Темы
Евгений Сапегин
НАЙДИ ЕГО!
Пролог
Несколько лет тому назад во время очередных гастролей нашего филармоническо-театрального коллектива я сидел скучая в гостиничном ресторане. Заказ не торопились выполнять, хорошо, хоть бутылку минеральной воды принесли. Хоть я и привык к туркменской жаре, но настроение тем не менее было паршивое. Чёрт меня дёрнул согласиться на эту поездку – сидел бы себе дома, в Ашхабаде, овеваемый вентилятором, пил зелёный чай и играл бы в гольф, разумеется – на экране компьютера. Или, на худой конец, лежал бы на диване и читал своего любимого Рекса Стаута. Нет! Сижу теперь в душном ресторане в разгар лета и проклинаю свой дурацкий, слишком мягкий характер… и завидую Ниро Вольфу, который почти никогда не покидает своего дома. И директор театра, хитрая бестия, послал ко мне домой старейшего, дряхлейшего солиста оперного театра, который уже давно на пенсии, но всё-таки ещё прирабатывает администратором. Тот, видимо, вспомнив какую-то роль своей артистической давней молодости, с порога бухнулся на колени и воззвал:
– Женя! Не дай умереть! Спаси меня! Ни одного театрального концертмейстера нет в городе – кто уехал в отпуск, у кого ребёнок болен... Одна надежда на тебя! Надо срочно ехать в Красноводск. Я не встану с колен, пока ты не скажешь «Да».
Конечно же, я поднял его с колен и сказал «Да». Всё-таки к старости я отношусь с почтением. Вот из-за этой своей мягкотелости я и сижу сейчас в душном помещении, на горячем стуле, за горячим столом, вдыхаю горячий воздух и пытаюсь пить тепловатую минеральную воду… Скучающим, бездумным взором осматриваю посетителей. За что-то зацепился мой замутнённый жарой взор, что-то отдалённо знакомое… Включилось дремлющее сознание… Ба, да это… Кот! Мой одноклассник Славка Котов! Сидит за соседним столом! И с таким же скучающим видом! Наши взгляды встретились, какая-то искра понимания вспыхнула в его глазах, мы одновременно вскочили и бросились в объятья!
Перебивая друг друга, стали задавать вопросы – шутка ли, больше сорока лет не виделись! Давно уже мы стали… взрослыми. Очень взрослыми. Ну, меня-то он быстро определил – ведь я уже тогда учился в музшколе, потом в музучилище, естественно, я стал музыкантом. А я никак не мог представить себе, кем он мог стать. Оказалось, он отслужил в армии, женился на местной красотке, но вскоре развелся и остался там жить и работать в… милиции! Старший лейтенант Пригорской милиции. А потом из милиции ушёл и стал… частным сыщиком! Вот это да! Он приехал в родные места по своим профессиональным делам, а в чём состоит это нынешнее дело – категорически отказался рассказать. Зато рассказал о начале своей деятельности в роли частного сыщика. Мне так понравился его рассказ, что я решил его передать вам.
Рассказ Котова
Лето у нас в тот год разгулялось не на шутку – окна настежь, а рубашка уже мокрая. Не то, чтобы уж такое пекло было, а какая-то влажная жара, наверное, дождь собирается. Вон и мухота налетела, достала... Скрутил я газету и тихонько так к самой нахальной мухе прицеливаюсь. И аж подскочил от неожиданного звонка телефона!
– Алло, это Владислав? С Вами говорит Пётр Колосов. Ваши друзья посоветовали обратиться к Вам… Если Вы не против, мы могли бы встретиться и обсудить кое-какие проблемы…
Так. Первый звонок за целую неделю. А я уж думал – телефон, что ли, сломался? Молчит, паразит... А я сижу без работы, уже задницу отсидел. Интересно, что это за «мои друзья», которые знакомы с олигархом Колосовым? Если это те же «мои друзья», которые посоветовали мне заделаться частным детективом, то интересная картина получается… Но я это так, мыслишка рядом пролетала…
Мне друзья посоветовали: хватит тебе, паря, париться в ментовке! Звания тебе хорошего всё равно не дождаться, работа противная, условия жуткие, и лучшего ничего не предвидится! Создай свою контору – сыскную, сам себе будешь хозяином. Вот я и создал… Ха! Контора! Смехота! Ни помещения, ни команды… Контора из одного человека! Я – детектив, хозяин – я же. И «контора» моя – у меня дома. Ни секретаря, ни помощников… Правда, один бездельник, Сёмка, предложил свои услуги в качестве помощника… Но уж больно какой-то… блеклый, что ли, помощник – ни ростом, ни статью, ни силой не отличается. Правда, обсудить некоторые проблемы с ним можно, мозги у него – будь здоров! Но его же ещё учить надо делу, а я и сам-то, если честно, далеко не Эркюль Пуаро. И взять его на работу я не могу – он студент, учится в университете на втором курсе. Так, помогает мне в обсуждениях и на гонорары не претендует. Может, в будущем… Да только будет ли это будущее?
Короче, надо идти на встречу с этим Колосовым. Не очень-то хочется, по правде говоря, но – работа есть работа.
Великая вещь – компьютер! Как раньше работали детективы? Как им удавалось откапывать информацию – понять не могу. Были же люди! Я, конечно, начинающий детектив, сосунок, можно сказать. Зато у меня есть компьютер. Я хоть и не хакер, но в базу данных МВД могу проникнуть. А если чего не могу сам найти, то на это у меня есть дружок в полиции – хоть и неохотно, но помогает. Конечно же, приходится его, как-то… э… стимулировать.
Но зато теперь я знаю, что Пётр Николаевич Колосов – олигарх не олигарх, но крутяк, владелец кафе и ресторанов, есть у него и фабричка – кирпичный заводик. Живёт в основном в Москве, но здесь у него, в нашем Пригорске, тоже есть дом на берегу моря, в котором он предпочитает большую часть года жить. Жена умерла три года назад. В том же доме живут экономка, садовник и шофёр. Два месяца назад умер его единственный взрослый сын.
Встретил он меня в кафе, которое, подозреваю, ему же и принадлежит.
– Что будете пить? Чем закусывать?
– Пью я только чай. Чёрный… и не закусываю.
Колосов одобрительно хрюкнул, видно, понравилось ему такое начало. И без паузы начал рассказывать о себе. Слушал я вполуха, всё это я уже и так знал. Говорил он очень правильным языком, но проскакивала какая-то еле уловимая интонация, что-то цепляло слух… И я вдруг ляпнул:
– Пётр Николаевич, Вы – украинец?
– Тю! – с досадой воскликнул тот. – Расколол меня? А я-то старался ничем себя не выдать! Молодец! – похвалил он меня. А я, в свою очередь вспомнил шутливый рассказ, почти анекдот, который не раз слышал у себя на родине – в Туркмении:
«В Москве на съезде Советских писателей объявили перерыв, делегаты кинулись в буфет. Очередь. Писатели по одному подходят к прилавку:
– Одно кофе!
– Одно кофе и пирожок!.. – и так далее.
Подошла очередь туркменского Классика литературы:
– Один кофе! – Буфетчица просветлела лицом:
– Вот, наконец-то, один культурный, грамотный человек нашёлся, кто знает, что кофе – мужского рода! Может, ещё чего-нибудь хотите?
– Да, и один булка, пажалста! – В ответ улыбнулся Классик…"
А тем временем Колосов продолжал своё повествование. Я сосредоточился на его рассказе, хотя краем глаза заметил четырёх молчаливых мужиков, сидящих за соседним столиком.
– Вот, два месяца тому назад Ромка, мой сын, скончался, – бесстрастно произнёс Пётр Николаевич, – вечером, на закате, его нашли у подножия прибрежного утёса, совсем недалеко от дома. Милиция, которую я вызвал, решила, что это либо самоубийство, либо несчастный случай. Эксперт, который осматривал тело, сделал заключение, что скончался он от ран на голове, полученных вследствие падения с довольно большой высоты на камни, отколовшиеся от скалы. Дело было закрыто.
Колосов замолчал, закурил. Видимо, показное безразличие не так уж легко ему давалось.
– Так вот, я много размышлял о его жизни и смерти… Не верю я этой версии! Не мог он покончить с собой – не такой он был человек! Да, любил выпить, во хмелю буйный был, но жизнью был доволен. С чего бы ему убивать себя! И случайно свалиться он не мог – алкоголя в нём почти не нашли, так, мелочь для такого здорового мужика! И ещё меня насторожило одно обстоятельство… В этот же день исчез мой садовник – как сквозь землю провалился. И ещё – в тот день пришёл ко мне шофёр с заявлением – увольняюсь по собственному желанию по семейным причинам. Мне всё это показалось подозрительным. – Колосов пристально посмотрел мне в глаза:
– Владислав, разберись в этом деле! Менты – ментами, ничего они делать не будут. Найди виновного, а я сам его накажу. - Затем вынул из кармана пухлый конверт:
– Здесь три тысячи долларов. Если понадобится ещё – позвони, с этим проблем не будет.
Колосов поднялся и пошёл к выходу, тут же за ним поднялись два амбала. Понятно – охрана. А эти двое, что же, остались? А-а… за мной пойдут. Сейчас проверим. Я тоже поднялся и не спеша потопал к себе. Догадка оказалась верной, эти двое, так же не спеша, вскоре появились у меня в кильватере. Я как ни в чём не бывало направился в свою «контору». На подоконнике сидит мой добровольный помощник.
– Сёмка! А ты чего тут делаешь?
– Как что? Тебя жду! Экзамены все сдал, теперь я в твоём распоряжении. Буду твоей правой рукой!
Я с сомнением посмотрел на его хилые ручонки:
– М-да… чувствую, всё придётся делать одной левой…
Ну, ознакомил я его с существом дела. Раз он себя называет моей правой рукой, то придётся ему поработать если не рукой, то головой или, по крайней мере, ногами. Походить, поболтать с соседями, посмотреть, оценить на взгляд, кто есть кто. А то материала-то у нас кот наплакал! Откуда начинать поиски? Задачка с многими неизвестными…
А сам я отправился в дом Колосова хоть с экономкой познакомиться. В доме-то больше никто не живёт! Перед тем, как идти, я позвонил Колосову, не будет ли он против, если я познакомлюсь с экономкой. Он спокойно к этому отнёсся, даже предложил свои услуги, если что непонятно. Я его прямо спросил: а зачем он приставил ко мне своих шпионов? Тот засмеялся, мол, проверял тебя – заметишь или нет, проверял на вшивость. Ладно, я не гордый, пускай проверяет. Пришёл я в дом – экономка, молодая женщина, уже предупреждена – мол, человек, детектив, придёт, расскажи ему всё, что ему надо. Показала дом, кто в какой комнате живёт.
– Вот в этой пристройке садовник, Василий, проживает… но вот уже два месяца от него ни слуху, ни духу нет… – и мне послышался приглушённый всхлип… может, померещилось.
– Простите, а как Вас звать-величать, я же ничего не знаю?
– Людмила я, Людмила Ивановна.
– Людмила Ивановна, а чем занимается Василий… м-м…
– Шкулов его фамилия. Садовник, ну дом-то у нас невелик, так что и в саду работы не так много, да и мы все тут на все руки от скуки… Он и в электричестве понимает, да и мебелишку починить может. Сами посмотрите – у нас всё открыто, зайдите к нему в комнату…
Я зашёл – будто в музей попал. Все стены увешаны картинками и картинами, и всё – море: корабли, пейзажи, модели судов морских…
– Мечта у него была, – продолжала Людмила, – яхту иметь. Он все деньги свои потратил, чтобы большую лодку купить. Сам соорудил парус – картинка получилась, а не лодка! Он на ней в море ходил, аж сиял весь. Вот, говорит, поплывём мы с тобой, Люда, в далекие… – и вдруг замолкла, поникла.
Я, чтобы разрядить обстановку, спросил:
– А с кем он общался, друзья у него были?
– Общался он с Андрюшей, шофёром, они почти все вечера свободные вместе проводили. Что-то строгали, мастерили… Правда, последнее время пореже стали встречаться, Андрюшка задумал жениться. Любовь у них была, ещё со школы. Анютка, подружка моя, часто ко мне приходила помочь по хозяйству, дел-то много… За день до свадьбы… она наложила на себя руки… – Людмила расплакалась по-настоящему, слёзы потекли по щекам… – Накануне мать долго её ждала, а ночью она пришла избитая, в рваном платье, вся в крови… А утром повесилась…
Да, когда я пришёл в «контору», голова моя маленько кружилась от обилия совершенно не нужных, как я решил, сведений, которые мне предоставила словоохотливая Людмила. Вот и Семён явился, только его сведений не хватало!
– Привет! – от него заметно попахивало пивом.
– Ну, Правая Рука, что надыбал? Пивной ларёк? Дегустацией занимался на радостях, что сессию сдал?
– Зря ты так, шеф! Хотя твои «прозрения» шли по правильному пути. Когда я наговорился с соседями, которые ничего путного не сообщили, меня замучила жажда, я купил бутылку пива, пристроился на берегу у пирса и собрался её раскупорить. Но я настолько был…
– Короче, Склифосовский!
– Терпение, шеф! Я залюбовался лодками и шлюпками. Особенно одна выделялась из всех – белая, изящная, и у неё единственной было на борту название: «Мила». А тут, как по контрасту – из сарая вылезает чучело в тельняшке и фокусирует взгляд на моей бутылке.
– Мужик, – просипело чучело, – мужик… Христом прошу…
– Ну, мне ничто христианское не чуждо, поэтому я ни слова не говоря отдал бутылку чучелу. Тот пальцами (представляешь !) без труда откупоривает бутылку и одним махом, без остановки всю выливает в свою ненасытную глотку. Отдышавшись, он вытирает рукой губы:
– Мужик! Ты меня спас! Я теперь твой раб навеки! – И садится рядом со мной:
– Любуешься? То-то! Я и сам иногда чуть слезу не выдавливаю, когда смотрю на эту красоту. Надо же, как Васька её оснастил, сразу видно – человек с головой!
– А кто это – Васька?
– Васька-то? Человек... Которого я уважаю, как моряка, как мужика с головой и золотыми руками! Моряк, а работает садовником у капиталиста, тьфу!
Потом протягивает мне свою заскорузлую длань:
– Я - Тихон, сторож.
И продолжает:
– Васька – фанатик, морем бредит, вон какую красоту из обычной лодки сделал! Сам парус сшил, мачту поставил, фальшкиль сам спроектировал и присобачил – ну чем не яхта! Я им восхищаюсь!
– Тихон, а Вы…
– Только не «Вы», а «ты»! Тебя как зовут, Семён? Ну вот, считай, Семён, что я твоё пиво выпил на буртеш… бру…
– На брудершафт.
– Во-во, теперь мы с тобой на «ты», мы теперь кореши!
– Согласен, Тихон. Так когда ты последний раз видел Василия?
– Ваську-то? Щас соображу… дык, давно уже… ещё холодно было. Месяца два уж не приходил. Мы тогда с ним выпили, поболтали, музычку послушали, потом он мне бутылку оставил, а сам в море вышел. Честно скажу, что-то знобко как-то было, я бутылку-то прикончил и заснул. Проснулся уже утром. Лодка на месте. Правда, парус-то был свернут, а в сарай он его не внёс, как обычно. Я уж потом сам занёс. И ещё странно… якоря не было… вместе с верёвкой. Всё жду, когда он придёт и расскажет…
– Ну, как тебе мой улов? – торжествует Семён.
– А дальше что было? Ведь было же? – мрачно сказал я.
Сёмка как-то смешался, засуетился:
– Э… ну да… Я сбегал к ларьку и ещё две бутылки пива купил, мы с Тихоном их выпили… а откуда ты?
Я расхохотался:
– А запах? Ты же не пил до разговора с Тихоном! Ладно, партнёр, сегодня ты молодец. Пятёрка тебе за сведения. Поэтому в награду ещё тебе задание. Поедешь в соседний город, найдёшь адрес матери Василия Шкулова и осторожно поговоришь с ней. Может, Василий там, или она знает, где он прячется. Задание нелёгкое, будь осторожен. Связь – по сотовому телефону.
– Есть, шеф! – радостно вскочил Сёмка.
– О-о, о-о! Только пива ей не приноси!.. А я займусь Андреем Фалеевым, шофёром Колосова.
Андрея было найти нелегко. Он тоже исчез из города. Причём в тот же день, когда погиб сын Колосова. Я зашёл домой к матери Анны Осипенко, покойной невесты Андрея. Она ещё траура не сняла, но хоть поговорить с ней можно было. Бедная одинокая женщина, видимо, была рада хоть какому собеседнику, поэтому рассказала, как дочка ночью пришла вся в крови, как кричала, убивалась и причитала, что ни о какой свадьбе не может быть и речи. А утром нашла её в петле…
– Андрей-то, как узнал, прибежал аж весь чёрный. Кричал, что убьёт мерзавца! А кто мерзавец-то, она ведь так и не сказала… Сказала только: «С ними никто ничего делать не будет»… А Андрей пропал, даже на похороны не пришёл.
Шёл я домой ни с чем, по пути зашёл в свою родную «ментуру», с ребятишками побрехали, покурили, обсудили обстановку в мире и на нашей грешной территории. Заодно спросил я про Колосова. Зол он, говорят, на нас, за то, что висяк отказываемся расследовать, ведь козе понятно, что сынок-то сам по пьяни сверзился с верхотуры. А сам папашка умолчал, что у него ещё одна хата есть. Купил по-тихому и не регистрирует. Тот ещё фрукт!
– А что за хата?
– Да халупа форменная, на окраине, нахрен она ему сдалась – непонятно… Вон Витёк предполагает, что сынок его покойный там притон устроил. Пьёт он там, подальше от людей, баб водит… водил.
Вернулся в свою «контору», жрать хочу зверски. Картошки, что ли, пожарить? Чищу, а сам всё думаю: сведений получил много, но всё мимо… или как-то они связаны с делом? Кто бы подсказал… надо разобраться внимательно… Нет, надо пожрать сначала, потом уж думать… Э, а почему такие маленькие картофелины? Твою мать, да я, пока думал, по полкартофелины «счистил»! Детектив, едрит твою… Дефектив, а не детектив!
У кого же узнать, куда делись подозреваемые? И намёков никаких... Попробую ещё раз поговорить с Людмилой, может, она чего вспомнит.
– Здрасте, это опять я. Новостей нет? Давайте вместе подумаем, куда они могли отправиться… хоть какое-нибудь предположение.
Людмила поставила чайник, задумалась, рассеянно раскладывая чашки, розеточки для варенья, ложечки.
– Ну, разве что только к матери Василий мог поехать… Но не предупредив – нет, не мог… А у Андрея…
Тут у меня в кармане запищал сотовый телефон. Семён.
– Да… привет.
– Слушай, мать Василия давно никаких вестей не получала, начала уж беспокоиться. Правда, как-то в прошлом году он собирался вместе с Фалеевым в Косулино, это в ста километрах от нашего города – то ли село, то ли городок почти в горах. Там у него какие-то родичи вроде есть. Но поездка у них тогда сорвалась, и Василий поехал сюда, к матери. Может, сейчас получилось…
– Хорошо. Возвращайся.
Людмила заварила чай, накрыла чайник полотенцем, чтобы настоялся.
– Так вот, я вспомнила: у Андрея где-то не очень далеко, в маленьком городке живёт какая-то родственница, сестра вроде… Анюта что-то рассказывала… я плохо помню.
– А как городок называется?
– Да не помню я… может, и не городок, а деревня… название какое-то… не то Лосево, не то Коровино…
– Может, Косулино?
– Во! Точно, Косулино!
Так... чай, конечно, нужно выпить, не обижать же хозяйку! Посидели, поговорили о том о сём, только не о моих поисках и не о смертях, которые вдруг так подействовали на души тех, с кем пришлось разговаривать последнее время.
Автобус до Косулина часа четыре трясся по разбитой дороге, да ещё останавливался у каждого забора. Я взмок от пота и когда, наконец, оказался на твердой земле, сам уже стал покачиваться, как забулдыга какой-нибудь. Ну, городок - не городок, но вполне аккуратное сельцо. Даже гостиница есть. Номер, оказалось, несложно было снять. Ну, со скидкой на обстоятельства, можно сказать, вполне терпимого качества. Я человек неприхотливый, поэтому не буду кочевряжиться. Закинув сумку на одну из трёх кроватей, я отправился на рекогносцировку.
Довольно чистенько, даже парчок небольшой имеется. Сегодня суббота – пойти-то больше некуда, вот вечером я и надеюсь найти здесь своего «подопечного». В кафе на свежем воздухе мне, голодному, сам бог велел посидеть. Торопиться мне некуда, поел, газетку почитал, как нормальный человек. Глазки-то норовят закрыться, да рот кривится от приступов зевоты, после еды-то в кроватку тянет… Поглядываю на фотку, которую мне Людмила дала на время – неохотно дала, три раза предупредила, чтобы обязательно вернул. На фотке две пары дурачатся – Василий с Людмилой и Андрей с Анной. Когда совсем невмоготу стало, думаю: да ну его, спать пойду, чего мучиться! Гонит, что ли, меня кто?
Вдруг смотрю – Андрей, собственной персоной, за руку девчушку держит, а рядом какая-то фря рядом топает. Ага, думаю, это сестра его с дочкой на променад вышли. Сели за столик, сидят, кофеёк потягивают, девчонке мороженое принесли. Андрей тоже какой-то отмороженный, что ли, и только когда на девчушку смотрит, лицо его преображается – такая любовь в глазах появляется, прямо совсем другой человек становится. Девочку отпустили на детскую площадку, а сами что-то обсуждать стали. Андрей что-то сердито говорил, а она только головой покачивала, не соглашаясь. Потом позвала девочку:
– Вероника, пойдём, тебе завтра рано вставать, подготовить всё нужно к походу… – Ещё что-то говорила тихонько, я уж не расслышал. А Андрей пристально на меня посмотрел… или мне так показалось…
Андрей рассчитался с официантом и тоже встал. И так же, за руки держа девчушку, пара отправилась домой. Я на некотором расстоянии последовал за ними.
Ну, дом я установил, у меня ещё одно дело было – отправился я в опорный пункт милиции. Там дежурному продемонстрировал своё удостоверение и попросил рассказать, не вдаваясь в детали, что-нибудь о моих подопечных. Дежурный крикнул куда-то в коридор:
– Колька!.. Колян, иди сюда… – и пояснил: – это участковый, он рядом с ними живёт, он лучше их знает.
«Колян» оказался двухметровым верзилой, жующим кусок пирога.
– Чо надо?
– Вот, офицер интересуется твоими соседями.
– А чо? – запихивая очередной кусок в огромный рот, осведомился тот.
– Ладно, Коля, – успокоил я, – ты не парься, ешь спокойно, я бывший офицер милиции, сейчас я частный сыщик. Мне бы какие-нибудь сведения о семействе Фалеевых.
– Андрюха, что ли? Классный мужик. Юлька, сестра его, вообще красавица. И дочка её, Вероника, нормальная девка. Побольше бы таких соседей – мне и работать не надо бы было. Юлька отшила своего мужа - придурка нахрен, родила дочку, одна вырастила, подняла, сама осталась на своей фамилии и дочку так записала. А чо? Натворил чего? Не может быть!
– Да нет, так – статистика. Давно он здесь живёт? Работает?
– Не, он приехал пару месяцев назад откуда-то с моря, теперь здесь пустил корни, он же классный водитель... его сразу с ногами и руками на работу готовы взять, но он пока отдыхает. Какая-то трагедия у него в жизни была… молчит, на эту тему не говорит.
– А сестра, – решил я отвлечь Кольку, – сестра где работает?
– Юлька-то? – Колян порозовел сразу. – Юлька учительница в школе. Одна из лучших. Школ-то у нас всего две. Так её все знают и уважают.
– Ну, понятно. Спасибо тебе, Николай, ты мне очень помог!
На следующее утро я позвонил Сёмке:
– Ты уже дома? Садись на автобус, приезжай в Косулино, буду тебя ждать в гостинице… В какой, в какой – тут одна гостиница, я же тебя не в Париж зову!
Вечером мы вдвоём с Семёном пошли заправиться во вчерашнее кафе. За соседним столиком уже сидел Андрей и пил свой кофе. Я собрался только подсесть к нему за столик, как прибежала Юля:
– Андрюша! Беда! Вероника пропала! У них был поход в горы, а она исчезла! Все вернулись, а её нет…
– Как нет?! Они что, оставили её там одну? Как они могли вернуться без неё!?
– Они искали, звали, она не откликается!
Андрей рывком вскочил и быстрым шагом пошёл куда-то.
– Ты куда?
– Искать! – Не оборачиваясь, ответил Андрей.
Я придержал за руку Юлю.
– Куда они в поход ходили, Вы знаете место?
– Обычно все ходят на ручей – очень живописное место в горах, километра три надо пройти по тропинке, – удивлённо посмотрела Юля.
– Так, Семён, вперёд, втроём мы быстрее её найдём! – Мы побежали с Сёмкой догонять Андрея. Да куда там! Он так рванул, что мы уже и потеряли его из виду.
Запыхались мы довольно быстро, всё-таки – горы, это вам не вдоль берега прогуливаться. Сёмка, тяжело дыша, проговорил:
– Владислав, а ты не думаешь, что он хочет сбежать от нас? Понял, кто мы такие, и воспользовался случаем?
В это время далеко впереди мы услышали громкий окрик:
– Ве-ро-ни-ка!.. Ника! Отзовись! – Эхо повторило призыв многократно.
– Нет, не похоже, – ответил я Сёмке.
Мы поспешили на зов, будто это нас позвали. Но как мы ни спешили, вскоре всё так же впереди услышали ещё один призыв:
– Ве-ро-ни-ка!...ника… ка… ка… – передразнило эхо.
Мы доползли до ручья. Видимо, это то самое место живописное, о котором говорила Юлия. Однако Андрей ушёл много выше. Там опять послышалось:
– Вероника! Отзовись!
Через несколько минут мы услышали уже совсем не крик, а еле слышный разговор. Неужели нашёл?!
Мы с Сёмкой поспешили на голос и через пяток минут увидели Андрея с Вероникой на руках.
– Хорошо, что вы подоспели, а то я совсем уже запыхался. У неё подвернулась нога, возможен перелом, и сознание у неё помутнённое, глаза бессмысленные, бормочет что-то несвязное…
– Как же Вы её нашли? Ведь она оказалась совсем в другом месте! Все остальные-то были у ручья…
– Просто… я-то её хорошо знаю… Если сказали ни в коем случае не ходить в Тёмную падь, так она обязательно туда полезет! Своенравный… и отважный ребёнок. Там голову можно свернуть, не только ногу. Я-то хорошо знаю эти места... каюсь, конечно, зря я ей рассказывал о них…
Мы с Семёном по очереди несли девочку, а Андрей вдруг сказал:
– Вы ведь за мной приехали? Я Вас ещё там, у моря раньше видел, Вы были в милицейской форме… Я Юльке давно говорил, что мне обязательно надо вернуться и разобраться в этих мрачных событиях… а она – ни в какую, мол, на тебя всё и свалят…
Вероника опять застонала, Андрей взял её у меня, как младенца прижал к груди и стал что-то шептать ей, покачивая. Навстречу ещё люди с фонариками бегут, а впереди всех – Юля…
Веронику поместили в больничку, Юля осталась с ней, Семёна я отослал в гостиницу, а мы с Андреем сидели на больничной лавочке во дворе, курили и говорили.
– …Я как увидел её в петле, у меня в голове будто взрыв произошёл… я понял, что просто обязан его убить! Мать уверяет, что она не назвала негодяя, да, наверное, просто побоялась за меня, его мести побоялась… Я не мог жить больше в этом доме, где всё о ней напоминает. Пошёл и уволился к чёртовой матери. Хотел Колосову в глаза посмотреть, а он морду воротит, в глаза не смотрит, а сынка-то и дома не было! Бывало, когда Аня приходила, тот всё пялился на неё… Не нравился мне его взгляд… Людмила подтвердила, что его нету дома. И я пошёл короткой дорогой, через скалы – там тропка есть, а он навстречу идёт, усмехается:
– Что, праздновать идёшь? Мы-то уж напраздновались – всю ночь твою невесту поздравляли по очереди! Ох и горячая девка! Мы прям умаялись!
Огонь мне в глаза бросился, ничего не вижу – только его ухмыляющуюся рожу. Бросился на него. Да он бугай, здоровый, чёрт, повалил меня, ногой наступил. И хохочет, мразь!
– Что, надеешься, что твой друган поможет? Не жди, не придёт он, он на якорь встал, больше мешать не будет!
Я вывернулся, опять бросился на него, а он, не знаю, камень, что ли, в руке у него был, саданул мне по башке – я и отрубился… Сколько времени я провалялся – не знаю, только когда очнулся, на тропинке уж никого не было.
Андрей, поднял воротник, ветер поднялся, похолодало – и правда, дождик начал капать, мухи не обманули.
– Слушай, Владислав, а что, правду говорят, что Ваську давно не видели и что Ромку убили? И что некоторые думают – это Васька и я его вдвоём…
– Ну то, что он умер, это точно, как и то, что Васька пропал. Колосов на вас намекает, на Ваську и… на тебя.
– Не-е… Васька не мог. Не такой он человек! Вот, я мог бы… но не смог… – Андрей поёжился, потом тихо сказал: – я вот… всё думаю над словами Ромки про Ваську… что не будет, мол, больше мешать, что на якорь встал… что-то муторно мне от этих слов, тревожно как-то…
…Назад в свой город мы Семёном тряслись в автобусе под проливным дождём, струйки воды мешали рассмотреть ландшафт, но глаза всё равно не отрывались от окна, уж очень эти струйки способствовали работе серого вещества, которое, хотелось бы надеяться, всё-таки есть в моей голове. Вчера я настрого запретил Андрюхе ехать вместе с нами. Когда можно будет – я сам позову. Что-то у меня крутится в башке, что я как-то неправильно всё понимаю, какие-то обрывки не складываются в общую картину. И фраза «встал на якорь» тоже меня как-то… царапает.
Во второй половине дня я позвонил Колосову, назначил встречу в том же кафе, чтобы отчитаться работодателю. Он так же сидел уже за столиком, за соседним – те же бодигарды, правда, только двое.
– Чай уже ждёт тебя, отрок. Чем порадуешь?
– Не знаю, какой радости вы ждёте от меня, но я выполнил ваше задание. Отыскал я вашего бывшего шофёра. Тот говорит, что встретил Ромку, когда из вашего дома шёл верхней тропой. Был меж ними серьёзный разговор, Ромка с издевательским смехом рассказал, что изнасиловал Анну, да не один, а потом шарахнул Андрюху по голове чем-то, тот и свалился без сознания. Когда через какое-то время спустя очнулся – уже никого близко не было.
Я подвинул конверт с деньгами: – Вот, за вычетом путевых трат всё вам возвращаю. Так что дело можно заканчивать, я больше ничего не могу сделать.
– Как это – заканчивать? – взвился Колосов. – Ты не выполнил моего заказа! Даже если Фалеев ни при чём, значит, ты должен найти Ваську, он также может быть причастен к смерти Ромки! Он же тоже исчез! А то, что Ромка изнасиловал Аньку, то и это надо доказать. Это всё бла-бла!
– Боюсь, Василия мы не сможем найти, что-то мне подсказывает, что нет его уже в живых.
– Знаешь, что? Засунь свои подозрения в одно место. Я тебя нанял всё выяснить и придти ко мне с доказательствами, – он подтолкнул ко мне конверт, – я тебе плачу, так что работай, а то по-другому будем разговаривать!
Сёмка вечером остался у меня ночевать. Умаялся молодой, неокрепший организм. Сон должен накопить сил в теле, однако не сутки же ему спать... А мне не спится… думаю, мыслю, так сказать… а что если… да нет, не может быть…
– Слышь, Сёмка… э, просыпайся уже давай, сейчас пойдём навестим твоего «кореша» Тихона.
… После долгой дороги в горах ноги разгибаются не очень охотно. Хорошо, хоть дождь кончился. Добрались до лодочного сарая. Тихон сидит, обхватив руками голову, и не то рычит, не то мычит, пьяный вдрабадан. Сёмка потряс его за плечо, тот поднял голову, посмотрел на Сёмку неожиданно трезвым взглядом и произнёс:
– А,.. кореш… А Васька… – махнул рукой и заплакал…
– Что, что случилось? Что с Васькой?
– Убили Ваську… утопили, суки!
Из невнятного, перемежающегося ругательствами рассказа Тихона, подтверждённого потом знакомым следователем, стало понятно, что аквалангисты местного дайверского клуба обнаружили утопленника, связанного якорным канатом, на котором находился и сам якорь. Тихона таскали на опознание, он узнал в утопленнике своего друга, хотя это потребовало немалого мужества, и подтвердил отсутствие якоря вместе с верёвкой на судне, принадлежащем Василию Шкулову.
Я позвонил своему работодателю:
– Нашли Шкулова. На дне моря. Как и говорил Ваш сын, он «встал на якорь». Ваш негодяй сын утопил его!
– Не ори! Доказательства! Принеси доказательства, что это сделал он! А сейчас – это пустой разговор! – И бросил трубку.
Я вернулся в сторожку, попытался Тихона заставить лечь поспать, но он сопротивлялся всеми силами, наконец внезапно перестал размахивать руками… и захрапел! Я сел на скамеечку рядом с дверью снаружи, закурил, приобнял Сёмку:
– Ну, а теперь расскажи ещё раз про то, как Василий последний раз приходил к Тихону. Как можно подробнее. Что-то в этом рассказе, как мне кажется, я упустил, какую-то мелочь, что-то важное…
– Значит, пришёл к нему Вася, выпили… поговорили… Чего-то ещё, а-а… оставил ему бутылку, а сам ушёл в море… Да, – музычку послушали…
– Во-от! Музычку послушали! Ну-ка, давай, поищем, как это они музычку слушали? Ты видел у Тихона радиоприёмник какой-нибудь? – мы обшарили весь сарай, всё перевернули, что можно было перевернуть. Нет ничего. Я стал трясти Тихона:
– Эй, вставай! Тихон, вставай! – тот испуганно вытаращился на меня, ничего понять не может.
– Тихон, ты давеча говорил, что вы тогда с Васькой музыку слушали. Было такое? – бедный мужик, беспомощно озирался, никак понять не может – какая музыка, где это он?.. Наконец какая-то искра понимания вспыхнула в его взоре:
– Му… музыку, да… слушали.
– А где музыка-то была, здесь, в сарае?
– Ну,.. Васька магнитофон притащил… на батарейках. Говорит, буду рыбу ловить под музыку – сразу два удовольствия!
– Слушай, а ведь магнитофона-то нигде не нашли. Кроме тебя никто его и не видел, а всю лодку обшарили… а давай, вместе пойдём посмотрим ещё разок. Менты-то знаешь, как смотрят…
– Дык у него там секретные места есть, и не догадаешься, где он может спрятать штуки разные. Там под сидением есть маленький шкафчик, он там бинокль прячет, шурум-бурум всякий… А пойдём, самому интересно!
Тихон ловко поднял сидение. Оказывается, оно целиком снимается, а под ним действительно что-то вроде миниатюрного шкафчика – места как раз хватает для размещения бинокля и кассетного магнитофона, который мы там и обнаружили. Я заметил, что от него тянется провод, а в основании мачты тщательно замаскирован микрофон. Вот это да! Что же задумал Василий? Зачем магнитофон принёс? Ведь не музыку он, действительно, собрался слушать… Я попытался включить магнитофон, но где там! Два месяца простоял, наверное, батарейки сели... Оставил я на месте магнитофон и бинокль, только кассету положил в карман.
Дома я попросил Семёна поставить на плиту чайник, чаю охота, а сам протёр кассету, вставил в свой двухкассетник, дождался Сёмку, включил магнитофон, и мы услышали голос Василия:
– " Раз… раз… проверка уровня… Так, порядок, сейчас попробую на корме: раз… раз… Чуть добавил… Итак: Я, Василий Шкулов, вчера вечером во время плавания на своей лодке вдоль побережья заметил через свой Цейсовский бинокль, как Пётр Николаевич Колосов, мой работодатель, куда-то ведёт за руку сопротивляющуюся Анну Осипенко. Это было странно, мой друг Андрей Фалеев и Анна должны были на следующий день пожениться. Сегодня утром я узнал, что Анна ночью была изнасилована и рано утром покончила с собой. Я решил провести своё расследование и получить кое-какие сведения. Я знал, что у Колосовых есть ещё один дом на окраине, и с помощью мощного бинокля начал наблюдение… (пауза, слышны только плеск воды и крики пролетающих чаек). Вон, вижу Колосовых – отца и сына, идущих по тропинке.
– Эй, пешеходы! Не желаете прокатиться на мини-яхте под парусом? – видно, что они немного сбиты с толку, стали препираться, потом отец подтолкнул сына:
– Ромка прокатится с тобой, подплывай к мосткам, а мне ещё в одно место надо зайти (мы услышали хлопанье паруса, потом голос Ромки).
– Етит твою мать, чуть не свалился в воду!
– Садись, щас парус наполнится ветром, внимательно смотри, а то гик по башке звезданёт, мало не покажется. Чо морда-то поцарапана?
– А это, паря, тебя не касается.
– Да, я-то что – вон тебе в зеркало надо посмотреть. В розарий, что ли, угодил?
– Ты за парусом лучше смотри, а не на меня!
– Чего это вы решили среди дня на прогулку отправиться, дел других нет?
– Слушай, Васёк, чего ты всё вынюхиваешь, вопросов много задаёшь… язык-то укороти, а то я его…
– Ага, щас, укорочу, только много у меня к вам вопросов, а ответов нет. Куда это вчера папашка твой Анну потащил?
(Опять тишина, только поскрипывание паруса под ветерком)
– Тебе ответы нужны… сейчас я тебе всё расскажу… сам напросился. Слишком уж ты глазастый… Так вот, вчера вечером отец привёл Анну на нашу «конспиративную» хату. Со мной-то она бы не пошла, а отец всё-таки авторитет для неё… Так вот… Девка она видная, я на неё давно глаз положил, не такой муж ей нужен, как Андрей… короче, вдвоём с папашкой мы её… э… поучили уму-разуму… по очереди. Она, сука, сопротивлялась, да куда ей против двух здоровых мужиков… мы и то умаялись. Полночи – пока один пьёт – другой… закусывает. Потом мы совсем из сил выбились, задремали, а она, тварь, из верёвок выпуталась и сбежала.
– Что-то ты спокойно так всё рассказываешь, не боишься?
– А чего мне бояться? Тебя, что ли? Ты хотел ответов – так вот они. Папашка давно говорил, что вы с Андрюхой слишком много знаете… укоротить вам языки… Папашка-то меня подставить хотел, да просчитался маленько, я сам с ним скоро рассчитаюсь, дело-то ко мне перейдёт, и денежки его…
– Совсем страх потерял – такое про отца говоришь…
– Ха-ха… сегодня же я стану главой дела, вот у меня и главный аргумент в руках!
– Э-э… пистолетом-то не размахивай!
– А, узнал! Да, папашкин пистолет, вчера у него из стола вытащил, он и не рюхнулся. Я его сегодня грохну, а потом ему в руку вложу, и на оружии будут только его пальчики! Ха-ха-ха…
– Да ты свихнулся! Болтаешь, сам не знаешь…
– Буду боссом, и твоя Людмила будет мне прислуживать и…
– Да ты, тварь…
– А ну, сидеть и не двигаться! Сядь, я сказал! Я сейчас всё могу делать и рассказывать, но тебе осталось слушать меня от силы… ещё минуту. Мне пора домой, как-нибудь с парусом я и сам справлюсь!
(В динамиках послышался звук выстрела, затем шум, похожий на падение тела, затем ещё один выстрел).
– Ну, вот. Так… надо что-нибудь тяжёлое привязать, чтобы не сразу нашли… а-а… якорь… (голос Ромки превратился в еле понятное бормотание, он произнёс что-то неразборчиво, послышалось какое-то сопение… потом громкий всплеск, и долго больше ничего, кроме криков чаек, кроме скрипения рангоута, шума ветра и удаляющегося стука ног по пирсу… и только плеск воды до конца плёнки).
Мы с Сёмкой сидели, забыв, что надо дышать… двигаться… что-то говорить… Наконец, несколько раз глубоко вздохнув, я поднялся, сделал копию прослушанной плёнки, оделся и пошёл к выходу.
– Владислав, ты куда на ночь глядя? – хриплым голосом спросил Семён. Таким же голосом я ему ответил:
– Надо пару подарочков сделать…
По пути я постучался в дом Колосова. Людмила впустила меня, посмотрела на меня – видно, на моём лице многое было написано, потому что она медленно подняла руку и ладошкой закрыла рот… Я прошёл в комнату хозяина и, несмотря на его протесты, сказал:
– Работа выполнена, я его нашёл. Нашёл корень зла, нашёл главного убийцу.
– Кинул на стол копию кассеты: – здесь все доказательства. Вы хотели сами наказать виновного? Что же – дерзайте!
Повернулся и пошёл. К следователю. Отдал кассету и сообщил все подробности расследования.
Рано утром ко мне домой (он же – офис, он же – контора), постучалась Людмила, хорошо одетая, с большой сумкой в руках, и сказала:
– …Он потребовал «горилки», так и сказал – не водки, а «горилки», потом заперся в своей комнате, всю ночь пил, что-то орал, а под утро я услышала выстрел. Дверь была заперта, на стук никто не ответил. Я позвонила в милицию, а они уж тут, вооружённые. Стали дверь ломать, а он сидит в кресле, в голове дырка, а с правой стороны кресла валяется пистолет… А я собралась, поеду к маме, здесь больше моей ноги не будет…
Пару дней спустя.
Мы сидели с Сёмкой на берегу моря. Я пересказывал ему свою беседу со следователем. Всё-таки все мои «изыскания» легли в официальное расследование. «Спасибо», конечно, мне не сказали, но хоть сакраментального «не путайся тут под ногами» я тоже от них не услышал. И то спасибо... Баллистическая экспертиза установила, что и Василий, и старший Колосов убиты из одного оружия…
– Как же так? Не понял... Ромка же не дошёл до дома тогда… Как же пистолет оказался дома у Колосова?
– А вот так. Подумай своей умной головой!
– Значит… пока Андрюха валялся без памяти с проломанной башкой… отец встретился с Ромкой… сумел отобрать у него пистолет… и… Что же – он и скинул Ромку со скалы?!
– Ну да! Он не стал добивать Андрея, хотя, может, и хотел поначалу убить его – ведь шёл же за ним по тропинке, потом передумал, и хотел на него свалить убийство сына. А когда милиция закрыла дело, он и нанял меня, чтобы я помог ему Андрея свалить. А когда с ним не получилось, то меня стал направлять в сторону Василия, короче, земля стала у него гореть под ногами. Кто же мог предположить, что Вася додумается всё записать! А Ромку он, видимо, давно уж стал подозревать. Ну ладно, это всё понятно. Вот только милиция до одного не додумалась, а я тут ей не помощник… Пистолет-то в доме Колосова нашли с правой стороны, и дырка в его башке с правой стороны…
– Ну?
– Баранки гну… Колосов-то был… левша.
– Уверен?.. Значит… ё… ё… неужели Людмила?!
– Ну об этом знают только три человека – ты, я и Людмила. Но если мы больше никогда об этом нигде не будем говорить, то… официальная милицейская правда навсегда останется правдой. Истиной! – Я встал, отряхнул брюки. – Ну что, партнёр, а не отпраздновать ли нам окончание твоего испытательного периода? Ларёк-то ещё открыт? Пойдём, пообщаемся с твоим корешом?
Ашхабад, май 2018
БАЯНЧИК, ЧО-ЧО, ХАЛЫШКА И ДР...
СКАЗКА – ЛОЖЬ, НО В НЕЙ… ТБИЛИСИ
ЛИСТОК ИЗ КАЛЕНДАРЯ ОДИНОЧЕСТВА
ТРИ КРОХОТНЫХ НЕВЫДУМАННЫХ РАССКАЗА
КАК ПЛУТОВАТЫЙ ПОВАР СПАС КОНЦЕРТНУЮ БРИГАДУ
Hat mir gefallen?
Bewertet: 9)Kommentare (0)
dlt_comment?
dlt_comment_hinweis
Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich
Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.
Zur Anmeldung >>