Был ли Нестор Махно антисемитом?

В восьмидесятые годы прошлого столетия я оказался в служебной командировке в городе Гуляй-поле, на местном машиностроительном заводе. Я должен был вести переговоры с одним из руководителей этого предприятия.

Во время обеденного перерыва мы пошли вместе в заводскую столовую, где случайно разговорились об уроженце Гуляй-поля Несторе Ивановиче Махно. Оказалось, что Махно некоторое время работал на этом заводе. Я заметил, что заводчане должны гордиться своим земляком, человеком выдающимся, вошедшим в историю страны.

«Да? Я, например, гордился, – сказал мой собеседник. – Я собрал даже целую папку документов о Несторе Ивановиче, там были газетные вырезки двадцатых годов, военные планы, приказы и распоряжения по его армии, старинные фотографии... У меня был, в частности, Указ Правительства РСФСР о награждении нашего земляка орденом Боевого Красного знамени – высшей боевой наградой страны. Я собирал всё. что связано с жизнью и памятью великого революционера-анархиста. И даже направил все собранные документы в ЦК КПСС, приложив ходатайство об открытии в Гуляй-поле мемориального музея памяти выдающегося земляка».

– «Ну и что Вам ответили в ЦК?» – поинтересовался я.

Мой собеседник грустно замолчал, а после долгой паузы ответил: «Ничего хорошего. Ответили, что я пытаюсь прославлять бандита, боровшегося против советской власти, и т.д, и т.п. Рекомендовали рассмотреть моё пребывание в КПСС». – «Извините, что я затронул болезненную тему». – «Я уже всё пережил. Из партии меня не исключили, ограничились выговором, но эту тему для себя я закрыл».

Мне даже дали на ночь посмотреть злополучную папку с документами о жизни Н.И. Махно.

Из приказов по армии я узнал, в частности, что Нестор Махно никаким бандитом и антисемитом не был, что в его армии на многих руководящих должностях были евреи, а с некоторыми он даже дружил. Начальником контрразведки служил знаменитый одессит Лёва Задов, позднее окарикатуренный в кино. Заместителем по военным делам некоторое время был Коган, вопросами культуры в армии ведала еврейка Елена Келли. А за организацию еврейского погрома в одном из местечек Махно расстрелял известного атамана Григорьева. Самым близким другом по иммиграции у Нестора Махно был еврей Самуил Шварцбурд, застреливший в Париже организатора еврейских погромов Симона Петлюру.

В армии Махно была даже еврейская рота. Её командиром был выбран нееврей – унтер-офицер Александр Тарановский. Еврейскую роту создавали три раза. Первая рота почти полностью погибла, защищая Гуляй-поле. Через год её создали снова. Помня опыт первой роты, на этот раз её усилили пулеметами. Вторая рота расширенного состава сражалась в качестве арьергарда, также прикрывая Гуляй-поле от белогвардейцев.
Бойцы еврейской роты воевали до последнего, нанеся определенный урон врагу, но были вырублены почти под корень.
Вскоре еврейская рота снова была воссоздана и воевала почти до 1921 г.

Меня также познакомили с сыном младшей сестры Нестора Ивановича, который работал слесарем на этом заводе. Он чудом уцелел, так как уехал с матерью в соседнюю губернию. Все остальные родственники Нестора Ивановича были расстреляны.

Нестор Иванович умер во Франции в 1934 году от туберкулёза. Ему было всего 45 лет.

Самуил Шпигель (Дортмунд)

Читайте также:

1. Встреча с племянником батьки Махно. Журнал «Партнёр», № 6 / 2018. Автор С. Шпигель