Магические станции Поля Дельво

Великие живописцы

Анатолий Сигалов (Ульм)

Поль Дельво (1897—1994 гг.) — бельгийский художник, чьи картины находятся в крупнейших музейных коллекциях современного искусства. Основные сюжеты его произведений — меланхоличные обнаженные дамы в компании изысканно одетых мужчин и женщин на фоне античных руин или ночных улиц, освещенных луной и электрическими фонарями. В конце 50-х — начале 60-х годов прошлого века он написал целый ряд очень трогательных работ, посвященных маленьким провинциальным вокзалам…

Художник Поль Дельво у себя на родине в Бельгии знаменит не менее, чем, скажем, во Франции Поль Гоген или Ренуар. В Брюсселе его именем названа улица, в Антхейте — городе, где он родился, площадь.

Я помню, когда мне впервые попалась на глаза табличка с названием улицы «Рю П. Дельво», я порадовался за него так, как будто это был мой лучший друг или, по крайней мере, добрый знакомый. Правда, знакомство наше ограничивалось к тому времени четырьмя репродукциями в японском каталоге сюрреалистов, приобретенном мною по случаю в букинистическом магазине.

  О Дельво написано более сотни книг и снято несколько кинофильмов. Энди Уорхол был горд знакомством с Дельво и написал несколько его портретов. С 1982 года существует музей Поля Дельво в Сент-Идесбальде (Западная Фландрия). Крупнейшие музеи мира устраивают ретроспективы его работ, самая значительная из которых была организована Королевским музеем изящных искусств Бельгии в Брюсселе в 1997 году в дни празднования столетия со дня рождения художника, Она охватывала 130 живописных полотен и около 60 акварелей и рисунков.

Там, в Брюсселе, в залах музея на Пляс Рояль, я впервые увидел и сразу полюбил его вокзалы. Потом я не раз узнавал их в ночных пейзажах из окна вагона, когда просыпался вдруг оттого, что поезд остановился, и, повернувшись на узкой полке, рассматривал сквозь холодное влажное стекло видимую часть станции, пытаясь понять, что это за место. Поезд стоит так, что название станции не попадает в поле зрения, безлюдные перроны и вокзальные строения, освещенные луной и тусклыми светильниками, поначалу не связываются ни с чем определенным. Они даже не кажутся реальными и воспринимаются как продолжение или, может быть, начало сна, который действительно овладевает мною, едва поезд трогается и ровный желтый вокзальный свет сменяется мельканием красных станционных огней, а затем чернотой ночного пригорода. Узнавание происходит уже утром, но не сразу после пробуждения, а чуть позже. На залитом солнцем перроне, в суете прибытия, металлический скрежет колес тормозящего поезда — точно такой же, как минувшей ночью, на мгновение возвращает память на вагонную полку, чтобы я окончательно понял: это был вокзал Поля Дельво…

Нельзя сказать, что Дельво писал вокзалы постоянно. Но время от времени что-нибудь, связанное с железной дорогой, так или иначе становилось сюжетом его картины. Правда, до определенного момента залы ожидания, локомотивы и трамваи начала века служили лишь сюрреалистическим фоном для любимых персонажей ироничного бельгийца — обнаженных дам, иногда в огромных шляпах со страусовыми перьями, иногда полуприкрытых туникой, но всегда задумчивых, меланхоличных и часто в компании очень изысканно одетых мужчин и женщин. Вокзал как самостоятельный объект впервые, если не считать раннего импрессионистского опыта — «Вокзал в квартале Леопольд» 1922 года, появляется у художника в ноябре 1955 года на картине «Уединение» и затем, через три месяца, в очень близкой к ней по композиции работе «Рождественская ночь».

  К этому времени Дельво исполнилось 58 лет, уже три года он женат на Анне-Мари Мартелар, женщине, с которой он познакомился в юности задолго до своего первого брака и любовь к которой пронес через всю свою долгую жизнь. Уже год как супруги живут в сельском доме в Буасфорте, пригороде Брюсселя, откуда в столицу наведываются по необходимости пригородным поездом с маленького уютного вокзальчика Вотермейл. Конечно, Дельво бывал на пригородных вокзалах и раньше, но связь между творчеством художника этого периода и идиллической обстановкой его провинциального быта напрашивается сама собой.

В 1957 году написаны: «Вечерние поезда», «Пригородные поезда», «Маленький ночной вокзал», «Лесной вокзал», «Ночной дежурный» в трех вариантах, «Весенняя пора», «Маленькая вокзальная площадь», «Вокзал ночью», «Вокзал днем» и другие. Всего до сентября 1963 года около 15 картин, посвященных тихим провинциальным вокзалам. Две последние были выполнены по заказу Национального общества железных дорог Бельгии, которое и является их обладателем. Может быть, работа на заказ объясняет, как среди серии исключительно ночных пейзажей появился «Вокзал днем» — видимо, парный для «Вокзала ночью».

И всё. Больше до конца своих дней художник к этой теме не возвращается, по крайней мере в том виде, в котором она была обозначена в конце 50-х — начале 60-х годов. Нет, грустные женщины с большими томными глазами по-прежнему разгуливают по платформам на фоне перспективы с пассажирскими и товарными составами, но это уже совсем иное настроение.

  Что так притягивало Поля Дельво в этих вокзалах, что так очаровывает нас в его картинах того периода — старые поезда? Игрушечная четкость построек и строгое одиночество фонарей? Геометрический танец застывших мадонн? Освещенная лунным светом брусчатка перрона? Или густая, как в «Джунглях» Анри Руссо, листва деревьев? А может быть, маленькая девочка, неизвестно как оказавшаяся ночью на пустом вокзале, мир ее детства, в котором сосуществуют железные паровозы и зеленые деревья, темная ночь и яркий свет, начальники станций в синей униформе с золотыми пуговицами и маленькие дети в платьицах с кружевными воротничками и тюлевыми оборками? Да, безусловно, но главное всё-таки в том, что в этих вокзалах есть магический и наивный стиль Поля Дельво, стиль, который делает их неповторимыми и типичными одновременно, который позволяет узнать их даже ночью из окна вагона… Он будто хочет сказать, что наша жизнь — это бесконечная дорога в никуда, с многочисленными остановками на станциях, вокзалах, полустанках, и они должны быть красивыми, эти остановки, красивыми и строгими, наполненными откровением снов и философским смыслом, ибо любая из них может оказаться конечной.

В одном из своих интервью Дельво утверждает: «Мои картины строго описательны». И далее: «В „Вокзалах“ я не пользуюсь какими-либо символами или банальными намеками, например, связанными с отъездом и расставаниями. Я просто пишу поезда моего детства и, значит, само это детство. Обращаясь к прошлому, я пытаюсь оживить мои вкусы того времени и соединить их в определенной степени произвольно со свежими, обретенными только что. Меня совсем не интересуют занятные истории, скорее — что-то неожидаемое, может быть, даже несовместимое с обычной жизнью. Я с огромным удовольствием пишу вокзалы, хотя отдаю себе отчет в том, что сюжеты эти несколько ограниченны. Но я хорошо знаю также, что стоит лишь слегка отойти от привычной трактовки, как картина приобретает новый смысл, а сюжет становится универсальным…».

Вот что здесь кажется интересным. Похоже, что, отрицая присутствие символов в своих картинах, Дельво заочно продолжает какой-то давний спор со своими постоянными критиками, которые часто находили в его работах то, чего он в виду не имел. Но надо себе представлять и другое: в такой стране, как Бельгия, давшей миру целую плеяду гениальных символистов от Кнопфа и Дельвиля до Метерлинка, предположение об их влиянии на бельгийского же художника не выглядит таким уж беспочвенным. Фраза из процитированного отрывка интервью о соединении на картине прошлых и настоящих вкусов, если ее понимать буквально, имеет отношение не только к вокзалам, но и является ключом к основной теме его творчества: обнаженные женщины в пейзаже из наивного детства.

28 ноября 1984 года заслуги 87-летнего Поля Дельво перед железными дорогами были отмечены присвоением ему звания почетного Мастера железнодорожной станции Луван-ля-Нове. Впрочем, в иерархии академических должностей он сумел достигнуть большего и на 19 лет раньше — в 1965 году Бельгийская королевская академия избрала художника президентом секции изящных искусств.