Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

 

Л.В.Дудникова (Мутина)

 

МОИ ВОЯЖИ. Часть 2.

 (ХРОНИКА МОИХ ПУТЕШЕСТВИЙ)

ТУРКМЕНИСТАН (Продолжение 1)


1.   1966-1984 годы. Другие работы, земли и миры

1.1. Завод «Ашнефтемаш»

Завод «Ашнефтемаш»


Ашхабадский машиностроительный завод нефтяного оборудования им. 50-летия CCCP («Ашнефтемаш»), был основан в 1960 году, практически незадолго перед моим приездом в Туркменистан. «Ашнефтемаш»  выпускал вентиляторы для градирен, которые поставлялись нефтеперерабатывающим и другим химическим заводам, а также компрессорным станциям магистральных газопроводов CCCP, и экспортировались в 22 зарубежные страны.


Завод выпускал также установки для механизированного слива нефтепродуктов из железнодорожных цистерн. В его заводской герб вписан силуэт трехлопастной крыльчатки, потому что именно вентиляторы для градирен, которые она символизирует, и которые до этого Советский Союз покупал за границей, создали наибольшую славу заводу и стали одной из главных его специальностей. Вентиляторы тогда выпускал еще один завод, Таллинский «Химмаш», но это были другие вентиляторы.


Вентиляторы «Ашнефтемаша» – это трехлопастные крыльчатки диаметром от двух с половиной до семи (!) метров. Вращаемые мощными электромоторами, они способны прогонять за час более миллиона кубических метров воздуха. Они работали в системе охлаждающих блоков на большинстве нефтеперерабатывающих и химических предприятий страны, на нефтехимических заводах и на тепловых электростанциях СССР, Болгарии, Афганистана, Индии, Объединенной Арабской Республики и других стран.


Техническая библиотека

После сдачи мною экзаменов за второй курс политехнического института мы приняли решение о моем переходе на завод «Ашнефтемаш», поняв, что моя специальность соответствует поставленным в стране задачам по расширению объемов качественного производства как органических, так и неорганических веществ. Следовательно, предшествовать тому должно производство необходимого оборудования для осуществления технологических процессов с участием машин и аппаратов химической технологии. Оборудование должно быть произведено тоже качественное и в таком количестве, чтобы удовлетворить расширяющиеся объемы производства. По нашему мнению, производство завода «Ашнефтемаш» отвечало таким требованиям. Меня перевели на третий курс политехнического института, и по трудовым стандартам я считалась уже специалистом с незаконченным высшим образованием, могла претендовать на инженерную должность при наличии вакансий. Определив малыша в ближайшие к дому детские ясли, я отправилась на «Ашнефтемаш»  проситься на работу.


На заводе «Ашнефтемаш» мне была предоставлена вакансия инженера по научно-технической информации с окладом в размере 90 рублей. Работать я должна была в помещении технической библиотеки, что на втором этаже административного здания котельно-сварочного цеха. В библиотеке было много технической литературы, в основном по машиностроению. Особое место занимали полки с информационными листками и журналами по изобретениям и рекламными плакатами. Я должна была вести переписку с ЦНТИ[1], запрашивать необходимые для завода материалы, выбрав их из регулярно присылаемого центром перечня.


Основные направления деятельности ЦНТИ и его подразделений: формирование банков данных нормативно-технической, правовой информации как составной части государственных информационных ресурсов; информационное обеспечение специалистов предприятия; сбор и обработка сведений о научно-технических достижениях на своем предприятии – рационализаторских предложениях и изобретениях, производственном и управленческом опыте, новой продукции, товарах народного потребления и доведение информации до центра; проведение аналитических исследований, связанных с экономическими возможностями предприятий; оказание патентно-информационных услуг и услуг по защите интеллектуальной собственности; участие при проведении центром научно-технических совещаний по обмену производственно-техническим опытом и его изучению.


Я окунулась в новую работу с головой. Это было что-то близкое к творчеству, но для этого мне не хватало и знаний и опыта. Я почти кубометрами поглощала получаемую техническую информацию о химическом машиностроении. Это было МОЁ – это было то, чего мне не хватало в работе на заводах: там я видела превращение неорганических материалов при движении и взаимодействии. Здесь же этим «движением» правил какой-либо аппарат, обладая для того конкретными функциями, которые в него вложили по цепочке, например, литейщик, станочник[2]и сборщик. 


Я стала ходить по цехам, знакомилась с  их руководителями и заместителями, мастерами и общественными руководителями (парторгами, комсоргами и профоргами), вручала им для ознакомления полученные информационные листки, помечая, кому и когда выдано, с тем чтобы потребовать в срок вернуть и передать другим. Множительной техники тогда не существовало, и всё библиотечное было в одном экземпляре. Завод много выписывал периодических журналов по направлению машиностроения. Что характерно, люди ждали выхода тех журналов, приходили и спрашивали нужный журнал или другую литературу по интересующей теме, и это были далеко не учащиеся-заочники, а были простые рабочие.


Помню, сестра дома при обсуждениях ругала своих восьмиклассников за плохую учёбу, называя фамилии, добавляла шутливые эпитеты. Через год я обнаруживала некоторых их них в цехах учениками слесаря, токаря или фрезеровщика. Лиля была искренне удивлена их успехам и интересу к дальнейшему самообразованию, недоверчиво качая головой при моих рассказах о них. Тем не менее мальчишки на заводе преобразовывались в рабочий класс и гордились, получив разряд. Свежая память требовала подкормки, и они шли ко мне в техбиблиотеку за наукой. Однако  внезапно заболел малыш, и я вынуждена была приостановить свою производственную деятельность.


Больничный лист по уходу за ребенком тогда давали только на три дня, остальное необходимое время оформлялось неоплачиваемой справкой. Поняв, что предстоят трудности со сдачей экзаменов в следующую сессию, мы приняли решение отвезти малыша к матери мужа в город Кизил-Арват на улицу Слесарную, дом 29 .

 

Художественная самодеятельность

Работа на «Ашнефтемаше» позволила мне получить общественные познания, опыт инженера-технолога, укрепить свой жизненный опыт общения с руководством завода, партийными и другими общественными организациями, участвовать в работе комиссий райисполкома и избирательной комиссии, участвовать и создавать общественные мероприятия.


Однажды в конце рабочего дня я услышала звуки музыки. Я пошла на эти звуки и увидела через распахнутую дверь в маленьком помещении на первом этаже корпуса группу ребят, играющих на музыкальных инструментах. Оказалось, что в помещении бывшей раздевалки душевой котельно-сварочного цеха хранится комплект музыкальных инструментов (аккордеон, контрабас, гитара…), а ребята составляют музыкальный ансамбль. Я не могла пройти мимо и выяснила все обстоятельства такого их профессионального прозябания. На следующий день я решила все организационные вопросы в завкоме профсоюза, в комитете комсомола и в парткоме. Музыкальные инструменты были перенесены из сырого помещения ко мне в техническую библиотеку. Так я «обзавелась» новыми квартирантами и  коллективом для музыкальных занятий в конце рабочего дня, который у рабочих заканчивался на час раньше нашего.

Музыкальный ансамбль на репетиции в библиотеке

Петя, Володя, Саша, Леша                                      Люда, Саша, Леша, Надя


Руководитель ансамбля Лисицкий Саша имел музыкальное образование и был приходящим. Остальные были самоучки. Приходько Леша играл на контрабасе, а Попов Володя на гитаре. Были и другие исполнители. Оказалось, что они играют только на парадах и демонстрациях. Я, не обладая музыкальными способностями, возглавила заводскую художественную самодеятельность, что в то время было весьма актуально. Мне показали некоторых девочек - возможных солисток. Из девочек активно участвовали Надя Жемчужникова и Нина Чемеркина. Они имели прекрасные голоса, я же формировала программу выступлений и выполняла роль конферансье. Между песнями и музыкальными вариациями я рассказывала заводчанам смешные стихи и небольшие познавательные рассказики, позаимствованные из периодической литературы. Например, как-то рассказывала в виде юмора о моде в Италии:

Мы знаем: нас женщины спросят

О том, что в Италии носят.

Как женщине нужно  одеться

Сегодня в Кортина ДʹАмпеццо?

Кортина ДʹАмпеццо одета,

Как будто идет оперетта.

Жакетки из радуги в клетку,

Штаны повторяют расцветку

Моркови, салата, шпината,

Восхода зари до заката.

Здесь встретишься с жертвами моды,

Которые лезут из кожи,

Чтоб только казаться моложе.

При этом чем к старости ближе,

Тем юбка на бабушке выше.

Тем чаще седая прическа

Торчит, как вихры у подростка.

Тем талия стянута тýже,

Тем брючки на бабушке ýже…

 

Напросился к нам и сварщик Ашот Аллахвердян, изъявив желание петь мугамы[3] и аккомпанировать себе на таре (дутар) и кеманче (гиджак) вместе с другом азербайджанцем. Мы готовили концерты к советским и заводским праздникам, а также на избирательных участках во время выборов. При поддержке комитета комсомола, парткома и профкома через пару лет мы организовывали уже «голубые огоньки» по прототипу стартовавших на советском телевидении. В заводской столовой накрывались столы с небольшим допуском спиртного, директор завода держал речь, а я ходила с микрофоном между столиков и делала представление передовиков производства, получивших к празднику какие-то награды (грамоты, премии и т.п.). В то время правительством страны был сделан упор на  развитие физкультурного движения, включая сдачу норм ГТО. Пришлось поработать и диктором заводской радиогазеты, и комментатором на Ашхабадском стадионе при сдаче норм ГТО заводчанами, где мне было поручено комментировать происходящее и представлять руководство завода при вручении спортивных наград. Услышав мою дикцию, руководство стадиона предложили мне подработать в качестве комментатора на стадионе за небольшую плату в неурочное время – вечером и по выходным дням. Я продержалась на такой подработке больше года, но выезды с микрофоном за город мне не понравились, и я отказалась от комментаторства на полевых соревнованиях.

С микрофоном на стадионе и на концертах

 Люда на стадионе                                                 Мугамы Мургаба


Олимпийский резерв (часть девочек – мои подчиненные)


Завком профсоюза

Не успев проработать на заводе и полгода, я получила предложение от завкома профсоюза стать секретарем, чтобы оформлять протоколы заседаний и выписки их решений. Это была почетная общественная работа, как и для всех членов завкома, и председателя, который работал на штатной основе. Это был Третьяков Валентин Дмитриевич. Он был старше меня на четырнадцать лет, был очень длинный и лысый, мудрый и бескомпромиссный, гуманный и справедливый. Его уважали все без исключения, я полностью окунулась в его методологию – всем и всё по справедливости. Директор и парторг полностью ему доверяли финансовые дела. Конечно, я с радостью согласилась.


Для меня «нужность» всегда была главнее зарплаты. Завком собирался не часто, данная нагрузка меня не утомляла, однако радовала собственная значимость. Было много совещаний и в райисполкоме, в которых мне приходилось участвовать. Профсоюзная работа крепко меня захватила. Практически она не прекращалась ни на минуту. Где бы я ни находилась, ко мне всегда обращались люди с какими-то вопросами.

 Курсы казначеев профсоюза, Фирюза (ниж. ряд Люда – пятая справа )


Как-то в начале июня 1968 года председатель вместо казначея отправил меня на казначейские курсы в курортный поселок Фирюзу, одновременно подыграв мне – высвободив мне время для подготовки к сдаче последнего «хвоста» по математике.


В завкоме профсоюза кроме меня еще постоянной занятостью была обременена и казначей завкома – Аннушка Розавенкова. По стечению обстоятельств   розовая, пухленькая и медлительная, она жила этой работой, хотя основная ее работа была в плановом отделе экономистом. Втроем мы несколько лет «тянули» этот груз.


Я должна была помнить наизусть все документы, которые оформляла, должна была знать намного больше, чем требовали от меня мои обязанности секретаря. Поэтому,  так уж получилось, я невольно стала неофициальным заместителем председателя, хотя был и официальный заместитель – кудрявый, смешливый и безобидный Володя Лесик. Однако он работал в котельно-сварочном цехе и «замещал» председателя официально лишь во время его трудового отпуска.


Завком организовывал семейные выезды на отдых на природу – в ущелье около Фирюзы, Чули и Келяты. Однажды с ночлегом мы путешествовали в горах по речке Келятинке и добрались до ее знаменитого водопада и сфотографировались над ним.


 

Ашнефтемаш на отдыхе в горах поселка Келяты

 Володя, Третьяков, я (сижу в центре), др.               Маша, Коля-комсорг и я.


Рационализация и изобретательство

Через год моей работы в библиотеке мне предложили подселить к себе инженера по рационализации Машу Неучеву. Я согласилась, потому что мне не хватало общения, что меня и заставляло идти к людям и что-то организовывать. Не успев сформировать свой тандем, нам пришлось потесниться и принять в наш коллектив нового специалиста – Серова Олега Яковлевича, прибывшего из Ленинграда. Позже узнали, что он ушел от жены, почему и начались его путешествия. Олега назначили старшим инженером патентной группы, которой не существовало, включили в состав отдела главного конструктора, а мы с Машей числились в отделе главного технолога. Он должен был «отыскать» среди наших заводчан изобретения и запатентовать… Однако почти ничего не нашел, мало были и рацпредложений. Машу вскоре назначили инженером по внедрению научной организации труда (НОТ) – нового направления, введенного министерством в качестве обязательного на заводах[4], а Олег Серов перешел в другую организацию к геологам. Я опять осталась одна с функциями за «троих» и, не успев понять свои обязанности, ушла в учебный отпуск на очередную сессию.


Где-то в средине сессии в институте ко мне подошел Александр Иванович Винников, заместитель главного конструктора нашего завода, который по совместительству преподавал в политехническом институте автоматизацию производственных процессов. Он передал мне просьбу директора найти время и зайти к нему.


Владимир Егорович Якушев был директором завода «с большой буквы». Коренной ленинградец, в прошлом кораблестроитель, он был направлен Москвой на организацию производства химического и нефтяного машиностроения в Ашхабаде, для чего был и создан завод «Ашнефтемаш». Мы все боготворили директора. Не слышала никогда за его спиной нелестных или завистливых отзывов – он был идеален. Я тут же помчалась на завод в приемную директора. Обо мне ему доложили и просили пять минут подождать. В это время к нему в кабинет прошел пятидесятилетний начальник отдела труда и заработной платы Пешков Александр Абрамович. Он обладал особым даром никогда не повышать голос, разговаривая всегда ровно, с усмешкой и хитрым прищуром, что позволяло думать, будто он шутит. И на этот раз  он окинул меня взглядом с этим хитрым прищуром, отвечая на приветствие. Меня сразу же позвали в кабинет директора.


Директор поинтересовался, как мои успехи в институте и на каком я курсе. Я мельком ответила: «Да всё хорошо, Владимир Егорович. Я на 4-м курсе». Он сказал тоном, не допускающим возражений: «Ну, вот и хорошо. Давай, Людочка, совмещать твою работу в библиотеке с работой по рационализации». И, обратившись к Пешкову, сказал: «Оформляйте ее старшим инженером патентной группы». Я ахнула: «Да я не смогу, наверное, я же еще учусь!». Он ответил: «Вот и сочетай учебу с работой». И, ласково улыбнувшись, добавил: «Идите, идите же!». Мы с Пешковым удалились из кабинета, тот сказал: «Пошли ко мне оформляться». Вот теперь я поняла его хитрую ухмылку,  когда он заходил к директору – они уже заранее всё обговорили. Много позже я поняла их высокую оценку, данную мне – повысив мой оклад до 115 рублей, они решили возложить на меня функции за всех троих и, вероятно, что-то сократить.


Ознакомившись с должностными инструкциями и имеющимися документами, я начала работу по рационализаторской деятельности практически с нуля. При обсуждениях рабочей текучки с Машей у меня возникало желание помочь ей перестроить работу по организации рационализаторского движения на заводе, но была своя занятость и не хотелось ее обижать, показав, что она плохо работает. Теперь же происшедшее назначение меняло ситуацию. Пошла по цехам уже с другой, со своей методологией и предложениями к рабочим.

Думы о рационализации сварочного производства

В цехе №6 с Данилко А.И.                                                          В цехе №2


Я стала приставать к рабочим с расспросами: что он делает и как он это делает? Какие трудности и что могло бы упростить или облегчить его работу? Рационализаторские предложения сыпались как снег на голову, но оформлять их не хотели. Кто-то не умел, кто-то боялся за снижение расценок, кому-то всё это было безразлично… Пришлось самой потрудиться и выработать для каждого типа свою заманилку. 

Думы о рационализации сборочного производства


Начала с самых ленивых – пришла к ним с формами-бланками заявок на рацпредложение, заполнила вместе с ними анкетные данные – дальше пошло лучше. Эскизы они норовили нарисовать сами после того, когда услышали, что этот бланк – черновик и что я потом перепишу и перерисую аккуратно и подойду снова, чтобы поставить под ним подпись. За рацпредложения, по которым не пересматривались расценки, рационализатор получал разовое вознаграждение в размере десяти рублей. Те предложения, которые допускали расчет экономического эффекта, оценивались иначе: первый этап выплаты предусматривал те же десять рублей, второй этап уже после пересмотра расценок предусматривал оплату оставшейся суммы, рассчитанной по методике пропорционально полученной экономии за минусом выплаченных десяти рублей. За первый месяц работы у меня получили по червонцу пять рабочих-рационализаторов. Если учесть то, что средняя зарплата рабочих равнялась ста рублям, а бутылка водки стоила два рубля восемьдесят семь копеек, то вознаграждение в размере десяти рублей было хорошим подспорьем к зарплате. Сектор интеллигенции, в котором трудились мои родные – сестра и ее муж, – не мог мечтать о повышении своего бюджета. Они по-прежнему жили скромно, постоянно повышали свой квалификационный уровень, отдавая себя полностью обществу и незаметно от всех растили своих детей, ориентируя на безусловное получение высшего образования..

Я и Лиля (в центре Иван Иванович)


Далее от рационализаторов на заводе не было отбоя. Меня стали приглашать на совещания в республиканский Совет ВОИР, ему тоже заводские отчеты и показатели повышали имидж и премии. Меня научили использовать ежеквартально начисляемые ВОИРом заводу премии за рационализаторскую работу. Прикинула, сколько могут написать мне, если я организую получение премии за рационализаторскую деятельность директору завода, парторгу и председателю завкома профсоюза по сто рублей. Оформила соответствующие письма в ВОИР и соответственно в райком партии на директора и парторга с перекрестной подписью[5] и республиканский совет профсоюзов (ТСПС) на профорга за подписью директора и парторга.


Когда с проектами таких писем зашла к директору, он сначала недоверчиво взглянул на меня: а разве это возможно? Я уверенно сообщила: деньги поступили, они наши, и мы ими распоряжаемся. Но нужнό согласование на премирование руководства, оно и подготовлено. Согласует райком и ТСПС или нет – это будет известно после.


Нарушений нет никаких в том, что мы ходатайствуем. Пообещала подготовить проект приказа о премировании инженерно-технических работников по итогам квартала. Всё получилось, как наметила. О согласовании премии в райкоме и ТСПС мне сообщил сам директор и попросил принести ему проект приказа на премирование. В приказе я поставила по пятьдесят рублей  всем «главным» участникам этой работы: Пешкову, всем главным (инженеру, технологу, конструктору и механику), а остальным кураторам – с убыванием по арифметической прогрессии. Не вписала себя, переживая, а догадается ли, что меня в списке нет? И если не догадается, то как спросить?


Однако первое, что сделал директор – молча своей рукой дописал мою фамилию, проставив размер премии пятьдесят рублей. Я облегченно выдохнула, укорив себя, что плохо о нем подумала. Так и повелось каждый квартал по мере поступления денег по линии ВОИР.

 

Отдел главного конструктора

Немного позже на мое место в техническую библиотеку приняли новую работницу. Я перешла работать в главный корпус – в отдел главного конструктора, состоящий почти из одних конструкторов мужского пола. С одним из них, Валентином Кулиевым, мы наладили регулярные передачи заводской радиогазеты в два голоса на заводском радио, еженедельно оповещая об успехах завода и заводчан на общественном и трудовом поприще.

Говорит заводская радиогазета (Валентин и Люда), фото из газеты


У Валентина были отношения с коллегой Аллой без перспективы создания семьи. Алла была девушкой не первой свежести, давно жила в общежитии, мы ее жалели и не осуждали. Однако, пожалев Валентина, я приняла участие в его семейном благоустройстве, что делала неоднократно и с другими своими коллегами.


Позднее я познакомила Валентина со своей однокурсницей Галей Бекдурдыевой – милой женщиной, очаровательной блондинкой с кукольным лицом. Она была мать трех девочек, жила со свекровью, будучи брошенная своим мужем. Мы были в ужасе, узнав о такой жестокой ее судьбе. Валентин искренне полюбил Галю, и они поженились. Валентину она родила еще одну дочь, четвертую.


Женская часть ОГК была представлена массивными дамами, не работающими с кульманом, следовательно, не создающими никаких конструкций (чертежей). Тем не менее за каждой была закреплена определенная функция (нормоконтроль, канцелярия, оформление чертежей и размножение на синьке и пр.).

Дамы завода «Ашнефтемаш»

Алла (слева), коллеги и я                                     Галя (слева) и коллеги


Я делала много расчетов по получению экономического эффекта от внедрения рацпредложений, которые требовали более глубоких познаний по нормированию материальных ресурсов, их стоимости и экономики труда и заработной платы. С трудом и заработной платой было проще – у Пешкова в отделе был полный шкаф со справочниками,[6] и я пользовалась ими при расчетах. С материально-техническими ресурсами было сложнее. Все расчеты норм расхода материалов на единицу продукции и годовой объем выполняло технологическое бюро по нормированию материально-технических ресурсов, руководимое Валентиной Яценко. Расчеты норм отправлялись на утверждение в Минхимнефтемаш СССР[7]. Тем не менее пришлось подружиться и «дружить отделами», так как нужно было постоянно вместе выполнять расчеты по нормированию расхода материальных ресурсов по результатам рационализаторских предложений.

 

Производственно-диспетчерский отдел

Незаметно пролетели еще два года. Было трудно учиться. Было трудно жить. Мы были всегда в каком-то движении, что-то успевали, что-то нет. Однако мы старались использовать свободное время для получения каких-то пусть и маленьких, но радостей. Мы с мужем ездили в командировки и в отпуск поодиночке, вдвоем или с малышом. Успели побывать на других заводах, в других странах и республиках Советского Союза. Приобрели богатый практический опыт машиностроителей, что не забывается в течение всей жизни.


Тем временем наступил 1970 год – год окончания моей учебы в Туркменском политехническом институте. Я сделала и защитила дипломный проект, побывав еще раз на Челекене в рамках преддипломной практики с двумя однокурсницами – Светланой и Анной. Это был неинтересный вояж – мы там были уже чужими и никому не нужными. Быстро запаслись данными для расчетов нормативов при анализе производства по выбранной теме[8] и улетели назад в Ашхабад.


После защиты мною дипломного проекта мы с Лилей и детьми съездили на несколько недель к родителям в деревню, откуда нас забрал Володя, купивший нам всем в Москве билеты на самолет до Ашхабада при возвращении из его поездки в Чехословакию. С билетами на обратный путь было сложно, и мы так заранее спланировали.


По возвращении на завод мы обнаружили, что произошли структурные изменения в связи с перевыборами завкома профсоюза и председатель был другой. Третьяков работал уже начальником производственно-диспетчерского отдела (ПДО). Мне тоже надоела рационализация, и я перешла в ПДО, считающийся одним из главных отделов завода, так как от слаженности его работы зависело всё производство, а именно  межцеховая кооперация и ежедневная отгрузка продукции, а также запуск в производство новой техники.


Внезапно заболел наш директор завода, и вскоре его заменили другим человеком. Сменился и секретарь парткома. Пришлось познакомиться поближе с работниками планово-экономического отдела (ПЭО) и финансовым отделом, которые постоянно держали руку на пульсе завода, оценивая его эффективность по всем показателям одновременно в рамках плана и фактических поступлений денежных средств. Основу этих отделов составляли Сахарова Валентина – начальник ПЭО и ее заместитель – Ханова Анна, а также Журавлева Нина – заместитель начальника финансового отдела.

Главные плановики завода Сахарова, Журавлева и Ханова


По цехам я пошла уже в новом амплуа – сначала инженером-технологом ПДО, а потом старшим инженером-диспетчером, затем и заместителем начальника производства завода. Это была другая работа – взрослая, в отличие от технической библиотеки и  рационализаторских предложений.


Нельзя было принимать ошибочные решения, так как от моих решений зависело выполнение ежемесячного плана производства по выпуску установленного количества каждого типа вентиляторов ВГ-70, ВГ-50, ВГ-47, ВГ-25, предназначенных для охлаждающих воду градирен химических и энергетических производств, других установок для нефтехимической и химической промышленности.

Механический цех завода


Обсуждаем объемы  отгрузки на сборке роторов вентиляторов

(из областной газеты «Знамя Октября» за 31 января 1975 года)


Каждый день с утра я бежала на погрузочно-разгрузочную площадку транспортного цеха, чтобы увидеть, отгрузили ли вчерашние полувагоны и платформы с нашей продукцией и поданы ли новые, пустые – и сколько. На ходу определялась с объемом очередной отгрузки и шла в цеха организовывать межцеховую кооперацию узлов, деталей и комплектующих. Чуть позднее по уже пройденному мною маршруту дефилировали более высокопоставленные заводские кадры – директор, заместитель директора по снабжению и сбыту, начальник производства, парторг и председатель завкома.  За ними семенил начальник  транспортного цеха.

 Ветераны завода – мастер цеха 3 Данилов И.Д. (справа)[9]


Затем шли в кабинет директора на планерку, после чего уже в своем кабинете начальник производства проводил оперативное совещание с начальниками цехов и отделов. Озадаченный директорской планеркой начальник производства допрашивал каждого из присутствующих о том, что им спланировано на сегодня и поправлял по мере несовпадения с задачами отгрузки. Чаще всего планы цехов совпадали с задачами руководства, так как я успевала до оперативки сориентировать их на конечный результат по отгрузке. Иногда я поправляла, если начальник того или иного цеха или отдела лукавил, или не был осведомлен своими подчиненными. При недостаточном количестве поданных полувагонов и платформ  цеха перестраивались на изготовление запчастей и товаров народного потребления, введенных в состав главных показателей в начале 80-х. Премии давали за выполнение валовой продукции, отдельно за выполнение плана по экспорту, новой техники и товаров народного потребления.

Ветераны завода «Ашнефтемаш»


Новое руководство завода, демонстрация, Первомай

Слева: Щербаков-директор, Люба-комсорг,  Марат – пред.завкома профсоюза

Справа: Вручение переходящего знамени (второй – Манунцев, парторг), возле литейного цеха №1


Конечно, мы были заинтересованы в выполнении всех показателей, но особенно – по экспорту и новой технике. Кроме размера премии это был профессиональный рост и престиж предприятия, чем в советское время очень дорожили. Директор стал направлять меня в командировки для решения вопросов управленческого характера, убедившись, что знание технологии производства стало для меня хорошим подспорьем в деле убеждения руководителей других заводов войти в наше положение и помочь нам решить тот или иной вопрос в части выполнения плана завода и министерства за счет поставки комплектующих или других поставок.

 

Командировки

Узбекистан, город Чирчик

На заводе возникла ситуация с изготовлением десятка крупногабаритных поковок для включенных в план новой техники установок слива-налива нефтепродуктов в морские и речные танкеры водоизмещением 100 тонн (АСН-16). Данное новое оборудование при удачном освоении и удешевлении изготовления могли нам включить в перечень серийного производства. У нас на заводе не было необходимого кузнечно-прессового оборудования для производства необходимых крупных поковок, однако имелись технологии для производства похожих, но более мелких установок для железнодорожного транспорта. Нужно было срочно решить, на каком географически ближайшем заводе можно разместить заказ на крупногабаритные поковки. Нужно было параллельно оформлять бумаги на поставку металла для поковок[10], для сокращения времени. Решили попробовать уговорить какой-то из заводов своего министерства. По телефону данные вопросы не решались и, как правило, для разговора посылались гонцы. Для этого нужно было разговаривать с исполнителями, а потом уже и с руководством завода и главка (министерства). Предполагалось использование административного потенциала по «доносу» типа «могут, но не хотят…». С этой целью директор решил доверить такую миссию мне и командировать меня срочно на завод «Химмаш» в Чирчик Ташкентской области Узбекской ССР. Попутно дал и второе задание – выпросить досрочную отгрузку в наш адрес партии твердых сплавов с одного из «почтовых ящиков» – завода, входящего в перечень оборонных предприятий. Ташкент располагается на северо-востоке Узбекистана, неподалеку от реки Чирчик.  Ташкентская область расположена в северо-восточной части Узбекистана между западной частью гор Тянь-Шаня и рекой Сырдарья. Область граничит с Казахстаном, Киргизией. Город Чирчик  назван в 1934 году в честь одноименной реки, на которой он и находится. В годы Великой Отечественной войны город стал центром машиностроения. На базе оборудования эвакуированных предприятий были построены заводы «Сельмаш», «Химмаш», трансформаторный завод, комбинат тугоплавких и жаропрочных металлов. Железнодорожная станция расположена на расстоянии 32 км от центральной части Ташкента, благодаря чему мне удалось в считанные минуты добраться до Чирчика на пригородном поезде.


К заводу «Химмаш» я прибыла ровно к началу обеденного перерыва. Рабочие валом валили через проходную, и ни у кого не спрашивали пропуска. Я решила схитрить, понимая, что очень долго ждать конца обеденного перерыва и оформления пропуска: просто прошмыгнула на территорию завода через проходную вместе с толпой работников. Создалась пикантная ситуация, когда было возможно осмотреть цеха и оборудование без сопровождающего и получить лишь короткую и нужную информацию.

 Центральная площадь города Чирчик, Ташкентская область


Въезд в город Чирчик, Ташкентская область


Завод «Химмаш» изготавливал теплообменники и колонные аппараты из всех марок углеродистых, нержавеющих сталей и титановых сплавов. Колонные аппараты были предназначены для проведения процессов тепло- и массо-обмена (ратификация, дистилляция, абсорбция, десорбция) в химической, нефтеперерабатывающей, нефтехимической и других отраслях промышленности. Изготавливались со всеми типами стандартных массообменных тарелок, цельносварными и из отдельных блоков.

Кожухотрубчатые теплообменные аппараты предназначены для нагрева, охлаждения, конденсации и испарения жидкости, газа пара и их смесей в нефтяной, нефтеперерабатывающей, химической, газовой и других отраслях промышленности.


Продукция завода «Химмаш», Чирчик

Колонные аппараты                    Кожухотрубчатые теплообменные аппараты


Я обошла все возможные цеха, мельком осматривая производство и оборудование. Кузнечно-прессовый (нужный мне цех) оказался далеко от главных ворот завода. Тем не менее, я в него попала.

   Кузнечно-прессовый цех

 

Штамповка поковок на молотах и на механических ковочно-штамповочных прессах требует от работающих высокой квалификации и строгой дисциплины по выполнению требований безопасности. Штамповка поковок в закрытых штампах имеет меньший припуск на механическую обработку и малые отклонения от заданной формы. В результате этого экономится от 10 до 20 % металла, идущего в облой.


Исследования показывают, что из общего количества поковок, изготовляемых в автомобильной промышленности и тракторостроении горячей штамповкой, около 25% их можно штамповать в закрытых штампах.  Однако нам об этом мечтать не приходилось: нам нужны были поковки срочно, пусть и с большими затратами – это было по плану новой техники, а там допускались неокупаемые излишества, так как всё изготовлялось в единичных партиях (по 2-5 шт).


Увидев огромные поковки, я устремилась к ним и спросила рабочего, какой мощности их штамповочные молоты и кузнечные прессы и смогут ли они освоить дополнительно и наш объем при наличии давальческого металлопроката.  Тот согласовал работу.

Кузнечный цех завода «Химмаш», Чирчик

Поковки                                                               Пресс-молот


После состоявшегося разговора, как оказалось, с бригадиром кузнецов, я потихоньку пошла к заводоуправлению, чтобы встретиться с главным инженером, а потом уж и с руководителями производства, если получится. По крайней мере, я знала, что они смогут. А если откажутся, то используем давление министерства.


Завод утопал в цветах – розовых пионах. Когда-то в детстве мы любовались на куст пионов у тети Насти в Сквозниках. Знали, что сквозничата поживились клубнями разных цветов, обнаруженных на старине помещичьей усадьбы Ставицкого, что на правом берегу реки Ветлуги. Но здесь их было поразительное множество.

Завод  Химмаш утопал в пионах, Чирчик

Пионы на аллеях завода                    Пионы на столе главного инженера


Забавная пикантность осталась в памяти – в каждом кабинете у руководителей на столе стояли пионы, но разное количество: у директора пять штук, у заместителей и главного инженера по три, у секретарши – один. Они были огромны.


Вопрос о постановке на производство нескольких крупных поковок для нашей «новой техники» был решен в кабинете у главного инженера, куда меня переправил заместитель директора по производству («новая техника» все-таки…). Главным козырем оказалось согласие на изготовление поковок бригадира кузнецов, с которым мне неофициально довелось пообщаться. Таким образом заказ на поковки для новой техники был принят. После того мне была организована экскурсия по заводу.


Теперь уже официально я ознакомилась с производством кожухотрубчатых теплообменных аппаратов, колонных аппаратов, предназначенных для проведения процессов абсорбции, десорбции, с работой по обслуживанию которых мне уже довелось ознакомиться во время прохождения практики на Челекенском йодо-бромном заводе.


Решив формальные вопросы на заводе «Химмаш», я помчалась на второй завод – нужно было по поручению директора выпросить партию твердых сплавов с досрочной отгрузкой у завода, входящего в перечень оборонных предприятий, называемого по документам «почтовым ящиком», а в быту – заводом твердых сплавов.

Узбекский комбинат тугоплавких и жаропрочных металлов,

настоящее время


На завод меня не пустили, но по телефону пообещали выполнить нашу просьбу, если будет на то от нас письмо. С письмом я и приехала. Сдав его в окно для корреспонденции, я  с легкой душой вернулась в Ашхабад, сделав несколько пересадок на разных поездах. Город Чирчик оставил у меня добрые воспоминания.

 

Украина, город Снежное

Минхимнефтемаш СССР затеял создание комплекса руководящих технических материалов по организации оперативно-производственного планирования и диспетчирования производства на заводах, входящих в список его подчинения. Состоялось несколько командировок в Москву для участия в организационных вопросах по изучению структуры управления «сверху донизу», то есть от министерства, Главка, проектных бюро и институтов, входящих в систему министерства. Одновременно изучили и нас – тех глав производств, от  которых зависит внедрение научной организации труда. Мы назывались по-разному: кто-то был заместитель директора, кто-то заместитель заместителя директора по производству или начальник производства, но все смирились с тем, что наш завод представляла я – заместитель начальника производства, так как эти функции были возложены на меня, а специальных заместителей директора по производству у нас не существовало в штатном расписании.


Однажды зимой мы с Валей Яценко были направлены на Украину в город Снежное на совещание министерства по вопросам организации нормирования материально-технических ресурсов. Летели через Краснодар, ночь пришлось провести стоя в аэропорту, так как нелетная погода согнала сюда много рейсов. Выйти на улицу было нельзя, так как было холодно, и была ночь, и не было объявлений о времени задержки.


Самолет отправили лишь утром. Мы забыли обо всём сразу как о страшном сне, увидев при приземлении возвышающиеся подобно горным холмам терриконы возле шахт городов Снежное и Торез.

Холмы терриконов стоят… Украина, город Снежное, 1969 год


По прибытии в город Снежное и на завод «Снежнянскхиммаш» в ушах зазвучала песня, когда-то услышанная по радио[11]. Поняв, что это такое воочию, мы прониклись глубочайшим уважением к данной территории, которая «дышала» угольными копями и холмами, подготовленными к отгрузке или к сжиганию в котельных.


Снежное было одним из крупных промышленных и культурных центров Донбасса. В городе работали несколько клубов художественной самодеятельности, Дома культуры, музей Боевой Славы и историко-краеведческий музей. Помимо мемориального комплекса, Снежное славился природой. В окрестностях были расположены заказники местного значения (урочище Леонтьево-Байракское, Молчалинский, Девятовский и другие). Там разводили растения, занесенные в красную книгу, сохраняя уникальную природу Донбасса в первозданном виде. С местной достопримечательностью – курганом Саур-могила – связано несколько местных легенд. По одной версии, это могила народного героя, поднявшего народ на борьбу с польскими панами, по другой – это могила казака, прикрывавшего отступление товарищей во время татарского набега. Бытовала также версия о могиле сарматского царя Саула, но она так и осталась неподтвержденной.

 

Завод Снежнянскхиммаш


Город Снежное, 1969 год

В центре города Снежное                            Дорога на Саур-могилу


На кургане Саур-могила в день Победы


Мы ознакомились с городами Снежное и Торезом – городами шахтеров, уничтоженными в настоящее время[12] правящей хунтой Украины, городов, состоящих из угольных шахт и терриконов. Много нового мы услышали от коллег с других заводов. Поделились соображениями о налаживании типового нормирования расхода материалов при защите фондов и лимитов в министерстве. Решили, что будем «дружить домами». Вечером нас всех отвезли ужинать в ресторан города Тореза, который территориально был совсем рядом с городом Снежное. Поразили глаза шахтеров, которыми был заполнен ресторан. Глаза были окаймлены черными тенями, как будто им только что нанесли грим как в театре перед выходом на сцену. Объяснили, что это настоящие шахтеры, у которых слизистая часть глаз пропитана угольной пылью и не смывается… Мне стало жалко их, и я с сочувствием пялила на них глаза. Было очень грустно, и я позволила себе потанцевать с одним из них, пригласившим меня на танец.  А утром мы улетели домой.

Город Торез, Монумент шахтерам-испытателям угольного комбайна

 

Украина, город Бердичев

Для постановки на серийное производство установок для слива-налива нефтепродуктов нужно было произвести много приспособлений для изготовления заготовок и деталей (оснастки). Мы имели хорошее инструментальное производство, но одновременно с большим количеством разной оснастки они не справлялись. Появилась потребность в новых для нас изделиях, таких как резиновые кольца-уплотнители или манжеты, которые необходимы для предотвращения протечки нефтепродуктов при их перекачке в железнодорожные цистерны и наоборот.


Такой опыт производства имел один из заводов нашего министерства – Бердичевский машиностроительный завод «Прогресс». Директор решил командировать меня в город Бердичев Житомирской области Украинской ССР для решения вопроса о поставке нам пресс-форм для изготовления резиновых манжет. Была глубокая осень, небо было в тучах, погода не обещала быть лётной. Тем не менее  пришлось сначала лететь в Киев.


В Киеве я сначала обосновалась в гостинице с тем, чтобы не сидеть по вокзалам в ожидании своего рейса, которые тогда не функционировали в ежедневном режиме. Два дня пришлось гулять по Киеву в ожидании рейса согласно купленному билету.


В нормальную гостиницу устроиться тоже не получилось, а получилось лишь в частную, обустроенную какой-то организацией в трехкомнатной квартире жилого дома. Жили мы вдвоем с дамой, оказавшейся матерым снабженцем из Саратова. Мы подружились, и когда я сообщила, что я из Ашхабада, она начала мне рассказывать о том, как она ездила в командировку в Ашхабад и работала там по выполнению своего задания с помощью одной дамы. Та дама организовывала ей отгрузку материалов,  была неординарной и вскользь упомянула, что не получилось бы, если бы той даме не помог Владимир Иванович из горкома партии… Я опешила, потому что в горкоме партии как раз работал мой муж и курировал именно железную дорогу. Других возле него «Владимиров Ивановичей» не было. Было смешно потом, когда мы выяснили, что это был именно он. Пришлось нам с ней отмечать ее пятидесятилетний юбилей, так как ее день рожденья совпал с поездкой и никак нельзя было отложить. Она тоже работала на заводе – Саратовском машиностроительном.


Утром я убыла из Киева в Бердичев поездом, по прибытии сразу же устроилась в гостиницу, считая, что повезло, остерегаясь в незнакомом нетипичном городе остаться на ночь на вокзале или на улице…

Вокзал, Бердичев


Машиностроительный завод «Прогресс», Бердичев


Завод в Бердичеве специализировался на производстве фильтровального, сушильного, емкостного и теплообменного оборудования, очистки бытовых и промышленных стоков, а также пресс-формы. Пресс-формы предназначены для литья пластмасс под давлением. Пресс-форма состоит из неподвижной части (матрицы) и подвижной части (пуансона), формующие полости которых являются обратным (негативным) отпечатком внешней поверхности заготовки.

Пресс-форма для литья пластмасс под давлением


В пресс-форме прямого прессования загрузочная камера является продолжением матрицы. Материал загружают в матрицу, где он, нагреваясь, приобретает пластичность, а затем уплотняется под действием пуансона. Пресс-форма прямого прессования полностью смыкается, когда окончательно оформлено изделие. Такой класс пресс-форм используют для производства малых партий простых по конфигурации изделий. Пресс-форма — сложное устройство для получения изделий различной конфигурации из металлов, пластмасс, резины и других материалов под действием давления, создаваемого на литьевых машинах.


Мне повезло, без длинных разговоров и без организации экскурсии у меня приняли заказ и быстро оформили документы. Осталось до наступления темноты прогуляться по центру города. Возле кинотеатра была оформлена галерея крупных портретов артистов, часть которых была родом из Бердичева…

  

Афиши возле кинотеатра, Бердичев


Старый дореволюционный Бердичев состоял из множества отдельных слободок, крупнейшими из которых были соответственно Старый город и Новый город, соприкасавшиеся в районе замка-монастыря. В Старом городе жили в основном мелкие ремесленники, лавочники, ортодоксальные хасиды. В Новом городе – преуспевшие коммерсанты, промышленники, юристы – в общем, люди успешные. Разница между районами была огромной: достаточно сказать, что в Старом городе в основном говорили на идиш, а в Новом городе – по-русски, ведь русский язык давал возможность в том числе выбраться в мир. Улица Карла Либкнехта – это как раз Новый город, и яркий памятник той эпохи – Коммерческое училище (1860), позже занятое пединститутом. Совсем не случайно фасад пединститута  напоминал ворота, а архитектура для 1860-х годов здесь была необычайно прогрессивна. Для детей еврейских коммерсантов это и были ворота в Большой мир: в Киев, Варшаву, Одессу, Манхэттен. Кармелитский монастырь – один из самых величественных в Западной Руси. Точнее, изначально это был замок: укрепления, гражданские постройки и нижний костёл Непорочного Зачатия построены в начале XVII века Яном Тышкевичем.

Архитектура города Бердичева

Пединститут, Бердичев                         Кармелитский монастырь


Однако затем Тышкевич попал в турецкий плен и поклялся, если вернётся домой,  отдать свой замок монастырю босых кармелитов, зародившемуся в 1627 году, что и было сделано в 1630-м. Позже другие Тышкевичи долго судились с кармелитами, пытаясь вернуть замок, но к началу XVIII века монастырь стал полноправным хозяином города. Роскошный верхний костёл Девы Марии с двумя колокольнями построен в 1739-54 годах. Одно из интересных мест Бердичева – еврейское кладбище – я увидела лишь из окна поезда: оно действительно огромно, гораздо крупнее виденных ранее, и практически не прорежено – стелы стоят одна к одной. Сохранилась даже охель (склеп-синагога) Леви Ицхака, судя по виду, начала ХХ века. Есть новостройка с собственным названием «де Бальзак» и памятником оному персонажу.

В память Оноре де Бальзаку в Бердичеве

Памятник Оноре де Бальзаку               Новостройка с названием «де Бальзак


Ростовская область, город Новочеркасск

Наступил месяц май, и по плану министерства следующее совещание было намечено на Новочеркасском заводе «Нефтемаш». На этот раз мне пришлось поехать на совещание одной. По договоренности мы все летели до Ростова, и там нас встречали разными составами на автомобилях завода.


Новочеркасск был основан как столица донского казачества в 1805 году. Основателем города был атаман Матвей Платов. Для расположения города было выбрано урочище Бирючий Кут («волчье логово») — возвышенность, опоясываемая речками Тузловом и рукавом Дона Аксаем, выгодно господствовавшая над окружающей степью. Архитектор назвал будущий Новочеркасск «маленьким Парижем», положил в основу города площади, на каждой из которых должна была стоять церковь и радиально отходить улицы. При строительстве в специально сооружённом склепе под собором замуровали «сребропозлащенную доску» с позолоченным гербом Войска Донского, а также золотые и серебряные монеты чеканки 1805 года… Текст на пластине гласил: «Город войска Донского имянуемый Новый Черкасск, основан в царствование Государя Императора и самодержца Всероссийского Александра Первого, лета от Рождества Христова 1805 мая 18 дня, который до сего дня существовал 235 лет при береге Дона на острове от сего места прямо на юг расстоянием в 20 верстах под названием Черкасска». Строительство города шло медленно, были просьбы о переносе в другое место. Однако в 1837 году император Николай Первый лично всё осмотрел и повелел сохранить столицу на прежнем месте из-за трудностей и бесполезности её переноса.

Арки для въезда царя в Новочеркасске в честь победы 1812 года


Говорят, что 400 лет назад казачьи ватаги, перебив охрану, ограбили караван богатого русского боярина. Не впервой было удальцам останавливать на Волге корабли и отбирать товары у перепуганных купцов. Да впервой, пожалуй, превысили они меру терпения царя московского. Страшен был гнев Ивана Грозного. Шлет он грамоты, повелевающие изловить гулебщиков и посадить их на колья.

Но не такая участь была им уготована. Встанет во главе казачьей вольницы атаман Ермак Тимофеевич и скажет на кругу покаянно: «Слывя ворами, мы скоро не найдем убежища в земле нашей... Смоем пятно наше службою честною или смертью славною...».

И двинулась дружина Ермака, «пошли искать Сибирское царство», а впереди дружины бежала молва о невиданной храбрости казаков, заранее приводящая врагов в ужас. И − как бы между делом − кинули к ногам царя некогда разбойные атаманы целую страну, бескрайнюю и богатейшую, называемую Сибирью.


Первый памятник Ермаку был сооружен в Тобольске в 1838 году, в том краю, где он погиб. Мысль о сооружении в Новочеркасске памятника знаменитому атаману и землепроходцу возникла на Дону в 1870 году − в юбилейный год Донского Войска.

Ермак в Новочеркасске


Храм возле Ермака в Новочеркасске


Торжественное открытие памятника Ермаку состоялось только 6 мая 1904 года. В левой руке у Ермака походное знамя, а в правой — корона, символизирующая покоренную Сибирь, преподносимую им государству Российскому. И надпись «Донскому Атаману Ермаку Тимофеевичу, покорителю Сибири от благодарного потомства. В честь трехсотлетия войска Донского. Окончил жизнь в волнах Иртыша 5 августа 1584 года».


В Новочеркасске в 1962 году произошли волнения народных масс из-за недостатка хлеба. Это был период страшный почти для всего союза. Хрущев решил закупать зерно за границей. Цены на основные продукты были повышены на 25-30 процентов.


В это время,  рассказывали,  даже в Ветлуге на памятник Ленина повесили дохлую кошку и  прицепили плакат с надписью «При Ленине – родилась, при Сталине – жила, а при Хрущеве – удавилась…». Говорили, что это делали во многих сельских райцентрах. Грустно шутили: «... водка стоит двадцать семь, мяса-масла нет совсем. Дорогой Ильич, проснись и с Никитой разберись!».


1 июня 1961 года около 200 рабочих сталелитейного цеха НЭВЗ прекратили работу и потребовали повышения расценок за их труд. Они направились к заводоуправлению, по пути присоединились рабочие других цехов, собралось до 1000 человек.

Люди требовали ответа на вопрос «На что нам жить дальше?». Возле заводоуправления людей становилось всё больше: услышав тревожный гудок, пришли люди других предприятий. К полудню количество бастующих достигло 5000 человек, они остановили поезд Ростов-Саратов.

Хрущеву было доложено о забастовке. В Новочеркасск была направлена группа членов Президиума ЦК КПСС. Позднее вечером рабочие сорвали со здания заводоуправления портрет Хрущёва и подожгли его. Армия за весь день активных действий не предпринимала. Около 19:00 в кабинет начальника штаба округа лично позвонил маршал Малиновский и распорядился: «Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить!». Единого организационного ядра у бастующих не было. Многие действовали по своей личной инициативе, как они считали правильным.

В ночь с 1 на 2 июня в город вошли танки и солдаты. Танки вошли в заводской двор и стали вытеснять людей, не применяя оружие. Через некоторое время с завода им. Будённого к центру города двинулась толпа – вначале рабочих, но по ходу к ней стали присоединились другие люди, женщины с детьми. К зданию горисполкома прибыл начальник гарнизона с 50 вооружёнными автоматами военнослужащими. Генерал обратился с призывом «прекратить и разойтись».

Затем из автоматов был произведён предупредительный залп вверх, после чего люди вновь ринулись к зданию горкома. Последовал повторный залп вверх, и затем был открыт огонь по толпе, в результате чего 10—15 человек остались лежать на площади.


Новочеркасский завод нефтяного машиностроения[13] был одним из немногих с замкнутым циклом производства и создан на базе ремонтно-механических мастерских в 1959 году в составе Минхимнефтемаша СССР.


Специализация завода была основана на производстве нефтегазохимического оборудования: нагревательных печей, горелочных устройств, реакционных труб, оребренных труб, различных змеевиков, факельных систем, теплообменного оборудования, ёмкостного оборудования. В 1975 году на заводе проводилось совещание по внедрению системы оперативного планирования и диспетчирования производства на заводах Минхимнефтемаша СССР. Заводы делились опытом. Я тоже делала доклад, хотя была самая молодая из представителей.  Это было в день рождения города и моего рождения тоже. Городу исполнилось 170 лет, а мне – 30.

Новочеркасский завод Нефтемаш

Заводоуправление                                      Котельно-сварочный цех


Совещание на Новочеркасском заводе Нефтемаш, 1975 год

Докладывает Людмила Дудникова – зам.нач-ка производства Ашнефтемаш


После окончания совещания нас погрузили в автобус и вывезли отпраздновать событие на заводскую дачу, расположенную в красивейшем месте на берегу реки Дона. Естественно, что заместители директоров заводов, из которых в основном состоял наш коллектив, расслабились и перепились, после чего мне пришлось тихонько ретироваться из-за стола и до полуночи прятаться от их приставаний в темной роще около дачи. Я сидела на обломке дерева у самого берега Дона. Была середина мая месяца, Дон в это время был полноводным. Воды беззвучно тихо, но стремительно катились по равнинной местности, практически вровень с берегами, только что не выплескиваясь. Было жутко смотреть на всё это, но было захватывающе красиво…

На Дону под Новочеркасском, 1975 год


Когда на территории дачи всё стихло, я прокралась к окну нашего с Верой Павловной вагончика и тихонько позвала ее. Она тихо хохотнула и пригласила меня подойти к двери с противоположной стороны. Впустив меня, она сказала, что уже все ушли… На мой вопрос, кто были эти все, ответила, что дольше всех был зам. директора Нефтемаша, долго лежал поперек моей кровати, заверяя, что он не уйдет, пока я не появлюсь, так как он несет за меня ответственность. Однако Вера Павловна сказала, что в соседнем вагончике находится «еще более ответственное» за меня руководство из министерства. Таким образом удалось избавиться от ухаживаний назойливого хозяина. Не зря, провожая меня, мой старый директор наказывал: «Людочка, я прошу тебя – юбочки подлиннее надевай». Сегодня это смешно, а тогда я его на полном серьезе заверяла, что у меня для командировок имеются юбки длинные …


Эстония, город Таллин

В следующем квартале по плану Минхимнефтемаша СССР совещание было намечено на Таллинском заводе «Химмаш». Меня «приняли» в семью заместителей директоров по производству нашего министерства. Директор уже по обоюдному согласию с моим начальником поручил мне организовывать на заводе оперативное планирование и диспетчирование в соответствии с РТМ[14], разработанным Волгоградским институтом ВНИИПхимнефтеаппаратуры. Я давно нуждалась в таком кураторе и была услышана. Институт оформил договор с министерством о внедрении на нашем заводе такой системы. Внедрять должны мы, а предоставлять методику должен был институт. Кроме того, он обязан был осуществлять мониторинг, периодически приезжая на завод. В город Таллин я снова поехала одна. Сначала самолетом до Москвы, далее поездом,  договорившись заранее о покупке билетов с Верой Павловной.

 Таллин


Разместили нас в гостинице «Виру». Она уродливо возвышалась над городом своими двадцатью тремя этажами с длинным «аппендиксом» вестибюля, ресторана и прочих удобств. Мы жили на 20-м этаже, это был поистине нонсенс. Номера были «не ах», потолки в коридорах были такие низкие, что становилось жутко от «подавляемости» пространства.

Гостиница «Виру» 23 этажа                 «Виру» на фоне города (вдали)


Гостиница ВИРУ, Таллин

«Виру» – вид с вертолета                             «Виру» – двухместный номер


Мне потребовалось погладить платье, и я обратилась к горничной, чтобы попросить утюг. Она ответила, что есть специальная комната и провела меня туда, предложив за меня погладить. Я вежливо поблагодарила и отказалась. Горничная стояла и ждала, когда я закончу, после чего снова заперла комнату. Нас перед поездкой предупреждали, что в Таллине принято давать «чаевые» за услуги. Я протянула горничной какую-то мелочь. В ответ на это она возразила: «Нет, нет, нет – Вы же на работе! Мы сами даем чаевые, но только тогда, когда мы отдыхаем, например, идем вечером в ресторан…». Я извинилась и поблагодарила ее за помощь. Думаю, что их предупредили о прибывшей команде с заместителем министра СССР во главе.


Символом Таллина является флюгер на шпиле башни ратуши в виде усатого воина со знаменем в руке – Старый Томас. Его по заказу властей мастер Иоахим  выковал в 1530 году из меди и позолотил. Более 400 лет Старый Томас был бессменным стражем города, и родилась легенда, что враг сможет захватить его лишь тогда, когда старый воин покинет свой пост. Так и произошло. По-видимому, немцам была известна эта легенда, и во время Великой Отечественной войны они перед тем, как занять город, обстреливали шпиль ратуши. Один из снарядов попал во флажок, выбил его из рук Старого Томаса, и тот упал на землю. Лишь после этого немцы вошли в Таллин. Но только в 1952 году было решено восстановить флюгер. Учитывая его почтенный возраст, мастер по обработке металла Эйго сделал его точную копию, а флюгер Иоахима поместили в музей.

Старый Томас, Таллин


Старый город, Таллин


Огромное удовольствие мы получили от общения со старым городом. Это поистине сказочный город, оставивший добрую память и потому, что его снимали во многих художественных фильмах-сказках, и потому, что после всех производственных трудностей мы побывали и сами в сказке. Всё мы посмотрели – и завод, и градирни с его вентиляторами, и старый город с его кукольными зданиями и улочками, и Старого Томаса. Прогулялись по типичной для Запада ратушной площади.

Типичная для Запада ратушная площадь

 Градирня и вентиляторы, Таллин


1.2.Другой дом (квартира)

1.2.1.  Новая квартира

Незаметно пролетели годы учёбы в институте. В 1968 году нам, наконец, дали собственную квартиру. Завод вложился денежными средствами в целых шесть квартир, которые были размещены в двух соседних панельных четырехэтажных домах в 9-м микрорайоне. Наша квартира была расположена на четвертом этаже дома. Дом был предпоследним к горам на южной стороне города. К востоку от него продолжалось новое строительство. Обустройство квартиры потребовало много денег, усилий и времени. Радовались каждому ящику, приобретенному для благоустройства. Основные вещи брали в кредит на 10 месяцев.

 

 Наш дом (слева)и квартира на верхнем этаже, ул. Сурикова дом 47 


Почти у самовара

Ближайший магазин «Сумбар»                                  На своей веранде


Мы по-прежнему один раз в два месяца ездили в Кизил-Арват спонсировать и навещать сына. Съездить же летом всей семьей в Баландиху мы на этот раз не сумели.

 

На свидании с сыном, Кизил-Арват, 1969 год


В Баландиху в отпуск мне пришлось одной слетать в марте месяце. Причиной послужила выходка нашего братца, который, влюбившись в девочку из своего класса, решил навестить ее перед уходом в армию с тем, чтобы договориться переписываться. Так как она жила не в пошаговой зоне, а очень далеко, он решил для поездки поздно вечером самовольно взять колхозный автомобиль, который со слитой водой стоял у дома шофёра в соседней деревне Зашильское. В результате такого головотяпства у автомобиля сгорел мотор. Шофер заявил в милицию, а колхоз подал на братца в суд.

 

Лиля с сынишкой и братьями в деревне, 1965 год


Мама прислала мне письмо, полное ужаса за возможные последствия – платить за ущерб было нечем. Да никто и не требовал, а требовали наказания. В ту пору вопрос о подкупе ответственных лиц не имел актуальности. Всё было по закону, и председатель колхоза был новый.. Пришлось спасать, как всегда, положение – выпросила у руководства неплановый отпуск и приехала. Братцу повезло – я приехала во-время. Рванула сразу к председателю, расшаркалась с поздравлениями и шикующим жестом дала понять, что деньги есть и всё мы можем... что парень трудяга и что по глупости (по любви!) в армию собрался и вот…


Попросила взять его на поруки. Он сдержанно заметил, что если бы ущерб был оплачен – то конечно, а если нет... то «низзя» и т.п. Я обрадовалась, но виду не показала и лишь сказала, что я для того и приехала, чтобы оплатить, и что все документы подготовлю сама, а ему останется лишь подписать… Он недоверчиво покачал головой, но не отказал. В бухгалтерии работали наши деревенские Фаина Михайловна Малышева и Лида Шутова. Я попросила их оформить счет на возмещение ущерба за ремонт мотора для машины и предоставить мне печатную машинку и бумагу. В течение часа ущерб был оплачен, и ходатайство в суд о передаче колхозу на поруки «осознавшего вину хулигана» оформлено. Вовка был спасен. Суд состоялся позже, после моего возвращения в Ашхабад.  После передачи документов в суд и чтобы «украсить» мой отпуск, мы с братцем съездили навестить нашу тетю Раю. Снова было половодье, но, к счастью, паром работал, и лодка на этот раз не потребовалась[15].

Визит на родину по делам братца, 1969 год

Встреча на Ветлужской, Сизовы Володя и Зоя                 Я на пароме под Баками – поплыли к тете Рае


На Ветлужской мы повидались с двоюродным братом Володей Сизовым, который вместе с женой Зоей ездил навещать ее маму и дочь от первого брака.

 

1.2.2.  Родня. Кизил-Арват

Мать мужа Любовь Дмитриевна проживала в своем доме с большим двором и массой пристроек. В помещениях, расположенных в противоположном углу двора, проживал ее сын с женой Полиной и детьми школьного возраста Юрой и Надей. Родни в городе было много. Зная, что Любовь Дмитриевна нянчит чужих детей у себя дома, мы были уверены, что она не откажется и от внука. Хотя и невежливо, но мы в те годы никогда не предупреждали о приезде, а просто приезжали, как всегда – сюрпризом. Зная, что нас ждут всегда, дождавшись, когда Олегу исполнился год и один месяц, мы сели в поезд Ашхабад-Красноводск и поехали. 

 

Кизил-Арват, вокзал и ул.Слесарная 29


 

Олег с бабушкой Любой и ее сестрой Таисией


Олежке бабушка понравилась, и они подружились. Дружить им пришлось целых  четыре года. Мы же ездили повидаться каждые два месяца, отвозили им гостинцы и деньги.

Жизнь за воротами на четыре года (Олег, Кизил-Арват)


1.2.3.  Родня. Ашхабад

Каждое воскресенье мы ездили к сестре и ее семье, вместе ходили на прогулку или за покупками. Изредка навещали семью тети, зная, как хлопотно принимать гостей, хотя и родных, но сразу целую толпу родственников, которых надо было приветить и угостить чаем.

 

Мы с Лилей и ее дети (Олег, Света) на прогулке

 


Осталась деревенская привычка ходить в гости без предупреждения, чтобы не вводить в заботу хозяев готовиться, как на праздник. Тем не менее нас всегда радушно принимали, выслушивали и помогали преодолевать местный бюрократизм при обострениях с властями.

У тети Любы (Володя и Олег, т.Люба и Света, Ира и я, Наташа и Лиля)


 

У тети Любы (Ваня, Ира, Володя и Света, д.Ганя)


1.2.4.  Родня. Баландиха, 1967 год

Наконец наступил тот долгожданный и желанный год, когда я смогла с чистой совестью навестить родителей и познакомить их со своей семьей. Мы за месяц вперед до поездки купили билеты на самолет Ашхабад-Москва, съездили в Кизил-Арват, привезли сына. В деревню мы с мужем поехали уже с двумя Олежками – с сыном и племянником. Кроме нас в деревне в это время находились две ашхабадские двоюродные сестры Наташа и Ирина, которых туда по пути в санаторий завезли их родители – тетя Люба и дядя Ганя. Мы весело вместе провели время отпуска.

Летом 1967 года

 С Музгаркой возле амбара, я и два Олега                Олег дома у Лили


Я и Олег собираем яблоки в саду, Баландиха 1967 год

 

В Баландихе, 1967 год

Тетя Люда с кадкой в кузню по задворкам                           Краткий визит (Володя, д.Ганя и папа)


За время моего вояжа в Туркмению родители построили новый дом рядом со старым и еще не успели его снести в связи с затянувшейся отделкой нового и разборкой старого. Мы пожили в обоих домах во время нашего отпуска вместе с многочисленными родственниками, оказавшимися в деревне одновременно. Пообещав родителям, что теперь будем приезжать часто, мы разъехались.

 

В Баландихе, старый и новый (недостроенный) дом, 1965 год

 

Празднуем возвращение из Баландихи, 1967 год

 

Гостим у сестры, осень 1967 год



[1] ЦНТИ (центр научно-технической информации) — информационная служба в области науки и техники.

[2] Станочник – в это слово вкладывали много рабочих профессий на различных станках: токарь, фрезеровщик, сверловщик, строгальщик и т.д.

[3] Мугамы - жанр азербайджанского фольклора, сольное лирическое вокальное многочастное произведение. Мургаб - река в Афганистане и Туркмении протяженностью 978 км, оканчивается ирригационным веером в песках Каракумов. Ашот просил объявить номер как «Мугамы Мургаба», но я, не поняв его, объявила «Мугабы Мубага». Смеялись лишь азербайджанцы.

[4] Маша вскоре вышла замуж и ушла с завода.

[5] На директора письмо подписано парторгом, на парторга – директором, по принципу басни Крылова: «Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку…»

[6] Общемашиностроительные нормативы рабочего времени для всех профессий.

[7] Министерство было образовано 2 октября 1965 года (министр Брехов К.И.) и функционировало до слияния с другими до 1986 года.

[8] Темы были таковы: бромистое железо – у меня, йод – у Анны и Светланы.

[9] Данилов Иван Алексеевич был главным наставником моего мужа - начальника цеха №3 в 1975 году.

[10] Металлопрокат, как и прочие материальные ресурсы, был фондовым ресурсом, который мог получить только его адресат, и  только он  мог отгрузить его в адрес другого соисполнителя.

[11] Сразу вспомнилась песня: «за туманами, за туманами холмы терриконов стоят,… то не зарево, то не марево – огнями сияет Донбасс…».

[12] В 2014-2015 году.

[13] в 1995 году на базе данного  завода основано ООО «Эскорт», сохранившее базовое производство.

[14] РТМ – руководящие технические материалы.

[15] В 1963 году в половодье через Ветлугу на лодке я перевозила школьников.

 





<< Назад | Прочтено: 868 | Автор: Дудникова Л. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы