5 октября – 80 лет (1936) со дня рождения Вацлава Гавела

Обычно люди сначала приходят во власть, а потом занимаются литературным творчеством, трудясь над своими биографиями. С Гавелом случилось иначе: сначала он проявил себя как литератор, а уж потом – стал президентом. Он родился в богатой семье интеллигентов. Его дед на Вацловской площади построил знаменитый Пражский пассаж: дворец – Люцерну, который был одновременно самым большим в Чехословакии киноконцертным залом, а также основал первую кинокомпанию «Люцернафильм». Отец Гавела расширил доставшееся наследство. Дед по матери был послом в Австро-Венгрии, а также – директором заводов знаменитой обувной фирмы «Батя». Все это было конфисковано осенью 1948 года после победы коммунистов. А Вацлав, как сын «нетрудовых элементов», был исключен из гимназии. Тут-то впервые и проявился его характер. Он начал работать и одновременно учиться в вечерней гимназии. В 19 лет напечатал первые статьи, а после двух лет службы в армии сделался профессиональным литератором. Первая же его пьеса, поставленная в декабре 1963 года, уже через несколько месяцев перекочевала в Западный Берлин, в театр Шиллера.

Скоро начались запреты цензурой его произведений. А после советской интервенции, раздавившей танками «Пражскую весну» 1968 года и мечту о «социализме с человеческим лицом», Гавел стал постоянным арестантом. Отсидев один срок, он тут же за свои публикации отсиживал следующий. В 1989 году он уже знаменит и является одним из самых известных в стране людей. Выйдя на свободу, он создал общественную организацию «Гражданский форум», возглавил «бархатную революцию» и в декабре 1989 года парламент почти единогласно проголосовал за него, как за президента. Причем, даже коммунисты голосовали «за». Чехословакия переживала драматические времена. Словакия требовала отделения. И Гавел, в отличие от югославских руководителей, ввергнувших свою страну в межэтнические войны, сумел провести это разделение мудро, гуманно и честно. Скоро, благодаря этим свойствам характера, он стал одним из самых уважаемых европейских политиков. Он по-прежнему жил в скромной квартире, отказываясь от предложений перебраться в какой-либо из дворцов. И честно отзывался о поведении других европейских лидеров. В предсмертном интервью о российских делах он сказал: «Думаю, что российское общество ведет борьбу с самой жесткой из всех известных форм посткоммунизма, с этакой особенной комбинацией старых стереотипов и новой бизнес-мафиозной среды. Поэтому я уверен, что необходимо, в первую очередь, убедить граждан России в том, что режим, который преподносится им под видом демократии, никакой демократией не является. Этот режим отмечен лишь некоторыми – крайне формальными – приметами демократии».