РЕЦЕПТ ОТ ГЛОБАЛЬНОГО ТЕРРОРИЗМА

Изведавшему беду больше цены, чем тому, кто живет изнеженно и сыто, тщательно соблюдая домашний распорядок и не отправляясь спать, не надев шлафрока. За одного битого двух небитых дают, афористично поясняет народная мудрость. Когда Америка упала в нокауте 11 сентября 2001 года, за нее спокойно можно было отдать две небитые Европы. 11 марта 2004 года от мощного удара исламских террористов в Мадриде хрустнула челюсть второго после Америки экономического гиганта – «большой Европы».

Два удара и два нокаута, но с разными последствиями. Один гигант, оправившись от шока, перешел в наступление, отводя новую опасность не только от себя, но и от европейцев. Исламские террористы потеряли основные плацдармы – в Ираке и Афганистане. Но противник не был обескуражен поражениями, приготовился к очередному удару и нанес его, изменив стратегию и тактику боя. Если массовые жертвы в Нью-Йорке стали для террористов скорее неизбежным побочным эффектом, поскольку основной целью считалось разрушение «символов империализма», то в Мадриде теракты сознательно были направлены против мирных жителей. И если в Америке операцию выполнили киллеры-смертники, то в Европе взрывы осуществлялись дистанционно, с помощью мобильных телефонов.

Германия – часть Европы. При всей беспомощности и слабой эффективности хозяйственной политики Германии, ее экономический потенциал остается самым крупным в ЕС. А ее международный престиж, хотя и сильно пострадавший в результате создания «осей», «треугольников» и прочих геополитических конструкций с антиамериканской направленностью, все же гарантирует ей достаточно важную роль в решении проблем европейской безопасности. Казалось, она первой должна была бы оправиться от мадридского нокаута и поддержать Америку не на словах, как это сделано было непосредственно после 11 сентября 2001 года, а на деле.

Но под влиянием многих факторов она заняла совершенно иную позицию, что, возможно, дополнительно мотивировало сторонников «Аль-Кайды» на изменение стратегии и тактики. «Вы любите жизнь, а мы любим смерть», - грубо сказано было в ее послании после мадридского теракта. Когда Испания умывалась кровью невинных жертв и когда официальная Германия, не скупясь на формальные выражения сочувствия, углублялась в дискуссии о причинах международного терроризма, исламские фанатики потирали руки: их замысел удался.С помощью пацифистов, которым они отвели роль «полезных идиотов», отстаивающих идею непротивления злу насилием даже в условиях чрезвычайного положения, «любители смерти» сумели не только внести раскол в отношения партнеров по НАТО и ЕС, они добились большего. В Мадриде они доказали, что у них есть способы влиять на политику европейцев, свергая неугодные правительства и приводя к власти партии, которые кажутся им менее опасными. Так считает, по крайней мере, один из наиболее авторитетных в Германии экспертов, директор Института по изучению терроризма и политики безопасности Рольф Топховен.

Он напоминает: агенты «Аль-Кайды» взорвали бомбы в Мадриде накануне парламентских выборов в Испании. Свое знаменитое письмо с объяснениями в любви к смерти они подбросили испанским спецслужбам после того, как сменилась власть, а до этого сознательно вводили в заблуждение консервативное правительство, создавая впечатление, что во взрывах повинны местные националисты – баски. Кабинет Азнара попался на эту удочку, вызвал к себе недоверие избирателей, за что консерваторы и поплатились на выборах.

В свое время, когда восточногерманская Штази плела политические интриги с целью дискредитации христианско-демократических политиков Федеративной Республики, целью ее было создать у соседей такой политический режим, с которым ГДР было бы «проще» договариваться. Дело доходило до подкупа депутатов бундестага, но западная демократия всё же выдержала испытание. Теперь метод Штази взяли на вооружение исламские террористы и, как видим, не безуспешно. Пока в отношении Испании. Но какая страна окажется следующей? Где еще сторонники бен Ладена захотят вмешаться во внутренние дискуссии, шантажируя власти и общественность угрозой новых терактов и реальными терактами?

Может ли Германия эффективно противостоять подобным попыткам? Есть ли у нее свой рецепт против глобального терроризма? Как часть Европы она не может и не хочет уклоняться от ответственности. Вопрос только в том, что делать. А мнения на этот счет расходятся. Эксперты и рядовые бюргеры оценивают опасность вполне трезво. Одни руководствуются профессиональным опытом, закрытыми материалами спецслужб и собственными аналитическими выводами. Другие – эмоциями и предчувствиями, которые, как известно, часто сбываются.

Главный вывод экспертов малоутешителен: исламским террористам удалось проникнуть в демократические структуры западного мира и использовать достоинства демократии, прежде всего, свободу информации и гуманность правовой системы на Западе, в своих целях. В силу особенностей германского правосудия местные суды, рассматривающие обвинения в терроризме, чтобы осудить преступника, против которого набралось достаточно улик, обязаны сначала доказать его причастность к структурам международного терроризма. А поскольку доказать это практически никогда не удается, террористов оправдывают и отпускают на волю.

Доходит до нелепостей: марокканца Мзуди, в виновности которого прокуратура Гамбурга убеждена была на все сто процентов, оправдали «за недостатком улик» и теперь он сам подал в суд на местные власти, добиваясь, чтобы ему «разрешили продолжить учебу» в институте. Министр внутренних дел Баварии Бекштайн готов предъявить 20 доказательств того, как органы баварского правосудия вынуждены были по чисто формальным признакам вынести оправдательные приговоры террористам.

Чтобы изменить такое положение, нужно изменить само законодательство. «Если они любят смерть, они должны ее получить!» – вскликнул министр внутренних дел Шили, предлагая разрешить работникам охраны порядка открывать огонь на поражение, преследуя террористов. Но куда там! «Зеленые» этого не допустят. Абстрактные понятия о правах человека и гуманности для них, очевидно, важнее, чем реальная угроза террора, противопоставить которому можно только силу.

Е. Бовкун (Бонн)