События в Непале и их уроки

8 сентября 2025-го Непал проснулся в другой страной. Власти Непала ввели запрет на пользование социальными сетями, такими как Фейсбук, ютуб, инстаграм, сеть Х и так далее... Запрет, задуманный как «быстрая санитарная мера» против «дезинформации» (а если точнее – критики правительства), сработал как спусковой крючок: на улицы вышли десятки тысяч молодых людей, чьи повседневные связи, работа и активизм давно происходят онлайн. Поначалу всё это происходило совершенно мирно. Потом полиция постепенно решила, что надо их оттеснять и разгонять. Начала применять водомёты, гранаты со слезоточивым газом, резиновые пули. В ответ полетели камни, начали использоваться дымовые шашки. Уже в тот же день столкновения унесли жизни не менее 19 человек, сотни получили ранения. На следующий день протестующие ворвались в здание федерального парламента в столице страны Катманду; огонь, дым, разгромленный парламент, растерянная полиция – кадры облетели мир. И вот Катманду, столица Непала, быстро перешёл в руки демонстрантов. Они в течение двух суток делали там всё, что хотели. В результате правительство было вынуждено отменить все ограничения, а правительство отменило блокировки соцсетей. Премьер-министр К. П. Шарма Оли подал в отставку.

События в Непале уже получили название – революция зуммеров (зуммеры – это представители молодого поколения, активно использующего всякие гаджеты и соцсети).

К середине сентября, по мере того как вскрывались масштабы насилия и разрушений, временное правительство возглавила бывшая глава Верховного суда Сушила Карки. Повестка – «починить то, что сломалось»: борьба с коррупцией, восстановление доверия, подготовка к выборам. К этому моменту число погибших, по обновлённым оценкам, выросло до нескольких десятков; речь шла о более чем 70 жертвах по всей стране. Но главное – стало очевидно: запрет соцсетей не причина, а искра в пороховом погребе накопленных обид.

Социальные сети – не «игрушка», а инфраструктура общественной жизни

Непальская неделя показала: попытка «выключить интернет-площадку» в XXI веке похожа на перекусывание телефонных проводов в городе, который давно живёт по мобильной связи. Для поколения, которое организует работу, учебу и солидарность через мессенджеры и платформы, блокировка воспринимается как не техническая, а политическая атака – на участие и голос.

В Непале огромное количество людей пользуется всеми этими сетями. Ну как и в любой, в общем, стране сейчас. И особенно популярен там был инстаграм. В том числе это было частью бизнеса, потому что через инстаграм многие люди продвигают свой бизнес, в частности, распространённый в Непале туристический бизнес: гостиницы, маршруты, поездки и так далее. И вот всё вот это одновременно власти запретили.

Поэтому запрет мгновенно превратился в символ: «нас хотят заглушить». Отмена блокировок стала первой и неизбежной уступкой власти, к тому же без цифровой инфраструктуры ей самой оказалось сложнее управлять кризисом и коммуницировать решения. Ровно двое суток прошло от запрета до его отмены под давлением улицы.

Позднее стала известна подоплёка событий, предшествующих запрету. В связи с усилившейся критикой в социальных сетях действий правительства и коррупции в стране власти решили ввести их мониторинг. Верховный суд подготовил решение о блокировке 26 самых популярных в Непале социальных сетей, если они в течение недели не зарегистрируются в министерстве коммуникаций и информационных технологий и не будут мониторить свой контент. Другими словами, не дадут ключи доступа непальским спецслужбам или другим мониторящим структурам. Соцсети, естественно, не пожелали этим заниматься, после чего Верховный суд вынес это решение. Доступ был ограничен, и начались протесты.

Так начинаются революции

И второй урок Непала. Социальные сети стали поводом для выступлений. Причина – глубже: в Непале был очень высокий уровень коррупции, очень тяжелая экономическая ситуация, крайне скверное государственное управление и молодое население... Вот это всё наложилось одно на другое, а власти вместо того, чтобы попытаться решить эти проблемы, запретили социальные сети, потому что в социальных сетях много писали про коррупцию. Когда полицейские пули и дубинки встретили толпу, набор требований резко расширился – от «верните связь» к «верните достоинство и будущее». Так меняется оптика: сначала протест про свободу слова, затем – про цены, работу, справедливость, и уже потом – про смену руководства и досрочные выборы.

Механика хорошо знакома историкам социальных движений. Здесь можно напомнить, что волнения в Петрограде в 1917 году, перешедшие в революцию, начались с драки в очереди за хлебом, революция роз в Грузии 2003 года – с сообщения о фальсификациях парламентских выборов, волнения в Казахстане 2022 года – со скачка цен на газ и т. д.

Послесловие. События в Непале – не «экзотическая сенсация», а зеркало закономерностей цифровой эпохи. Там, где доверие низко, а ожидания высоки, один неумелый ход – и система срывается в штопор. Быстрые уступки, переходное правительство и возврат к выборам – это не «слабость», а попытка перезагрузить контракт власти и общества. И если мы ищем короткую формулу урока – она проста: не пытайтесь выключить общество из розетки, когда мотаете проводку; ремонтируйте проводку.

Михаил Вайсбанд (Дортмунд)