Джозеф Байерли, ветеран американской и советской армии

Так называлась выставка, которую в Русском музее Санкт-Петербурга в 2010 году открыл посол США в России Джон Байерли. Она была посвящена памяти Джозефа Байерли, ветерана американской и советской армий.

Джон Байерли был его сыном.

Kак хорошо вернуться домой!

8 сентября 1944 года Элизабет и Вильям Байерли получили извещение о гибели в Нормандии их сына, сержанта Джозефа Байерли. Вместе с похоронкой родителям переслали последнюю награду сына – медаль «Пурпурное сердце». Вскоре в маленькой церкви Маскигона священник отслужил заупокойную мессу по погибшему на войне солдату.

Пройдет несколько лет, и этот же священник обвенчает Джоанну Хэловел с ... Джозефом Байерли. Он остался жив и 21 апреля 1945 года вернулся в родной Маскигон через Одессу, Турцию, Египет, Италию. Его первыми словами были: «Вы даже не можете себе представить, как хорошо вернуться домой!»

Рассказывает Джон Байерли: «У нас сохранилась фотография о первой встрече, когда он открыл дверь, а мама и папа его ждали… Моя бабушка умерла, когда мне было 15 лет, так что я успел с ней поговорить об этом. И даже 30 лет спустя она не могла говорить об этом без слез на глазах».

Три побега Джозефа Байерли

Джозеф мог учиться в университете Нотр-Дам в Индиане, но добровольно решил идти на войну. Позднее он вспоминал, что еще в школе был настолько потрясен атакой Японии на Пёрл-Харбор, что решил, отложив учебу, идти на фронт.

Стал десантником. Попал в 101-ю парашютно-десантную дивизию «Кричащие орлы». Принял участие в нескольких операциях по доставке золота французскому движению Сопротивления.

Во время высадки союзников в Нормандии самолет, в котором летел Джозеф Байерли, подбили. Он приземлился на парашюте во французском местечке Ком-дю-Монт, занятом фашистами. Было 6 июня 1944 года.

Байерли успел взорвать электрическую подстанцию и еще какие-то важные объекты. Ho через несколько дней нарвался на хорошо вооруженную группу немцев и попал в плен.

История его первого побега практически неизвестна. Бежал. Поймали. Избили. Вот и всё. В «послужном списке» Байерли было семь лагерей. Конечно, их даже близко нельзя сравнить с теми, в которых содержали советских пленных. Сам Джозеф вспоминал: «Да, конечно, нам давали очень мало еды, нам было всегда голодно. Но советские военнопленные буквально умирали от голода на наших глазах. И мы, хотя были очень голодные, всё-таки находили способ как-то перебросить через колючую проволоку кое-что им, нашим союзникам советским, чтобы не умирали от голода. Мы, как могли, помогали русским – передавали тайком еду, сигареты».

Из этого лагеря под Кюстрином в Западной Польше Байерли с еще двумя пленниками бежал. Смельчаки добрались до железной дороги и... сели в состав, который шел не в Варшаву, а прямо в Берлин. Просто перепутали... И вскоре их поймали.

Байерли попал в гестапо. Пытали, добивались признания, что он шпион, что пробирался в Берлин для выполнения особого задания. О допросах в гестапо Джозеф никому не рассказывал. Только однажды, уже после войны, отвечая на чей-то вопрос, невесело усмехнулся: «Если вас не допрашивало гестапо, значит, вы ничего не знаете о жизни».

Дорога из гестапо у него была одна – на эшафот, но тут Джозефу повезло. Представители вермахта, традиционно недолюбливавшие гестаповцев, потребовали американцa себе. Как лицо, захваченное на поле боя, он подпадал под их юрисдикцию.

Так он спасся и попал в очередной лагерь военнопленных Штатлаг-III-C в Польше. И откуда сбежал уже в третий раз, на сей раз в последний. Две недели скитался по лесам, прятался в сараях... пока однажды не увидел танки с красными звездами на броне.

Я – aмериканский товарищ!

В конце января 1945 года в расположение танкового батальона 2-го Белорусского фронта вышел мужчина, грязный, мокрый, оборванный.

Над головой он держал раскисшую пачку сигарет и хриплым голосом полукричал–полухрипел: «Я – aмериканский товарищ! Я – aмериканский товарищ!»

Спустя десятилетия Джозеф вспоминал: «Я вышел и представился русскому командиру как «американский товарищ». Я сказал, что я – американский солдат, сбежавший из плена, и хотел бы присоединиться, чтобы идти на Берлин и убивать нацистов».

Понимал ли сам Джозеф, как везло ему в эти последние военные месяцы. Сколько раз был он на краю или даже за краем пропасти... Чего только стоил побег из лагеря?

Две недели скитался он, оборванный и голодный, по чужой, враждебной земле. Бог знает, что ел, где прятался. Никто не встретился ему, никто не выдал.

Выйдя в расположение Советской армии, он в подтверждение своей личности держал в руках пачку американских сигарет. Наивный человек, он думал, что красноармейцы видели когда-нибудь, а может и курили Lucky Strike.

Да и его разодранный комбинезон американского десантника – кто видел здесь военную форму союзников? Могли выстрелить раньше, чем он бы успел рот открыть. Но нет, успел, повторяя: «Я – aмериканский товарищ!»

А самое главное – не попал он в руки бдительного смершевца и не объявили его немецким диверсантом, и по законам военного времени не закончили то, что не доделали гестаповцы. А ведь такое вполне могло быть...

Сам Джозеф Байерли, вспоминая свою отчаянную эпопею, как-то пошутил: «Кто-то там наверху за мной присматривал. Не время было мне еще умирать».

Шурочка

Всю жизнь помнил Джозеф молодую женщину с офицерскими погонами, командира танкового батальона, а вот ее труднопроизносимое для англосакса славянское имя из памяти выпало. Он называл ее майором и после войны пытался найти… не нашел.

Скорее всего, это была девушка по имени Шура, Шурочка. Было ей 23 года. Конечно, никто на фронте не звал так командира танкового батальона, легендарную Александру Самусенко. Именно в расположение ее батальона и вышел после двухнедельных скитаний сержант Джозеф Байерли.

По всем законам русского гостеприимства «американский товарищ» выпил водки, съел, что бог послал, и категорически отказался эвакуироваться в тыл, чтобы с другими освобожденными из плена отправиться домой.

Сытый, согревшийся и чуть подвыпивший, он стукнул об стол пустым стаканом и хриплым голосом гордо заявил: «Я – не освобожденный из плена. Я – бежавший из плена. Я бежал, чтобы выйти к вам и бить с вами гитлеровцев. Мы – союзники, да? Значит, должны вместе воевать».

Политрук, немного знавший английский и взявший на себя роль переводчика, глянул на Самусенко...

Так Джозеф стал солдатом танкового батальона 2-го Белорусского фронта.

Рассказывает Джон Байерли: «Командовала танкистами женщина. Мы почти уверены, что это была знаменитая Александра Самусенко. Она погибла через считаные дни после того, как отца ранили...»

Александра Самусенко погибла 3 марта 1945 года. До Берлина оставалось 70 километров...

Джозеф Вильямович Байерли

Так в советских документах именовался американский сержант Джозеф Байерли. В батальоне были американские танки «Шерман». Джозеф, занимавшийся в американской армии радиосвязью, наладил на них рации. Еще по одной военной специальности он был диверсантом-подрывником. И отлично стрелял – одним словом, довольно быстро стал своим.

Вместе с батальоном Джозефу суждено было освободить тот самый лагерь, откуда ему удалось бежать. В канцелярии концлагеря среди множества других Джозеф нашел и свою фотографию – взгляд исподлобья, на груди – табличка с именем и лагерным номером.

Удивительное дело – немецкий Ordnung. Конец войны, слышна русская канонада, но – положено фотографировать заключенного – будем фотографировать, положено хранить фотографии – будем хранить.

Рассказывает Джон Байерли: «Я как-то спросил папу, о чем он думал, когда его фотографировали. Он ответил – успею ли я убить фотографа, пока он меня снимает».

Джозеф Байерли воевал в РККА меньше месяца. Об этом периоде почти не осталось воспоминаний.

Рассказывает Джон Байерли: «Нет, отец не любил вспоминать о войне. Мне кажется, большинству ветеранов – и американских, и российских – трудно даже в памяти воскрешать тот страшный опыт. Рассказывать о нем родным, особенно детям. Его приняли советские войска, дали ему автомат, посадили на танк и спросили – хотите с нами идти до Берлина?»

Джозефу Байерли не суждено было дойти с Красной армией до Берлина.

Выписан ввиду отбытия на родину

При форсировании Одера Джозефа серьезно ранило. Когда его нашла медсестра, он истекал кровью. «Если бы не ее помощь – давно быть бы мне на ином свете», – рассказывал Джозеф родным.

Пожелтевшие и почти истлевшие страницы «формы № 5-а УВВ для лечебных учреждений войскового и армейского района». Полустертые выцветшие записи.

История болезни.

«Имя – Джозеф Вильямович Байерли.

Место жительства – город Москиген, Франклин стрит.

Поступил из пункта сбора советских граждан, эвакогоспиталь 4719.

Ранение множеств. осколками в прав. бедро, прав. голень и прав. плечо».

B один прекрасный день Джозефу посчастливилось увидеть замечательное явление, издавна именуемое в России «потемкинскими деревнями». Вдруг забегал персонал. Раненым срочно меняли постельное белье, наводили в палатах возможный в полевых условиях порядок. Оказывается, ждали Жукова. Он госпитали не инспектировал, но, услышав о раненом американце, решил его навестить. О крутом характере маршала знали все, вот и постарались не огорчать сначала его, а потом и себя.

О встрече маршала Жукова и сержанта Байерли воспоминаний почти не осталось. Как сказал сын Джозефа, отец «мимолетно встречался с Жуковым, когда тот приезжал в полевой госпиталь... И маршал дал ему письмо, чтобы он мог добраться в Москву, в американское посольство».

Можно себе представить, что значилo добраться из Польши в Москву человеку без документов и не говорящему по-русски. И он попросил советского маршала помочь ему добраться в посольство США.

Уже на следующий день ему передали письмо, подписанное Жуковым.

Позднее Джозеф рассказывал, что это письмо «открывало любой КП, сажало в любой грузовик, шедший на фронт или с фронта».

A в истории болезни Джозефа Вильямовича Байерли появилась последняя запись: «Выписан ввиду отбытия на родину».

Москва, Моховая, 13, посольство США

Когда в дверях американского посольства в Москве появился воскресший из мертвых Джозеф Байерли, его встретили... с некоторым недоверием. Kонечно, не грубым, а на американский лад. Не отправили под замок в подвал, но и в посольство не пустили. Поселили под охраной в гостинице Метрополь и послали телеграмму в Вашингтон. Оттуда сообщили о гибели сержанта Джозефа Байерли, чей медальон был найден на «его мертвом, не подлежащем опознанию» теле.

В этой связи рассказывают такую историю. Когда Джозеф попал в плен, какой-то немецкий вояка отобрал у него солдатский медальон – может, понравилась красивая побрякушка, а что это на самом деле, он не понял. Повесил себе на шею «американский сувенир», с ним и погиб. Нашли его американцы, сняли медальон своего товарища, сообщили о его гибели. Однако через пару дней его личность всё-таки установили. Отпечатки пальцев подтвердили, что он, действительно, Джозеф Байерли.

Ну, а потом была Одессa, откуда Джозеф с другими освобожденными американскими военнопленными отплыл пароходом через Каир, Италию и вернулся домой. День Победы он отпраздновал 8 мая в Чикаго.

Говорит Джон Байерли: «В нашей семье год не проходил без воспоминаний о том, что 8-9 мая 1945 года окончилась война. Нам понятно, ЧТО тогда на самом деле произошло и ЧТО это значило».

После войны

Джозефу Байерли довелось еще раз встретиться с Георгием Константиновичем Жуковым. Правда, на сей раз их разделял океан.

Рассказывает Джон Байерли: «Когда я в первый раз возвращался из СССР в 1977 году, привез ему мемуары Жукова в переводе на английский. В «Березке» купил, на Кропоткинской. И он, по-моему, за одни выходные их осилил».

Пять раз, начиная с 1979 года, Джозеф Байерли приезжал в Советский Союз, а потом в Россию.

Надеялся найти русских сослуживцев? Вряд ли, слишком недолго служил он в Красной армии. И тем не менее, что-то тянуло его сюда, где провел он меньше месяца, месяца, который был для него, наверное, длиннее года. Может быть, потому, что это были встречи с его военной молодостью.

В 1992 году Джозеф с сыном приехали в Рязань на встречу американских и российских ветеранов-десантников. Разговор с одним из них затянулся до позднего вечера. Как вспоминал Джон Байерли, «у папы всегда были в карманах шоколад, значки, бейсболки». Прощаясь, он подарил внуку ветерана конфеты и сувениры.

На следующий день этот мальчик подбежал к уже отъезжавшей машине, протянул маленькой пакетик и сказал: «Это от дедушки вам на память».

В пакете была медаль «За отвагу» и орден Красного Знамени.

Джозеф Байерли говорил, что настоящие герои – это те, кто остался на полях сражения. Но хранил до самой смерти жилет с наградами США и Советского Союза.

Россия и Америка были союзниками

Меня поражает удивительное сходство между ними, ветеранами Второй мировой. Я никогда не забуду, как плакал (единственный раз на моей памяти) мой отец, когда смотрел кино «Живые и мертвые». Как выходил он из комнаты, когда пел Лещенко «На равнинах снежных юные курсанты...»

Рассказывает Джон Байерли: «...Oн военные фильмы не любил. Помню, мы в кино смотрели, как американские десантники выбрасываются с парашютом над Нормандией. Было показано, как некоторые самолеты загораются и падают. Oн прямо посреди этой сцены поднялся и вышел из зала. Я пошел за ним, он мне на улице сказал: «Я всё это в жизни видел. Что мне на экране-то смотреть?»

Джозеф Байерли ушел из жизни 12 декабря 2004 года и был похоронен с воинскими почестями на Арлингтонском кладбище.

Почти не осталось в живых ветеранов Второй мировой войны, и русских, и американских. Тех, кто помнил, что в той страшной войне Россия и Америка были союзниками.

Читайте также:

1. Помнить Пёрл-Харбор. Журнал «Партнёр», № 8 / 2015. Автор М.Зальцберг
2. Остров Мальта – непотопляемый авианосец союзников. Журнал «Партнёр», № 5 / 2018. Автор Ф.Патрунов
3. Операция «Оверлорд». Журнал «Партнёр», № 5 / 2015. Автор М.Зальцберг