Встреча с племянником батьки Махно

Часы показали два, а потом и три часа ночи, а я всё не мог оторваться от документов, которые мне дали почитать на одну ночь. Наконец, я заставил себя закрыть папку и лечь в постель.

Дело происходило в городе Гуляй Поле, в номере еще дореволюционной гостиницы. Я находился в этом легендарном городе в командировке на заводе сельхозмашин и должен был общаться с главным технологом завода. Когда в обеденный перерыв мы направились в заводскую столовую, я спросил, не является ли это предприятие тем самым гуляйпольским чугунолитейным заводом, на котором в свое время работал Нестор Иванович Махно. «Да, мы выросли из этого завода, – ответил мой собеседник и продолжил, – А что, вас интересует Нестор Иванович?» – «Конечно! Трудно поверить, что человек, создавший огромную крестьянскую армию, громившую немецкие войска, деникинцев, обеспечившую форсирование Перекопа и взятие Крыма – тот карикатурный карлик в непомерно большой папахе, каким изображают его в советских кинофильмах»! – «Да, вы правы. Это был интереснейший человек, судьба которого сложилась трагично, а в последующие годы из него сделали дергающегося неврастеника, пьяницу и даже погромщика-антисемита. У меня собраны кое-какие материалы о Несторе Ивановиче. Если хотите, я дам вам их посмотреть в порядке исключения. Но только на одну ночь!» – подчеркнул мой собеседник.

После работы мы зашли к нему домой, и он вручил мне толстую папку с газетными вырезками, копиями и даже оригиналами пожелтевших от времени документов. Вот почему я и засиделся до глубокой ночи, просматривая переданное мне сокровище.

Не стану пересказывать эти свидетельства времени; о судьбе этого идейного анархиста и великого стихийного революционера совсем недавно подробно рассказал журнал «Дилетант», издаваемый радиостанцией «Эхо Москвы».

Меня особенно заинтересовало отношение батьки Махно к евреям и, в частности, к еврейским погромам, бушевавшим в те времена в Украине. Из документов я понял, что в армии Нестора Ивановича были еврейские подразделения, что евреи были руководителями важнейших армейских служб, например, контрразведкой руководил Лев Задов (Зиньковский), чей карикатурный образ многократно повторялся в советском кино; культурно-просветительскую работу возглавляла Елена Келлер. Артиллерийской полуротой командовал еврей Шнайдер, героически погибший, защищая Гуляй Поле.

Я познакомился с копией документа о расстреле штаба атамана Григорьева, виновного в кровавых еврейских погромах.

– Неужели в Гуляй Поле нет музея, посвященного знаменитому земляку? – спросил я, возвращая папку с документами. – Нет, и вряд ли будет в ближайшее время. Некоторые энтузиасты уже в наше время (дело происходило в 70-е годы прошлого века) пытались «пробить» идею создания такого музея, но лишь схлопотали серьезные неприятности.

Моя работа на заводе подходила к концу и тут неожиданно главный технолог задал мне вопрос: «А не хотите ли вы познакомиться с племянником Нестора Ивановича?» – «Конечно, хочу», – сразу же отозвался я. Мы направились в цех электромонтажных инструментов, где работал родственник легендарного анархиста. По дороге я поинтересовался у главного технолога, как близкому родственнику Махно удалось выжить в советское время. «Думаю, что абсолютно случайно. Когда Нестор Иванович бежал в Румынию, его мать – младшая сестра Махно, по какой-то причине уехала вместе с маленьким сыном к дальним родственникам. А потом кампания по выявлению родных и близких Махно прекратилась».

В цеху возле верстака, снабженного тисками и ручным прессом, сидел пожилой невысокий человек. «Вот, Виктор, познакомься. Это наш гость из Харькова. Он очень интересуется твоим дядей». Мы пожали друг другу руки. Рука Виктора была жесткой и мозолистой, это была рука человека, всю жизнь занимающегося физическим трудом. Я спросил у Виктора: «Кто еще из близкой родни Нестора Ивановича дожил до этих дней?» – «Да, наверное, никого уже в живых нет».

На прощанье Виктор подарил мне только что собранные им пассатижи. «Кладите в портфель, – подсказал мне главный технолог, – досматривать на проходной вас не будут».

Прекрасные пассатижи! Спасибо! Я ими пользовался, когда строил дачу, и, конечно, захватил их в Германию как память о Гуляй Поле и о встрече с племянником Махно. На их изоляционных рукоятках отштампована марка завода и цена: 2 руб. 70 коп.

Самуил Шпигель (Дортмунд)