан в каких-либо коррупционных скандалах. И наконец, людям импонирует, что он врач, работавший в провинциальных клиниках, то есть не понаслышке знает проблемы низов общества.

Способен ли человек с репутацией реформатора и либерала что-либо изменить в политике страны? Западная пресса пессимистично отвечает на этот вопрос: нет, не сможет. Более того, вряд ли будет стремиться к этому. Большой политический опыт подсказывает ему: Меджлис, Высший совет национальной безопасности и сам аятолла Али Хаменеи не позволят сдвинуть Иран с жесткой «ястребиной» линии. Какие бы ни были в Иране президенты – хоть реформатор Хатами, хоть «бешеный» Ахмадинежад, хоть умеренный Рухани – никому из них не удалось стать влиятельной фигурой на фоне аятоллы с его Корпусом стражей исламской революции. Понимая это, Пезешкиан еще в ходе избирательной кампании заявлял, что не намерен выходить за рамки системы. Собственно, не говори он об этом, до конца кампании мог бы и не дойти.

Зачем же нужно такому более чем умеренному реформатору президентское кресло? Может быть, он надеется улучшить отношения с Западом и смягчить позицию ведущих мировых держав к иранскому режиму? Может быть, но только такое намерение вряд ли будет иметь успех. Запад имеет достаточный опыт отношений с Ираном и понимает, что крайне маловероятно, чтобы муллы перестали поддерживать своих марионеток в регионе, свернули ядерную программу или ослабили внутренние репрессии.

Александр Кротов (Эссен)