В дни карантина и жёсткой изоляции, когда весь мир потрясло известие о нашествии пандемии COVID-19, я решил сесть за работу, чтобы отвлечься от реальных событий, поберечь здоровье, а заодно заняться полезным делом и осуществить давно задуманную идею написать продолжение моей первой книги "Через расстояния и годы". 

В стране, где мы нашли свой кров,

Всё, честно говоря, не так.

Я ехал в город Дюссельдорф,

Приехал в Айзенштадт.

Невозможно было даже подумать, что пропадут заводские архивы, хранившие в чертежах и документах историю развития отечественной промышленности, что будут уничтожены мемориальные доски, экспонаты заводского музея, документы и предметы, свидетельствующие о трудовых достижениях, о деловых связях, наградах и о культурной жизни пятитысячного коллектива, сведения о трудных и героических периодах социальных и политических укладов страны.

Завода уже нет. На его месте построены два крупных жилых комплекса, которые заменили ещё одну часть исторической легендарной Выборгской стороны громадой доходных домов типичных для «спальных» районов. Единственное, что могло бы сохранить хотя бы частичку памяти о происходивших здесь исторических событиях, так это возврат на своё место памятника «Катюша». Это бы хоть чуточку компенсировало брешь в истории, указывало бы памятное место исторических событий и свидетельствовало бы, что «Никто не забыт, и ничто не забыто». Вот об этом сможете прочитать в предлагаемом документальном повествовании, где, я надеюсь, вы увидите и некоторые характерные черты нашей современности.

Было это зимой 1958 года. Я тогда учился на третьем курсе юридического факультета Белорусского государственного университета (в те времена – с обязательным атрибутом «имени В.И.Ленина») в Минске. В один из февральских дней всех студентов БГУ (как и студентов других вузов, а также рабочих и служащих многих предприятий и учреждений города) освободили от последних часов занятий (или работы), и мы, прямо по Пушкину, «дружною толпою» с плакатами и транспарантами направились на плошадь перед Домом Правительства.

Неожиданно из ближайшего дома вышли двое мужчин в домашней одежде (видимо, отец и сын) и предложили свою помощь. Тут же из другого дома по соседству вышли ещё двое мужчин с тем же намерением. Я рассказал, как мог, что случилось. Они хором объяснили, что нужно делать, чтобы завести мотор. Мы сели в машину, я включил зажигание, поставил вторую скорость, а мужчины вчетвером дружно нас подтолкнули.

Со стороны это была вполне обычная командировка для двух человек: меня как представителя отдела системотехники и специалиста из отдела программного обеспечения. Но мало кто знал и вряд ли кто догадывался, что эту командировку оформлял Первый отдел со всеми строгостями и допусками, поскольку, оказывается, командировка была на закрытый секретный объект. Нас об этом категорически предупредили в плане «не афишировать» на любом уровне, в том числе и семейном.

В его присутствии создавалось впечатление, что он всегда где-то ещё, не здесь. Как будто его уже позвали из будущего, и он должен уйти. Мы много говорили о стихах и о мысли, выраженной поэзией. Мысль – это нечто иррациональное. Возможность. Развивая мысль, можно прийти к разным противоречивым утверждениям, потому что мысль противоречива как сгусток энергии, как сама жизнь. Мысль может быть высказана, сыграна, нарисована…

...в глубине души музыканты, как и поэты, знают, что нельзя останавливаться. Остановка – это поражение. Если задержаться на невидимой вершине признанного мастерства, можно потерять всё. Как и у художника. Мир начинается с белого листа. Начинать новую картину нужно с чувством смирения, как будто ты только что ступил на путь творчества и ничего не умеешь. Где-то там, ближе к небу, есть ещё непокорённая вершина. И слышимый только тебе одному призыв.

Новость для Сергея была ошеломляющей. Ему было неудобно перед своей женой, с которой они прожили больше тридцати лет, перед дочерью, которая была немного моложе этого парня. Через пару недель Сергей получил обстоятельное письмо от сына. Из него он узнал, что уже приходится дедом десятилетнему внуку. На полученных снимках был запечатлен темноволосый мужчина с черноглазым мальчуганом. Серёга достал альбом со своими старыми фотографиями, начал сравнивать.