Неожиданно из ближайшего дома вышли двое мужчин в домашней одежде (видимо, отец и сын) и предложили свою помощь. Тут же из другого дома по соседству вышли ещё двое мужчин с тем же намерением. Я рассказал, как мог, что случилось. Они хором объяснили, что нужно делать, чтобы завести мотор. Мы сели в машину, я включил зажигание, поставил вторую скорость, а мужчины вчетвером дружно нас подтолкнули.

Со стороны это была вполне обычная командировка для двух человек: меня как представителя отдела системотехники и специалиста из отдела программного обеспечения. Но мало кто знал и вряд ли кто догадывался, что эту командировку оформлял Первый отдел со всеми строгостями и допусками, поскольку, оказывается, командировка была на закрытый секретный объект. Нас об этом категорически предупредили в плане «не афишировать» на любом уровне, в том числе и семейном.

В его присутствии создавалось впечатление, что он всегда где-то ещё, не здесь. Как будто его уже позвали из будущего, и он должен уйти. Мы много говорили о стихах и о мысли, выраженной поэзией. Мысль – это нечто иррациональное. Возможность. Развивая мысль, можно прийти к разным противоречивым утверждениям, потому что мысль противоречива как сгусток энергии, как сама жизнь. Мысль может быть высказана, сыграна, нарисована…

...в глубине души музыканты, как и поэты, знают, что нельзя останавливаться. Остановка – это поражение. Если задержаться на невидимой вершине признанного мастерства, можно потерять всё. Как и у художника. Мир начинается с белого листа. Начинать новую картину нужно с чувством смирения, как будто ты только что ступил на путь творчества и ничего не умеешь. Где-то там, ближе к небу, есть ещё непокорённая вершина. И слышимый только тебе одному призыв.

Новость для Сергея была ошеломляющей. Ему было неудобно перед своей женой, с которой они прожили больше тридцати лет, перед дочерью, которая была немного моложе этого парня. Через пару недель Сергей получил обстоятельное письмо от сына. Из него он узнал, что уже приходится дедом десятилетнему внуку. На полученных снимках был запечатлен темноволосый мужчина с черноглазым мальчуганом. Серёга достал альбом со своими старыми фотографиями, начал сравнивать.

Жизнь в стране становилась всё сложнее. Витрины в магазинах опустели, а на получаемые продовольственные талоны и себя трудно было прокормить. После долгих горестных размышлений мы решили продать Герду людям, которые могли бы достойно её содержать. Осуществить сделку мы решили в Москве на «птичьем рынке», куда и направились ранним утром на пригородной электричке.

А мама такая славная! И сказки расскажет, и песенки споёт. Правда, работать она не любила, зато часто бывала дома, много читала, смотрела с дочурками телевизор. На жизнь хватало: оба папы хорошие алименты присылали. Да и много ли им было надо? Принесут девочки из магазина молока, хлеба, и каждая поест, когда хочет и сколько хочет. Не любила мама стоять у плиты и что-то готовить. Если бралась за это дело, то очень сердилась, отмывая пригоревшие кастрюли

Суфийская поговорка гласит, что когда ученик готов, к нему приходит учитель. Сильное желание – это всегда призыв, на который отвечают духи. Они начинают плести невидимую цепочку причин и следствий и, цепляясь за неё с мужеством человека, который стремительно поворачивается лицом к неизвестному, ты обязательно окажешься частью того, чего так сильно хотел.

Когда однажды утром я пришла на работу, оказалось, что мой стол вынесли из кабинета. А книги и рукописи лежат неровной стопкой возле мусорника. Но это было хорошо. Потому что, разбирая бумаги, я нашла письмо, в котором было указано, что я получила грант от фирмы Сименс и еду в Севилью на Конгресс с докладом. Коллеги забрали письмо в администрации и, ничего мне не сказав, засунули между книг. Я успела получить визу и через месяц гуляла по Севилье.

Добровольно или иначе, но теперь этот проходной дом использовался как временное многоквартирное жильё для прибывающих на Урал по вербовке, и это всё на время, пока завербованным не предлагали соответствующую работу и порой далеко не лучшее жильё.

Парадное крыльцо дома уже имело несколько перекошенный бледный вид, но зато на входе всегда сидел дежурный в фуражке, с постоянно военным настроением и видом всё знающего нотариуса, что обеспечивало в его понимании порядок входа-выхода, посещений и времени пребывания.