ЙО-ХО-ХО! И МИЛЛИОНЫ В КАРМАНЕ

Евгений Кочанов (Бонн)

Морское пиратство. Явление, которое, казалось бы, давно ушло в прошлое, вновь заставило беспокоиться мировое бизнес-сообщество и, как неизбежное следствие, правительственные круги многих стран, и экспортирующих, и импортирующих. Речь идет об Африканском Роге и омывающем его берега Аденском заливе, ставшем в последние годы ареной действия сомалийских пиратов, захвативших только в 2008 году более ста судов разных стран и получивших в качестве выкупа многие десятки миллионов долларов.

Аденский залив, как известно, соединяет Персидский залив Индийского океана (на многих современных картах — Арабское море) с Красным морем через Баб-эль-Мандебский пролив и далее, через Суэцкий канал, со Средиземным морем. Иными словами — часть кратчайшего морского пути из Азии в Европу. Раньше никто и не думал, что он может стать и самой уязвимой его частью. Еще до начала века нищее и зависевшее только от международной (советской, в основном) помощи единое государство Сомали распалось. Кончилась помощь — квазимарксистский режим Сиада Барре рухнул вместе со столь же иллюзорным единством страны. Претендовавший на власть генерал Айдид, сражавшийся с явно неподготовленной американской военной экспедицией в Сомали, нанес американцам поражение и впоследствии погиб в стычке со своими соперниками-одноплеменниками. Началась анархия, государство как таковое распалось, и нет пока никаких надежд, что кто-то сможет его вновь объединить. Поэтому нет ни малейших шансов, что пиратство будет устранено в результате укрепления центральной власти. И ведь были такие попытки — со стороны то умеренных исламистов («Союз исламских судов»), то со стороны радикалов (так называемый Альянс за новое освобождение Сомали).

Так или иначе, бывшая Республика Сомали представляет собой неуправляемое псевдогосударство, в котором выделились относительно самоуправляемые анклавы: Сомалиленд (север страны), Пунтленд (северо-восток), Галмудуг (центр), Сомалийская республика (юг) и другие, самостоятельность которых зависит от передвижения соперничающих армий и вооруженных групп. Что же до пиратства — никому до него никакого дела. Впрочем, дело есть — если от него можно получать деньги.

Все до сих пор известные пиратские базы находятся в анклаве Пунтленд, и нет сомнения, что имеющиеся власти с пиратами сотрудничают. И уж, тем более, им не препятствуют. Более того, пираты пользуются огромным уважением за то, что они, по сути дела, содержат и администрацию городов и селений, куда они отводят угнанные суда, и все окружающее население. Себя они, конечно, тоже уважают — по проселкам, соединяющим одно селение с другим, ездят на дорогих джипах и даже на «Порше». Нанимают даже европейских поваров, чтобы кормить экипажи захваченных судов, к которым, кстати, пираты вполне хорошо относятся. Им даже выпивку привозят — хотя сами сомалийцы ее не употребляют, ислам запрещает. Зато популярен местный наркотик кат, листья кустарника, привезенного из Йемена. (Не найти сейчас знаменитого йеменского кофе — плантации вырублены, на их месте высажен кат, не требующий серьезного ухода и дающий быстрый и стабильный доход, не зависящий от мирового рынка). Пираты делятся своими немалыми доходами с местными властями, старейшинами кланов и, конечно же, предпринимателями. В результате заброшенные миром города и поселки Пунтленда быстро обросли сетью магазинов, ресторанов, различных злачных заведений, даже публичных домов. Местной валюты уже давно нет в ходу — только доллары. Дети играют в пиратов, видя в этом свое будущее. Может быть, их надежды имеют под собой почву? Я сомневаюсь.

Все началось в 1990-е годы, когда единое сомалийское государство в результате гражданской войны прекратило существование. Прибрежную зону стало некому охранять, и туда устремились сотни японских траулеров на ловлю тунца, который потом сбывался по бешеным ценам на рынках Токио. Сами сомалийцы рыбу практически не едят, как, кстати, птицу и яйца — это запрещено местными обычаями. Но какой-никакой рыболовный промысел все-таки существовал — того же тунца, крабов, креветок ловили и продавали иностранным фирмам или в сопредельные государства. Нашествие японцев фактически лишило местных рыбаков и без того небольших доходов, и они, доведенные до отчаяния, на своих деревянных лодках стали нападать на японские суда, грабить их и топить. Потом японцы стали откупаться, и сомалийские рыбаки (теперь уже бывшие) стали захватывать иностранные траулеры уже ради выкупа. Так они превратились в пиратов.

На самом рубеже XXI века власти Пунтленда решили воссоздать береговую охрану, призвав для этого известную британскую охранную фирму. 70 молодых сомалийцев начали учиться у британских инструкторов, но через два года деньги у властей кончились и программа была прервана. Оставшись без обещанной работы, обученные англичанами сомалийцы дружно влились в ряды пиратов, составив их самую квалифицированную часть. Уж они-то лучше других знали, как захватывать невооруженные суда! И это были теперь уже не столько мелкие, в общем-то, тунцеловы, сколько солидные сухогрузы, танкеры, пассажирские лайнеры, идущие в сторону Суэцкого канала и в обратном направлении.

Грабеж стал исключительно доходным и относительно безопасным бизнесом, и ряды пиратов стали быстро расти. Сейчас их численность составляет от полутора до трех тысяч. Район их действия постоянно расширяется, участились нападения в открытом море — на лодке туда не доплывешь, но в этих случаях пираты используют в качестве базы захваченные ранее и перекрашенные, выглядящие вполне мирно буксиры, с которых на резиновых лодках с мощными подвесными моторами атакуют приближающееся судно. На сухогруз или низко сидящий танкер можно просто запрыгнуть на борт, в других случаях помогает старинное средство — абордажные крючья. Как только судно захвачено — особой опасности для пиратов нет, исключение составили лишь действия французских морских десантников, освободивших яхту класса «люкс», захваченную и отведенную в порт Эйль. Сообщали, что шесть захватчиков были убиты во время операции, бежавшие на берег пытались исчезнуть на грузовике, но были обстреляны ракетами с французского вертолета. Казалось бы, достойный ответ, можно сказать, героический.

В международном морском праве нет законодательства против пиратства, а те, что есть, противоречат друг другу. До сих пор, в принципе, остается в силе английский закон: «повесить пирата на грот-рее, если нет возможности судить его справедливым судом на суше». Англичане не торопятся защищать морские пути Восточной Африки, хотя они, как никто другой, знают эти воды с колониальных времен. Да и где сейчас взять грот-рей и прочие детали парусного рангоута? Другие сейчас скорости на морях, другие военные корабли, можно не бояться, что арестованные пираты взбунтуют полуголодную и запоротую боцманами команду. Пиратов вполне можно отдать под суд в Англии — а что дальше? Даже если они получат минимальный срок (и это сомнительно — даже не самый умелый адвокат сможет убедить присяжных, что это был единственный выход для подсудимого, чтобы спасти от голодной смерти себя и свою семью), то тут же обратятся с просьбой о политическом убежище. И они его получат, ведь о бедственном положении в Сомали знает весь мир. Да и не только Англии это касается, но и любой страны Евросоюза, участвующей в «Аталанте» — совместной военно-морской операции в данной акватории. По сути дела — первой в истории ЕС. 

Что может сделать с пиратами целый военно-морской флот, в котором есть не только европейские, но и индийские, российские, малайзийские и даже китайские корабли? Патрулировать водные пути? Эскортировать грузовые суда? Возможно, но только на 20 процентах акватории, потенциально подверженной угрозе пиратских нападений. Некоторые судоходные компании решили вести свои суда не через Суэц, а в обход Африки. Но теперь пираты могут достать их и у берегов Йемена, и около Кении. К тому же им придется проходить через Гвинейский залив — не самый безопасный район, захваты судов там (может быть, из зависти к успехам сомалийцев) тоже участились в последние месяцы. Пока топливо относительно дешевое (в результате кризиса), и такие перевозки могут себя оправдывать, хотя они в любом случае как минимум на 20 процентов дороже, чем через Суэцкий канал. И цена товаров, соответственно, повысится. Будут ли их европейцы брать — это рынок, никто не может сказать наперед.

Почему столь мощная эскадра не может эффективно защищать торговые суда? Всё те же международные законы, ставящие во главу угла сохранение жизни и безопасности команды захваченного пиратами судна. Два человека с автоматами, нацеленными на команду — и судно спокойно отводят в пиратский порт. Хоть крейсер, хоть авианосец сделать уже ничего не могут. И, как водится, спасение утопающих передают в руки самим утопающим. Инструкция для гражданских судов: при приближении неизвестных лодок совершить резкий маневр, чтобы возникшей волной потопить или вывести из строя приближающиеся с агрессивным намерением суда; если это не приведет к успеху, применять брандспойты системы пожаротушения и имеющиеся на некоторых судах звуковые пушки, выводящие людей из строя, но не наносящие смертельных повреждений.

Еще одна загвоздка. Можно было бы на каждое гражданское судно высадить команду морской пехоты — 5-6 бойцов, не больше. Но и это уже — вопиющее нарушение международного морского права.

Итак, патрулирование или эскортирование торговых судов ожидаемых результатов не приносит, что сводит на нет все возможные результаты дорогостоящей европейской операции. Может быть, конечно, что китайские, малайзийские или японские военные корабли руководствуются иными законами, и пираты будут для них просто опасными преступниками, а не субъектами международной озабоченности.

Пиратское сообщество Сомали, по большому счету, занимается пока мелочами. Сообщали о том, что они даже брались за доставку оружия в Газу, но это оказалось слишком долгим и ненадежным. Все миллионы, что оно получило в качестве выкупа за захваченные суда, даже в сравнение не идут с убытками от задержки рейсов. И тем больше они становятся, чем дальше развивается поразивший весь мир экономический кризис — ведь покупательная способность и граждан, и фирм с каждым днем падает.

Что будет, если этот полукустарный бизнес (уже составивший серьезную угрозу мировому морскому судоходству) возьмут под свой контроль солидные мафиозные структуры? Вероятно, тогда главными целями станут не яхты или даже танкеры, а контейнерные суда, составляющие подавляющее большинство международных морских перевозок. Да и захватывать их легче даже, чем сухогрузы. Сомалийские бывшие рыбаки просто не знали, куда девать содержимое контейнеров, в которых может оказаться всё, что угодно, — от дамского белья до автомобильных запчастей. Мафиози быстро найдут пути. Выход только один — действовать с суши. Где-то уже созданы отряды «береговой охраны», которые по-своему расправляются с пиратами и даже освободили несколько захваченных судов. У них-то — свои законы, то есть никаких. Возможно, они — это единственная надежда борьбы с сомалийским пиратством. До тех пор, пока их не купят.