Германия. Мастера живописи

Евгений Ходоковский (Гамбург)

Те, кому посчастливилось видеть работы Каспара Давида Фридриха, этого удивительного и одинокого гения, шедшего своим, во многом тайным и до сих пор неразгаданным путем, понимают всю тщетность попыток представить его творчество даже самыми совершенными репродукциями.

В Германии эпохи романтизма необычайно интенсивная концентрация духовных сил нашла отражение не только в произведениях золотого века немецкой литературы и философии. В те десятилетия и немецкое изобразительное искусство словно просыпалось после оцепенения, которое охватило его после Реформации. Художественная жизнь страны стала насыщенной и оживленной. Cреди множества мастеров, связанных с романтической живописью Германии, центральное место занимает «Кладбищенские ворота» (1825, Картинная галерея Новых мастеров, Дрезден).

Каспар Давид Фридрих – один из выдающихся европейских пейзажистов, принадлежащих не только своему времени.

Его картины никогда не были простым копированием «красивых видов». Обращение живописца к природе имело особый смысл, ибо только с ее помощью и на ее языке он считал возможным рассказать о самом главном, что его волновало, – о внутреннем мире человека: «Художник должен рисовать не просто то, что он видит перед собою, но и то, что он видит в себе». Напряженная духовная жизнь личности, показанная через жизнь природы, – таков основной мотив творчества художника и его основной «парадокс», ибо из мастера-пейзажиста он превращался в «портретиста» души.

Тем не менее эта незримая связь далеко не всегда улавливалась его современниками и потомками. Наверно, именно это и объясняет одиночество и обособленность Фридриха. Недаром Жуковский, подружившийся с художником во время своего визита в Дрезден, когда, пригласив его с собой в поездку, получил отказ: «Мне надобно быть совершенно одному и знать, что я один, чтобы видеть и чувствовать природу вполне. Ничто не должно быть между нею и мною». Этот эпизод лишний раз убеждает в том, что искусство Фридриха становится явлением сугубо внутреннего порядка, и каждая картина несет в себе некое послание, задача которого – способствовать «возвышению духа и веры».

Биография Каспара Давида Фридриха не богата событиями. Он родился в 1774 году в померанском городе Грайфсвальде, на севере Германии. Близость Балтики, динамичность северной природы наполнили душу мальчика впечатлениями, вдохновлявшими его на протяжении всей жизни. В юные годы Каспар учился у местного рисовальщика Иоганна Кисторпа, и тогда же будущий художник подружился с протестантским богословом и мыслителем Козегартеном (1758–1818), укрепившим христианскую веру Фридриха и давшим ему нравственный импульс. Козегартен объяснял явления природы как свидетельства присутствия Бога в мире, что впоследствии привнесло ощутимое религиозное начало в видение художником природы. В 1794–1798 гг. Каспар Давид Фридрих учился в Копенгагенской Академии искусств, а после ее окончания отправился в Дрезден, где вскоре поселился окончательно, периодически отправляясь в недолгие поездки и путешествия: в родной Грайфсвальд, на остров Рюген на Балтике, в горы Богемии и Гарца.

Первая крупная картина маслом – «Крест в горах (Теченский алтарь)» (1808, Картинная галерея Новых мастеров, Дрезден) громко и отчетливо возвестила о появлении новой пейзажной живописи. Манера изображения природы реалистична: мастер достигает почти фотографического копирования действительности; кисть внимательно и тщательно выписывает каждый камень, каждую хвоинку на елях. Однако за этим реализмом «родственная душа» угадывает послание автора картины. Пейзаж начинает рассказывать. Скалы, деревья, освещение, композиция – всё приобретает глубокое символическое значение. Насыщенность картины символами характерна для творчества Фридриха, так как именно с их помощью можно донести до зрителя идею, заложенную в произведении. Они становятся мостом между видимым и незримым миром. В ходе полемики, развернувшейся по поводу «Тетшенского алтаря», художник дает его развернутое толкование для того, чтобы избежать превратного понимания: солнечный закат символизирует завершение эры Ветхого Завета и воплощение Христа. Скала – это твердое основание веры; вечнозеленые ели – надежда и обетование жизни.

Большинство полотен Фридриха построено по единой схеме. Пространство расчленено на три плана: первый, ближайший, выдержан в коричневатых тонах, второй – в зеленоватых и последний, наиболее отдаленный – в голубоватых тонах, сливающихся с оттенками неба. Живописец делает передний план нарочито темным, а задний план – светлым, порой сияющим. Этот прием создает ощущение тоннеля, передний план становится символом земного, задний – символом идеального, безгреховного, непорочного – того, к чему так стремилась душа романтиков. Наглядно иллюстрируют эту особенность живописи Фридриха «Нойбранденбург в утреннем тумане» (1817, Померанский фонд, Киль), «Меловые скалы на острове Рюген» (ок. 1820, Собрание Оскара Райнхарта, Винтертур), «Кладбищенские ворота» (1825, Картинная галерея Новых мастеров, Дрезден).

Родившийся на Балтике и выросший на его побережье Фридрих не мог не вдохновиться видами «свободной стихии». Море, как и горы, вещает о могуществе природы. Если горы безмолвны и неподвижны, то постоянное бурление волн и дыхание ветров соответствовало представлению романтиков о неусыпном и непрестанном движении и развитии. Одна из ранних картин, пробудившая интерес современников к творчеству молодого пейзажиста, – «Монах у моря» (1808–1809, Национальная галерея, Берлин). Большую часть полотна занимает небо, и зритель ввергается в него, будто несомый тем самым ветром, который и породил свинцовые громады и холодный цвет облаков.

С древнейших времен корабль символизировал человека, несущегося по волнам жизни. Особенно ярко эта идея выражена в произведении «На парусном корабле» (1818–1819, Санкт-Петербург, Эрмитаж), где муж и жена, нежно взявшись за руки, с надеждой смотрят вперед, туда, где встают башни города – символ будущего, к которому они приближаются бок о бок, совершая свое плавание по «житейским волнам». Шедевр был создан в ознаменование женитьбы Фридриха на Каролине Боммер в 1818 г. После свадьбы молодые отправились в путешествие на Балтийское побережье – в Грайфсвальд и на остров Рюген. Через два года великий князь Николай Павлович, будущий российский император Николай I, во время своего свадебного вояжа по Европе лично посетил Фридриха в его мастерской и купил эту картину.

За несколько лет до смерти Фридрих создает во многом автобиографичную картину «Возрасты человека» (Лейпциг, Музей изобразительного искусства). Мотив традиционен – типичное померанское морское побережье, на котором расположилась большая семья: родители с двумя детьми и пожилой человек, стоящий спиной к зрителю и опирающийся на трость. Если посмотреть на полотно внимательно, можно заметить, что пять парусников, виднеющихся в море, аллегорично отображают персонажей, которых тоже пять, а размеры кораблей соответствуют возрасту людей, изображенных на холсте. К самому берегу подходит усталый корабль, на котором уже начинают спускать паруса. Его плавание близится к концу, он прибывает в свою последнюю гавань. Это образ старости и конца жизни. Совсем скоро, в июле 1835 г., Фридрих пережил апоплексический удар, после которого он практически полностью потерял способность держать в руках кисть. Оставшиеся ему пять лет были самыми тяжелыми в его жизни. Художник скончался 7 мая 1840 г. в Дрездене.

Увы, великого живописца забыли еще при его жизни. Тихий и напряженный талант остался в тени художников Дюссельдорфской школы с их стремлением к мещанскому уюту и патриархальности.

В наше время Каспар Давид Фридрих по праву считается одним из наиболее значительных европейских художников. Магия его кисти оказалась неподвластной ни одному из его последователей. Как истинный романтик, Фридрих не хотел раскрывать потаенный смысл своих картин, и мы по-прежнему не можем постигнуть всю глубину и «трагедию его пейзажа». Пусть это останется его тайной.