Темы
Владимир Песоцкий
Бесплатный хлеб
Неизбежно у многих читателей определение «Бесплатный хлеб» ассоциируется с известным выражением «Хлеба и зрелищ». Да, действительно, такое было, было давно, есть и сегодня. Попробуем вспомнить и сравнить значение выражения «Хлеба и зрелищ» тогда и сейчас.
«Хлеба и зрелищ» на латыни – «Panem et circenses» (панэм эт цирценсес), дословно – «хлеба и цирковых представлений».
Это выражение принадлежит древнеримскому поэту-сатирику Ювеналу (I-II век н.э.), критикующему низменные запросы некогда великого римского народа.
«Этот народ уж давно все заботы забыл, и Рим, что когда-то
Всё раздавал: легионы, и власть, и ликторов связки,
Сдержан теперь и о двух лишь вещах беспокойно мечтает:
Хлеба и зрелищ!»
(Перевод Ф.А. Петровского)
Напомню: ликторы – особый вид госслужащих, исполняющих распоряжения администрации и сопровождавших их. Носили пучок прутьев (розговая связка) с воткнутым в него обоюдоострым топором.
Поэт Ювенал критиковал и власть, подкупающую простой народ раздачей денег, продуктов и цирковыми представлениями. Имеется в виду раздача бесплатного хлеба римским гражданам и организация различного вида развлечений для завоевания политической власти в древнем Риме.
Эти раздачи официально назывались «Забота о снабжении зерном». При Юлии Цезаре хлеб выпекался трёх сортов: panisplebeius – чёрный хлеб для бедняков, panissecundarius – белый хлеб низкого качества, paniscandidus –белый хлеб для римской знати. Бесплатной раздаче подлежал именно panisplebeius – чёрный хлеб для бедняков. Помимо хлеба раздавали и деньги.
Политики за свой счёт устраивали для народа цирковые представления, скачки на колесницах, игры атлетов, поединки гладиаторов, травлю зверей – львов, буйволов, крокодилов. Устраивались настоящие битвы полков пехотинцев со слонами и всадниками с каждой стороны.
Например, Юлий Цезарь помимо раздачи хлеба и денег устроил бои более чем трёхсот пар гладиаторов в серебряных доспехах и благодаря своей «щедрости» и симпатии «черни» был избран большинством голосов главным римским жрецом.
«Потакая самым низменным инстинктам, правители Рима превратили своих граждан в невежественную, садистскую толпу, ненасытную в требовании «хлеба и зрелищ».
(И.А. Ефремов. «Час быка»)
Народ настолько привыкает к бесплатной раздаче хлеба, денег и зрелищ, что отказ от этой зависимости неизбежно приводит к развалу и даже к полной гибели государства.
Возможно, читатель скажет, что картина чем-то напоминает современную политику – аналогичный негативный процесс образования популизма и подкупа избирателей. Да, новое – это хорошо забытое старое. Однако есть и различия на определённом этапе развития человеческой общности, обусловленные войнами, голодовками, стихийными бедствиями, технологиями.
О том, нужен ли бесплатный хлеб, лучше спросить у тех, кто знал, что такое голод, тех, кого сажали в тюрьму за пшеничный колосок, тех, кто ночью в мороз и стужу стоял в очереди, чтобы получить по карточке урезанную норму хлеба, тех, кто отдавал последнее и даже жизнь, чтобы накормить ребёнка.
«Да и как забыть о хлебе, когда изо всех углов угрожает голод».
(И.К. Рерих. «Листы дневника»)
И вместе с тем не на последнем месте было стремление быть в гармонии с другими чувствами природной обязательности...
«Выше хлеба и зрелищ девушка ценила хорошенькую, стройную обувь».
(А.С. Грин. «Блистающий мир»)
Отношение к хлебу и его потреблению было необычайно строгим и ответственным, поскольку за нарушение принятых «правил выживания» наказания были самые суровые, хотя и не всегда справедливые, а больше – показательные.
В этой связи вспоминается конкретный пример из жизни наших сегодняшних дальних родственников. Второй секретарь Таганрогского обкома партии Александр Чижов в то суровое время был назначен директором хлебозавода.
Вспоминает его жена, как она в стужу, стоя в очереди за хлебом, замёрзшая, полусонная, услышала тихий разговор таких же рядом стоящих женщин:
– Хорошо, наверно, жене директора хлебозавода – спит себе дома и вообще не думает о хлебе!
И это в то время, когда муж её, директор хлебозавода, дома сказал ей, как отрезал:
– Извини, живём, как все, и хлеб получаем, как все.
Листая страницы прошедших лет, нетрудно понять, что хлеб был, есть и останется важнейшим источником жизни человека. В неурожайные, голодные годы люди вынуждены были искать замену хлебу, которого не хватало.
Появлялся так называемый суррогатный хлеб: для его изготовления использовали лебеду, отруби, жёлуди, солому, древесную кору, опилки и многое другое.
Такой хлеб трудно усваивался организмом, обладал слабой питательностью. Конечно, это на какое-то время и утоляло чувство постоянного голода, но неизбежно влекло за собой потерю жизнеспособности.
Хлеб действительно является важнейшей частью всенародного продовольствия, это один из старейших питательных продуктов, который научился делать человек ещё в новокаменном веке – неолите.
Возможно, что самый ранний хлеб появился как эксперимент с водой и мукой, полученной в результате дробления зёрен пшеницы на каменных кругах.
Между прочим, такой «ранний» хлеб до сих пор изготавливают по всему миру в виде лепёшек. Например, мексиканская тортилья, индийский чапати, китайский баобин, североамериканская кукурузная лепешка, шотландская овсяная лепёшка и другие.
Хлебу посвящено много произведений литературы и искусства – как древних, так и современных. Ему посвящают народные песни, пословицы и поговорки: «Хлеб всему голова», «Нет хлеба – нет обеда», «Будет хлеб – будет песня».
По славянскому обычаю гостеприимства гостей встречают круглым хлебом с солонкой посередине – «хлеб-соль».
В христианстве хлебу отводится главная роль в таинстве Святого Причастия. В иудаизме пресный бездрожжевой хлеб употребляется на Пасху – праздник исхода из Египта.
К слову сказать, согласно христианскому богословию, оба события тесно связаны между собой, так как именно во время празднования еврейской Пасхи на Тайной Вечере Христос переломил хлеб, положив тем самым начало таинству Евхаристии (Святое Причастие, Вечеря Господня с освящением хлеба и вина особым способом с последующим их употреблением).
Поскольку хлеб является базовым продуктом для подавляющего большинства населения, естественно, неоднократно возникал вопрос о возможности бесплатного доступа к такому важному продукту, но для этого вначале надо было достичь соответствующего уровня достатка.
Во второй половине XX века в нашей стране удалось, наконец, достичь такого уровня, когда хлеб в основном перестал быть дефицитом, появились специализированные магазины по продаже различных сортов хлеба и хлебобулочных изделий, которые отличались относительной дешевизной и доступностью.
И хотя дешевизна эта и правда была относительной, в столовых на многих предприятиях, в школьных, воинских столовых появился бесплатный хлеб. Одновременно с этим появились и красочные плакаты с призывом к экономному и бережливому отношению к хлебу: «Хлеб к обеду в меру бери! Хлеб – драгоценность, им не сори!»
И вот однажды конкретно в заводской столовой нашего предприятия тоже появился бесплатный хлеб. Это было в Калининграде весной 1960 года. Приятная новость ещё с утра облетела все цеха, и в обед народ толпой повалил в заводскую столовую. Пошли даже те, кто обычно брал еду с собой из дому. А уж нам, рабочей молодёжи, это был реально хороший подарок: чай бесплатно, хлеб бесплатно, а винегрет и манная каша – за копейки.
Конечно же, мы были в числе первых. В заводской столовой на столах в небольших плетёных корзинках действительно лежал аккуратно нарезанный свежий хлеб. С учётом того, что за столом могли сидеть четверо, хлеба было соответственно по три кусочка на человека. «Дюжинка» – тут же окрестили корзинку. А в конце зала на двух сдвинутых столах отдельно горкой лежали целые буханки хлеба, аккуратно накрытые марлевой скатертью.
Рядом возле хлеборезки стояла с приветливой улыбкой в белоснежном фартуке и такой же пилотке работница столовой, готовая нарезать хлеб по мере необходимости и потребности посетителей.
Казалось, что сейчас все набросятся на хлебную «халяву». Но было всё иначе. Все аккуратно, с достоинством и чувством уважения брали из корзинки по кусочку нарезанного хлеба и старались не уронить ни единой крошки. К хлеборезке подходили редко, в основном только тогда, когда за стол садилась другая смена посетителей.
И всё же такой подход с бесплатным хлебом (по крайней мере, в нашей столовой) не прижился и продолжился не более одной недели, и были тому вполне понятные естественные причины. Человек за столом не мог конкретно съесть точно два или три кусочка хлеба, оставались какие-то недоеденные кусочки, и неясно было, что с ними делать.
Класть обратно в корзинку – кто потом будет брать «объедки»? Оставлять в тарелке – это то же самое, что просто выбросить хлеб на помойку. Давиться ради того, чтобы ничего не осталось, или класть в карман – тоже не очень этично.
Обсуждались различные предложения, в том числе – возможность раздачи хлеба на проходной. Этот вариант отпал начисто, потому что работали в три смены: кто-то заходил, кто-то выходил, такой учет был явно бессмысленный.
Однако эта неделя «бесплатного хлеба» не прошла незамеченной и оставила в памяти поучительный след. Оплаченных зрелищ в те времена ещё не практиковалось, но простых (а потому – реальных житейских зрелищ) вполне хватало.
На этот раз за столом нас было четверо: двое из КБ, я сам и старший техник-технолог из химлаборатории Миша «Вектор». Настоящая фамилия его была Финкельштейн, а «Вектор» – это была, по сути, реальная деловая и жизненная характеристика молодого человека, каким он и был.
За плечами у него уже был техникум, солидная ответственная должность и интересная работа. Мы были знакомы, потому что вместе с ним ходили на подготовительные курсы, организованные при предприятии для поступления в институт.
Среднего роста, брюнет крепкого телосложения, прямо скажем, симпатичный был молодой человек. Кто-то из рабочих пошутил по этому поводу: «Такому только и алименты платить...». Грубовато, конечно, но с намёком на заметное внимание к Михаилу со стороны сотрудниц предприятия. А реально – в какой-тот мере это был интроверт, то есть человек, погружённый в свой внутренний мир. Он постоянно сопоставлял его с действительной реальностью и даже часто просто ему противопоставлял самого себя.
Именно на этих вечерних подготовительных курсах он и прибрёл своё повседневное бытовое имя «Вектор». Это произошло на уроке физики наших подготовительных курсов.
У большинства слушателей подготовительных курсов за плечами была десятилетка обычной дневной или вечерней школы, а у Михаила был уже техникум, и он себя вёл несколько вальяжно. На этот раз он довёл преподавателя физики почти до «белого каления», да и нас он втянул в этот фактически никчемный спектакль.
На уроке физики разбирался вопрос понятия мощности, и преподаватель заключил, что мощность – это только способность выполнять работу, и потому она является сугубо скалярной физической величиной и уж ни в коем случае – не векторной.
Возможно, уверенный тон речи преподавателя и его незыблемая убеждённость, не позволяющая думать иначе, спровоцировали всплеск контрповедения Михаила, а затем и остальных, его поддержавших, в основном тех, кто пришёл после смены и мог задремать прямо на уроке.
На этот раз Михаил решил демонстративно показать своё якобы не полное согласие и начал настаивать на том, что мощность в определённых случаях можно считать векторной величиной.
– Хорошо, разберём конкретный пример, – с саркастической улыбкой превосходства предложил наш физик. – Все знают, что завершается грандиозное строительство третьей по мощности Братской гидроэлектростанции в Иркутской области. Проектная мощность – 4500 МВт. И что вы скажете по поводу вектора этой самой мощности?
– А то и скажем, что вектор мощности Братской ГЭС направлен на освоение Сибири, – парировал Михаил.
Подключились ещё несколько «знатоков», поясняя, что вектор Братской ГЭС имеет конкретную физическую форму в виде более чем двух десятков расходящихся по сторонам высоковольтных линий ЛЭП-500КВ.
Преподаватель раскраснелся от такой неожиданности, но решил продолжить своё наступление.
– Любопытно, очень даже любопытно... Тогда давайте разберём другой, более простой пример. Представьте себе некий ангар, в котором стоят два трактора. Один трактор мощностью 400 лошадиных сил, второй, допустим, – 150 лошадиных сил. Кстати, может, кто-то вспомнит, что такое лошадиная сила?
«Знаток» внесистемных единиц измерения мощности нашёлся быстро, в темпе и в векторе возникшей ситуации и при одобрении определённой части слушателей:
– Лошадиная сила – это сила лошади весом 75 килограммов!
Наш физик просто побагровел от такой откровенной наглости, но продолжал педагогически сдерживать себя:
– Да где Вы, уважаемый, такую лошадь видели?
– А её никто не видел, она хранится в Париже, в Палате мер и весов!
Под общий полушутливый шум одобрения наш физик устало и беспомощно опустился на стул, и только вовремя подоспевший громкий и настойчивый звонок на перерыв остановил дальнейшее наступление «умников» во главе с Михаилом.
Когда преподаватель поспешно удалился из класса, наш староста попросил слова и спокойным тоном, но как водой из ведра, охладил всех не в меру разошедшихся:
– Забыл вас предупредить: именно этот преподаватель будет принимать у нас экзамен по физике при поступлении в институт!
Выражение лица у многих слушателей заметно поменялось «в сторону наоборот», и все устремили свой вектор вопросительного взгляд на зачинщика Михаила по фамилии Финкельштейн. Именно с этого момента он и стал Мишей «Вектором».
Но вернёмся в нашу заводскую столовую, пока там ещё есть бесплатный хлеб. За столом нас четверо, каждый занят своим обедом. Но вот уж действительно: где хлеб – там и зрелище.
Бесплатный хлеб объявили, а каких-либо зрелищ, тем более бесплатных, никто не объявлял. Однако при наличии хлеба зрелищ всегда достаточно, в том числе и в нашей заводской столовой.
Весеннее солнце весело и призывно светило в высокие чистые окна заводской столовой поверх аккуратных занавесок. На фоне одного такого окна в лучах весеннего солнца я с удивлением увидел необычный и в то же время знакомый женский профиль.
Высокая причёска, лебединая шея, надменно выразительные черты лица. В этом было что-то классическое, что-то из истории древнего Египта.
Продолжая размышлять и автоматически поглощая хлеб, намазанный горчицей, я просто откровенно засмотрелся на этот неожиданный профиль в лучах весеннего солнца, что не могло остаться незамеченным моими соседями.
Первым, кто как-то раздражённо и ревностно отреагировал, был Миша «Вектор». Со временем эта раздражённость и ревность, конечно же, прояснилась, и всё стало вполне объяснимо и понятно.
– Могу тебе подсказать, кого она напоминает.
Я извинился и уже спокойно посмотрел в сторону Михаила.
– И кого же она может нам напоминать в заводской столовой?
– А я точно знаю, кого – египетскую царицу Нефертити! А знаю потому, что знаком с этой девушкой – это Жанна, инженер-технолог нашей химлаборатории.
Все сидящие за столом с любопытством посмотрели в сторону необычного женского профиля в светлом весеннем окне заводской столовой.
Овладев ситуацией, Миша «Вектор» уже уверенно, с чувством собственного превосходства и достоинства продолжал наше просвещение, хотя все примерно в той или иной степени подробностей знали, кто такая Нефертити, но с любопытством слушали это короткое нравоучение.
– Для тех, кто систематически пропускал лекции по истории древнего Египта, коротко напомню. Нефертити – это древнеегипетская царица, жена фараона Аменхотепа IV. Дословный перевод её имени – «пришедшая красавица». Как утверждают египтологи, настоящее её имя – Тадучепа. Родилась в Месопотамии в семье царя Ташрута. Была отправлена в Египет как подарок фараону в его гарем.
Когда правящий фараон умирает, правителем становится его сын Аменхотеп IV. По египетским законам, наложниц гарема подвергали мучительной смерти и хоронили вместе с почившим правителем.
Новый фараон заметил 16-летнюю красавицу из гарема, что спасло её от мучительной смерти, и она стала его любимой, а впоследствии – «главной» женой.
Молодой фараон Аменхотеп IV провозгласил эру новой религии, и «главная» жена его всецело поддержала. На смену множества богов пришёл один бог солнца – Атон. Возможно, поэтому вы сегодня и увидели её в лучах весеннего солнца.
Нефертити родила фараону шестерых дочерей, а ему нужен был наследник. Он изгоняет жену в провинцию. Вторая жена родила ему сына – Тутанхамона. Нефертити возвращается домой, берёт на себя все заботы о воспитании Тутанхамона и живёт с возлюбленным до конца дней своих.
После смерти фараона некоторое время она даже правила страной. Умерла примерно в возрасте 40 лет или даже меньше. Причинами смерти называли заговор жрецов или болезни – тоже спорные моменты учёных египтологов.
Подобная Мишина лекция точно была заученной домашней заготовкой. Видно, Михаилу эта тема была близка и связана с откровенной симпатией, если не больше, к инженеру-технологу заводской химлаборатории. Никто не перебивал Мишину лекцию, молча и согласительно давая ему возможность обозначить свое территорию, и делал он это уже самоуверенно и неоспоримо.
Из любопытства я решил посмотреть поближе на эту самую Жанну, симпатию Миши «Вектора». Для этого я взял нашу полупустую «дюженку» и направился к хлеборезке, да так, чтобы пройти как можно ближе к столу, за которым сидела Жанна.
Почувствовав мой пристальный взгляд, она подняла на меня свои глаза, и я чуть было не забыл, куда и зачем шёл с «дюженкой» в руках.
Это действительно было близкое сходство с Нефертити – символом красоты и изысканности древнеегипетской культуры. Как говорил германский археолог Людвиг Борхардт, обнаруживший скульптурный бюст Нефертити, «Описывать бесполезно – надо смотреть».
Хлеборезка встретила меня приветливо и аккуратно наполнила мою «дюженку» свежим хлебом.
За столом Миша «Вектор» как-то косо посмотрел на меня, заёрзав на своём стуле:
– Напрасно хлеб жуёте, молодой человек!
– Странно, а почему я раньше её не видел? – поинтересовался я, не обращая внимания на вызывающий тон Михаила.
– А дело в том, что она долго лечилась, пережила несколько сложных операций. Я это точно знаю, потому что регулярно её навещал в больнице и как мог морально поддерживал её. Ты у нас недавно и не знаешь, что у нас была серьёзная производственная авария, пострадали несколько человек. Конкретно у Жанны получился химический ожог левой стороны лица.
И снова Миша «Вектор» своей навязчивой уверенностью спровоцировал меня на, прямо скажем, не совсем корректный поступок.
Я встал из-за стола и направился в сторону хлеборезки, но уже со стороны окна, где весенние тёплые лучи солнца освещали лицо Жанны с левой стороны.
Заметные следы химического ожога на лице Жанны начинались от виска, и по щеке, шее шли к левому плечу. И всё же она была воплощением животворной силы весеннего солнца, призывающего и дарующего нам смысл жизни.
Постыдно опустив глаза, я поспешил мимо её стола в сторону хлеборезки. На этот раз хлеборезка встретила меня явно укоризненным взглядом, очевидно, мысленно причислив меня к числу любителей бесплатного хлеба, хотя на этот раз я не взял ни единого кусочка.
На молчаливый вопросительный взгляд дежурной девушки хлеборезки я промолчал, потому что, по народной примете, нельзя обманывать, когда хлеб на столе. Просто постоял – и пошёл восвояси.
По отношению к Жанне у меня не возникло чувства какой-либо жалости. Возможно, несправедливости – да, но не настолько, чтобы считать это безысходностью. Это уж точно – к бесплатному хлебу никакого отношения не имеет.
А тем временем весна продолжалась и уверенно требовала своё неизбежное и обязательное. У каждой поры времени свой вектор права и морали.
Уже много после какого-то события иногда бывает обидно вспоминать, что, вот, самое лучшее время безвозвратно потеряно. Но не стоит напрасно печалиться, потому что практически нет непотерянного времени – оно всегда теряется, особенно когда мы спешим жить. И это, очевидно, потому, что время всё-таки не зависит от нас. Тик-так, тик-так, может – так, а может – и не так, а всё равно: тик-так..!
В то послевоенное время (а прошло всего лишь 15 лет после войны) с жильём в Калининграде были проблемы. Город ещё был сильно разрушен после интенсивной и беспощадной бомбёжки Кёнигсберга британскими бомбардировщиками в августе 1944 года в рамках операции «Возмездие».
До конца Второй мировой волны этот город располагался в Восточной Пруссии. По решению Потсдамской конференции 1945 года и позднее при подписании Договора о границах немецкая провинция Восточная Пруссия со столицей Кёнигсбергом была полностью признана владением Советского Союза.
Коренных жителей как таковых тогда ещё не было, город интенсивно заселялся приезжим народом. Например, мой приезд был связан с желанием попасть в Калининградский морской порт на время рыболовной путины, что обещало хороший заработок и одновременно морскую романтику. Но я опоздал, и всё сложилось совсем иначе.
До войны население города составляло примерно 370 тысяч немецких жителей, после войны их оставалось не больше 20 тысяч.
Сразу после войны была попытка адаптации оставшегося немецкого населения к новой жизни: были организованы школы на немецком языке, выходила газета «Новое время» на немецком языке. Но в конце концов было принято решение о депортации немецкого населения в Германию, что и произошло до конца 1949 года. Даже пожелавшим получить советское гражданство было отказано.
Запомнилось многое из того периода: могила Эммануила Канта, поход рекой Преголи на байдарках, поиск «Янтарной комнаты», выезд на мотоциклах на побережье Балтийского моря за янтарём, разрушенный Королевский замок, сбор стройматериалов и кирпича на развалинах города для строительства городского стадиона и многое другое.
Старый город практически не восстанавливался. Королевский замок, сильно разрушенный и обгоревший, был всё-таки в конце 1960 года окончательно снесен, хотя и были протесты и предложения его восстановить.
Как ни странно, но запомнился также и необычный весенний вечер выходного дня возле нашего заводского общежития, где моим жильём было койко-место в комнате на четверых.
Большое трёхэтажное заводское общежитие с общим центральным входом и круглосуточным дежурным было условно разделено на левую мужскую и правую женскую половину. Перед центральным входом был высажен небольшой сквер с сиренью и декоративным кустарником.
Был тихий весенний вечер. Присев на скамейку в нашем сквере недалеко от центрального входа в общежитие, я с удовольствием и не без удивления услышал редкое явление – пенье соловья.
Это был голос самой природы. Громкая трель соловья была хорошо слышна, хотя его самого в кустах не было видно. Иногда он порхал с одного места на другое. Звучное пение незримого музыканта просто завораживало.
Поневоле хотелось спросить:
– Для кого же ты так стараешься?
А он щёлкал, свистел, призывно заливался, менял тональность и колена. К слову сказать, соловей – это же перелётная птица. Стало быть, прилетел откуда-то из Африки в такую даль, чтобы продолжить жизнь, и песня его была вполне целенаправленной и имела справедливый смысл.
Незаметно стемнело, включили освещение. На столбе у скамейки был устроен конусообразный фонарь, и свет от него вырезал из темноты довольно большой светлый конус, чем-то напоминающий египетскую пирамиду, только световую.
Призывная трель соловья по-прежнему не стихала. Надо было уходить, но в это время в световую пирамиду, как в своё царское пространство, грациозно вошла она – инженер-технолог Жанна-Нефертити. Действительно: «Описать бесполезно – надо смотреть».
– А, любитель бесплатного хлеба! – посмотрела она в мою сторону, аккуратно присев на другой конец скамейки – на ней была только что вошедшая в моду мини-юбка. Любопытно, но в руках у неё была бутылка вина.
– А где Михаил? – неожиданно для самого себя спросил я.
– Наверное, ищет меня в тёмной комнате, – доверчиво улыбнулась она своей царственной улыбкой. Я сказала ему, что не хочу его видеть. И что, ты думаешь, он сделал? Он взял и выключил свет. Теперь я действительно его не вижу, но думаю, что это – только пока.
Она встала, машинально привычным движением поправила юбку, хотя поправлять её не было смысла – она и так плотно облегала её фигуру. Немного посомневавшись, она поставила бутылку вина возле скамейки.
– Потренируйся говорить «спасибо», – негромко сказала она, посмотрела в мою сторону и, приветливо улыбнувшись, красиво вышла за пределы световой пирамиды.
Притихший было соловей вновь начал свою призывную трель. Любопытно, но соловьи действительно поют в основном вечером и ночью.
Режим созерцания снова был прерван. В световой конус, как мотылёк на свет, спешно вошёл новый посетитель – Миша «Вектор» был уже немного «навеселе».
– Ты не видел здесь...
– Нет, не видел.
– А как здесь оказалась моя бутылка?
– Жанна оставила.
Михаил как-то устало сел на скамейку.
– Ты это напрасно, мог бы и так догадаться, какой жизненный вектор я окончательно и бесповоротно выбрал для себя...
Помолчав, он продолжал умничать в соответствии с особенностями своего природного характера:
– Знаешь, как я решил эту проблему? Да просто я сказал себе, что это не проблема. Вот, например, ты думаешь, что это Онегин написал письмо Татьяне. Нет, не Онегин, это сам Александр Сергеевич написал!
Некоторое время он опять сидел молча, многозначительно, как закрытая книга, а потом сделал неожиданное предложение:
– Слушай, давай выпьем за тех, кого сейчас с нами нет, но которые с нами обязательно будут! Это я тебе сказал, а ты это услышал.
– Давай, пока не пришли те, кого сейчас нет с нами.
В этой сцене с Жанной-Нефертити и Мишей «Вектором», в сопровождении соловьиной трели я оказался простым случайным реквизитом. А жизнь продолжается, и смысл жизни – в борьбе. Сидя на скамейке и на одном смирении далеко не уедешь, и дорога начинается буквально с одного шага.
По крайней мере, можно не сомневаться, что инженер-технолог Жанна сполна возьмёт своё, именно то, что ей дано судьбой и природой. У успеха нет рецепта, но есть источник вдохновения, как у Михаила.
Бег времени неуловим, однако свой след он оставляет обязательно. И это можно увидеть, в том числе, и на примере хлеба как важнейшего продукта человечества.
Ещё в 1728 году Бартоломео Беккари впервые выделил из пшеничной муки клейковидное вещество под названием клейковина, или глютен (лат. gluten – клей). Это сложный белок злаковых культур, который они запасают себе на весну, чтобы продолжить существование своего вида.
Человек научился выделять, высушивать и применять глютен уже как отдельный продукт, что сильно изменило процесс изготовления хлеба и продуктов с добавлением больших доз сухого глютена. Изменило это также и самого человека и даже не в лучшую сторону.
В исходной пшенице глютена мало, но сегодня в хлебе, хлебобулочных изделиях его содержание составляет до 10 – 15% сухого веса. С такой избыточностью человек сам себе создал новую зависимость с её разновидностями и болезнями с общим названием «Непереносимость глютена», в том числе и нарушение самой важной репродуктивной функции человека. Получается, отняли у злаковых их запасы на самовоспроизведение, и в ответ получили похожую взаимность.
Повсеместное использование сухого глютена фактически нарушило природный баланс и равновесие между растущим потреблением и натуральными возможностями природы. Раньше мы этого не чувствовали, потому что мало покупали готовой продукции.
Такой растущий потребительский подход породил даже новое направление промышленного производства – «Безглютеновая продукция». На пакетах такой продукции изображён пшеничный колосок, некрасиво и безжалостно перечёркнутый крест-накрест. Это как крест на самой природе злаковых.
А человечество решительно идёт дальше, наступая на самого себя. Любопытный факт: генетически модифицированная пшеница не содержит глютена, а это значит, что такая пшеница не может быть использована в качестве семенного фонда.
Главная молитва православного человека «Отче наш» гласит: «… Хлеб наш насущный дай нам днесь, и прости нам долги наши …».
Именно «насущный», а значит – животворящий. А вот долги наши перед природой, нас породившей, вряд ли так просто простятся...
БЫЛО ВРЕМЯ "КАРИБСКОГО КРИЗИСА"
Мне понравилось?
(Проголосовало: 9)Комментарии (0)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>