Керенский против Корнилова. Борьба за власть. Август 1917

Керенский против Корнилова в борьбе за власть. Август 1917

100 лет революции

Валерий Воскобойников

От Февраля к Октябрю. Август 1917. Хроника событий

Расстановка сил

Пока Ленин, изображая финна-косаря, укрывался от ареста вместе с Зиновьевым в шалаше на берегу озера Разлив, а потом, изображая кочегара, переезжал на паровозе в Финляндию, в России происходили драматические события. Так хорошо подготовленное, но провалившееся наступление на всех фронтах вызвало в стране всеобщий хаос. Керенский, свыкнувшись за несколько месяцев с восторженным поклонением, вдруг ощутил, что его декламации о Великой Русской революции (так тогда называли февральские события) не вызывают прежнего энтузиазма. А после назначения Лавра Корнилова главнокомандующим уже через несколько дней понял, что общество с каждым днем все больше надеется не на него, а на этого прославленного генерала, которого любили солдаты и офицеры. Почувствовав в генерале конкурента, он решил провести в Москве межпартийное совещание, которое назвали государственным. С помощью совещания Керенский надеялся вернуть к себе всеобщее внимание. Одновременно Керенский назначил товарищем военного министра (то есть, своим заместителем) знаменитого террориста Бориса Савинкова, в прошлом руководителя боевой организации эсеров, подготовившего как убийства министра внутренних дел В.К. Плеве и московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, так и покушения на министра внутренних дел Дурново и на московского генерал-губернатора Дубасова. До Февральской революции Савинков, приговоренный к смертной казни, укрывался в Румынии. (Впоследствии обманом был завлечен в СССР и арестован. По одной версии – покончил жизнь самоубийством 7 мая 1925 года в здании ВЧК на Лубянке, по другой – убит сотрудниками ГПУ). А летом 1917 года, став заместителем военного министра, Савинков настаивал на немедленном введении на фронте смертной казни для дезертиров. Этого же для наведения порядка в войсках требовал и Корнилов.

Москва. Государственное совещание 12-15 августа

Государственное совещание в Москве открылось 12 августа. Зрительный зал Большого театра был переполнен. Он был рассчитан на 2100 человек. Участников же собралось около 2500. Поэтому людей не только уплотненно разместили на галерке, но даже посадили к заднику сцены и в оркестровой яме. Такого скопления представителей разных партий и сословий Россия еще не видывала. На Совещании присутствовали: 488 депутатов Государственной думы всех созывов, 129 представителей от Советов крестьянских депутатов, 100 от Советов рабочих и солдатских депутатов, 147 от городских дум, 117 от армии и флота, 313 от кооперативов, 150 от торгово-промышленных кругов и банков, 176 от профсоюзов, 118 от земств, 83 от интеллигенции, 58 от национальных организаций, 24 от духовенства и т.д. Кроме знаменитых политиков со сцены выступили Плеханов и даже вернувшаяся из ссылки «бабушка русской революции» Екатерина Брешко-Брешковская. Большевики тоже надеялись выступить с «разоблачительной речью», но они были в меньшинстве и слова не получили. Совещание открыл сам Керенский. Он же произнес и первую речь, затянувшуюся на полтора часа.

Речь Керенского

Милюков. «История второй русской революции»: «Уже вступительная речь Керенского показала, что первоначальная политическая задача совещания сведется фактически на нет и что результат его для правительства будет отрицательным. Многие провинциалы видели в этом зале А.Ф. Керенского впервые и ушли разочарованными и возмущенными. Перед ними стоял молодой человек с измученным, бледным лицом, в заученной позе актера. Выражением глаз, которые он фиксировал на воображаемом противнике, напряженной игрой рук, интонациями голоса, который то и дело целыми периодами повышался до крика и падал до трагического шепота, размеренностью фраз и рассчитанными паузами этот человек как будто хотел кого‑то устрашить и на всех произвести впечатление силы и власти в старом стиле. В действительности он возбуждал только жалость. По содержанию речи за деланным пафосом политической страсти стоял холодный расчет: как бы не сказать слишком много в одну сторону, не уравновесив немедленно другую. Основным тоном речи вместо тона достоинства и уверенности стал тон плохо скрытого страха, который оратор пытался подавить в самом себе…»

Речь Корнилова

Противоположностью этой речи стало деловое и конкретное выступление генерала Корнилова, прибывшего в последний день работы собрания. Отрывок из сохранившейся стенографической записи этого выступления:

«За короткое время, с начала августа, озверевшими солдатами, потерявшими вся­кий образ воина, убиты: командир гвардейского стрелкового полка полковник Быков (голоса: «Почтить память вставанием!»), того же полка капитан Колобов, убиты на станции Калинковичи братья офицеры Абрамовичи, тяжело избиты и ра­нены командиры полков 437-го Сестрорецкого и 43-го Сибирского, под­нят на штыки своими солдатами командир 299-го Дубенского полка пол­ковник Пургасов (возгласы: «Повешены ли виновные?»). Но когда отка­завшийся выдать зачинщиков и преступников полк был окружен сводным отрядом и комиссар обратился к ним с требованием выдать их, то про­несся плач мольбы о пощаде (возгласы: «Позор!»). Преступники были все выданы. Они преданы военно-полевому суду и теперь ждут решения своей участи (возгласы: «Правильно!»). После этого полк обещал смыть позор своей измены.Все эти убийства совершены солдатами в кош­марной обстановке безрассудного, безобразного произвола, бесконечной темноты и отвратительного хулиганства. Несколько дней тому назад обозначилось наступление немцев против Риги. 56-й Сибирский стрелковый полк, столь прославленный в прежних боях, самовольно оставил свои позиции и, побросав оружие и снаряже­ние, бежал (возгласы: «Позор!»). И только под давлением оружия, после того как по телеграфу я приказал истребить полк, он вернулся (возгласы: «Правильно!», аплодисменты)…

Армия должна быть восстановлена во что бы то ни стало, ибо без восстановленной армии нет свободной России, нет спасения Родины. Для восстановления армии необходимо немедленное принятие тех мер, о которых я доложил Временному правительству. Мой доклад представлен, и на этом докладе без всяких оговорок расписались управляющий воен­ным министерством Савинков и комиссар при Верховном Главнокоман­дующем Филоненко (возгласы «Браво!»)».

«Ликвидация» конкурента

Государственное собрание не вынесло никаких резолюций, а Керенский решил как можно быстрее удалить конкурента. Однако за Корнилова готовы были встать и казаки, и офицерский корпус. Только он, наведя строжайшую дисциплину, а с другой стороны – заботясь о каждом солдате и будучи для всех примером героизма и самопожертвования, мог спасти страну от поражения. К тому же случилось то, о чем на Государственном собрании предупреждал Корнилов: германские войска заняли Ригу. Медлить с наведением порядка было нельзя. Поэтому поначалу перепуганный Керенский принял предложение Корнилова создать своеобразный триумвират, в который бы вошли он, Керенский, сам Корнилов и Савинков, а также ввести в Петроград верные воинские части, чтобы окончательно покончить с большевиками, чьи агитаторы продолжали разрушать армию. По согласованию с Керенским и Савинковым, Корнилов двинул на Петроград 3-й конный корпус и Туземную дивизию, которую называли «Дикой». Этим войскам под командованием генерал-лейтенанта Крымова полагалось, объявив военное положение, создать особый Петроградский фронт.

О дальнейших событиях существуют несколько версий. Большинство историков считает, что Керенский осуществил заранее продуманную провокацию. 27 августа он неожиданно, без каких-либо объяснений, нарушая закон, приказал Корнилову немедленно сложить полномочия главнокомандующего. Как и следовало ожидать, Корнилов потребовал объяснений, а не получив их, отказался выполнить этот приказ. Выделенные войска уже двигались к Петрограду. И тогда Керенский объявил его мятежником. И потребовал немедленно, сдав дела, прибыть в Петроград.

Корнилов в ответ объявил, что принял на себя власть над страной, чтобы «спасти Великую Россию» и добиться созыва Учредительного собрания. Он призвал более не подчиняться правительству, в котором засели предатели. Многие воинские объединения и организации выступили в тот же день в поддержку знаменитого генерала. «Дикая дивизия» была уже на подходе к городу. Оставив на короткое время войска, генерал Крымов устремился в столицу для объяснений с Керенским. Он всё еще надеялся исправить ситуацию. Их разговор происходил за закрытыми дверями. Однако свидетели слышали громкий голос Крымова, который пытался помирить Керенского с Корниловым и тем исправить ситуацию. В ответ Керенский приказал сдать дела и отправиться под арест. Выйдя из его кабинета, Крымов, будучи в состоянии отчаяния, застрелился.

А Керенский, испугавшись, что власть всё же может уйти из его рук, приказал немедленно освободить из тюрьмы руководителей большевиков и призвал создавать рабочие дружины для отпора «душителям Великой Русской революции». Он не догадывался, что тем самым подписывал себе приговор.

Вышедший на свободу Троцкий немедленно создал отряды Красной гвардии и, официально получив тысячи винтовок, раздал их рабочим. Одновременно профсоюз железнодорожников разобрал рельсы, чтобы не допустить в столицу «Дикую дивизию». Засланные большевиками агитаторы провели нужную работу с солдатами Корнилова. Сам Корнилов отверг предложение бежать. 1 сентября 1917 года вместе со своими сподвижниками он добровольно сдался и был отправлен под арест. Керенского за арест любимца армии Корнилова возненавидели все казаки и офицеры.