Темы
Виктор Равкин
Сазаны в полете,
или аэрофлотовские страдания – 1978 год
Сазан – рыба из семейства карповых,
жирная, но костистая;
с усиками по краям рта
Из энциклопедии
Летайте самолетами Аэрофлота
Из рекламы времен СССР
Родина сазана – Китай, Япония и Восточная Европа. Еще в давние времена его окультурили, и теперь он плавает в искусственных водоемах, но уже под другим именем, а именно, карпа. Сазан же, не поддавшийся одомашниванию и сохранивший свой непокорный нрав, водится до сих пор только в пресноводных и солоноватых водах рек Азовского, Черного и Каспийского морей. Эта рыба прекрасно плавает, но летать не может. Небольшие, но довольно изящные плавники не в состоянии даже на мгновение вырвать грузное тело сазана из родной стихии.Да и не нужно ему этого счастья. Но иногда...
Из поездок по стране я обычно привозил что-нибудь характерное для того или иного города: из Киева – киевский торт, из Риги – рижский «Бальзам» и салаку, из Таллинна – ликер «Vana Tallinn», из Днепропетровска – фирменную перцовку, из Запорожья – дыни, из Баку – прогулочную складную коляску и так далее. Ну, а из Астрахани, - естественно, рыбу.
Астраханский приятель посоветовал, кроме воблы, забросить в Москву с помощью Аэрофлота пару сазанчиков. И вот днем, перед самым отлетом, отправляемся за ними. У берега – старая баржа, переоборудованная в садок. Заходим внутрь. В середине – небольшой бассейн, в котором плавает недавно попавшая в сети рыба. Пред отправкой в последний путь она резвится, не подозревая о ближайшем несчастном будущем.
Вдоль бортика расхаживает командир садка – лохматый мужик , в высоких сапогах и прорезиненном фартуке оранжевого цвета.
-Вась, товарища из Москвы надо осазанить. Требуется пара сазаних, желательно беременных, и покрупнее, делает заказ мой приятель.
- Без проблем, - отвечает ловец рыб и, подхватив огромный сачок, вступает в неравную схватку с ближайшей рыбиной.
Через несколько секунд красавица, отливая крупной серебристой чешуей и подрагивая неженскими усиками, трепыхается в подставленном пакете. Мы подвешиваем его на крючок безмена – так тогда называли бытовые пружинные весы. Указатель веса замирает на цифре «8». Вторая сазаниха немного меньше. Расплачиваемся – как сейчас помню – по 56 копеек за килограмм. Загружаем пакетами большую сумку, которая сразу выдает признаки жизни в ней. Тесновато, видите ли, им стало.
- Ничего, скоро угомонятся,- загадочно улыбается мой проводник и подхватывает сумку.
- Это как, помрут что ли? Заснут, то есть? – прет из меня любознательность.
- Да! Сначала поспят немного, но потом, уже в Москве, могут и проснуться. Но головка болеть не будет. Сейчас все увидишь, потерпи чуток, - едва сдерживая ухмылку, отвечает он.
Мы усаживаемся на сухом уже бережке. Апрельское солнышко приятно согревает наши спины. Внизу матушка-Волга в ее нижнем течении. Совсем недавно она освободилась от надоевшего ей груза – льда. И теперь она радуется своим старым знакомым: низко сидящим в воде танкерам «Волгонефть», самоходным баржам, юрким рыболовным моторкам и маленьким лодчонкам, на которых застыли фигурки рыбаков. Скоро и навигация. И тогда красавцы-теплоходы один за другим будут швартоваться у причалов этого старинного русского города.
- Ну, а теперь слегка погреем и наши души, - торжественно объявляет приятель и достает из внутреннего кармана куртки четвертинку. – Сейчас отметим временную, надеюсь, разлуку вчетвером.
- А где же еще двое? – озираюсь я по сторонам, опасаясь, что на всех не хватит.
Вслед за чекушкой на свет появляется пара походных стаканчиков и два соленых огурца. Ловким движением он срывает фольговую бескозырку и разливает. Но не все. Пьем, закусываем. Полулежа. Предполетное настроение, и без того хорошее, становится еще лучше. Через несколько минут уже из другого кармана извлекаются четыре куска ваты, кстати, дефицитной тогда. На них выливаются остатки водки, и приятель вкладывет вату под жабры сазанихам... Те, конечно, сопротивляются, но вскоре затихают.
- Дозы выверенные. Часа на три хватит. Проспятся, а потом проснутся, может быть, - вот его заключительные слова.
Посадка в самолет с двумя нелегалами в сумке проходит без каких-либо затруднений. Даже не спросили, что везу. Тогда все было намного проще.
- Уважаемые пассажиры, - раздается радиоголос бортпроводницы, - экипаж и его командир летчик первого класса Иванов приветствует вас на борту самолета ТУ-134, совершающего рейс по маршруту Астрахань – Москва (аэропорт Внуково). Наш полет будет проходить на высоте 7000 метров со скоростью 850 километров в час. Ориентировочное время в полете – 1 час 40 минут. До полного набора высоты просьба не отстегивать ремни безопасности. В полете вам будут предложены прохладительные напитки и свежие газеты.
Летим. Расчетное время уже вышло, но самолет почему-то не собирается снижаться. Да и пристегнуть ремни никто не приказывает. Пассажиры начинают беспокоиться: уж не вырабатывет ли самолет топливо для посадки на брюхо. Информации никакой, стюардесса заперлась в кабине с летчиками, и неизвестно, чем она там занимается. Хочется пить и даже уже есть.Но вот, наконец, начинаем снижаться. В иллюминаторе в лучах заходящего солнца показалась река, и довольно большая. Явно не Москва-река.
- Уважаемые пассажиры! Наш самолет по метеоусловям в Москве совершил посадку в аэропорту города Куйбышева. Просьба пройти в здание аэровокзала. О времени вылета в Москву вам будет объявлено дополнительно. Не забудьте взять из самолета свои вещи,- наконец проинформировала нас бортпроводница.
Пассажиры разбежались по буфетам и туалетам, стремясь скоротать второе за сегодня предполетное время. Не скоро, но все-таки объявили, наконец, о посадке. Снова летим, расчетное время уменьшилось до часа. Но вот и оно проходит, а мы все на небесах. И опять Аэрофлот не информирует. Туман что ли возвратился в Белокаменную?
Приземлились, но теперь уже в Ленинграде, в аэропорту Пулково. Хорошие дела! Высаживаемся в соответствии с прежним сценарием. И рыбки вместе со мной. Но что-то начинают беспокоиться – у них, видно, тоже расчетное время заканчивается.
В зале ожидания народу полным – полнехонько, самолеты летят мимо Москвы, и сажают их в Ленинграде. Свободных мест даже на полу мало, но все же нахожу – возле туалета. Стелю две газетки «Астраханская правда», сумку с товаром под голову. Начинаю дремать – время-то уж очень позднее. Просыпаюсь от чьего-то пристального взгляда. Так и есть. Рядом стоит тетка, на вид хохлушка. Видать, с Украины тоже самолеты сажали.
- А шо у вас, товарищ, голова мотается из стороны в сторону?- спрашивает она меня, - уж не припадок ли у вас? Может, врача позвать?
- У меня припадок? – отвечаю вопросом на вопрос и тут же вспоминаю, на чем, вернее, на ком лежит моя усталая от перелетов голова. – Да бокс приснился, будь он неладен, еле успеваю увертываться от ударов соперника.
Тетка недоверчиво выслушивает мое объяснение и обещает посетить меня снова в случае чего. А я незаметно для окружающих двумя резкими ударами помогаю сазанихам успокоиться.
Наконец, очень ранним утром объявляют очередную посадку в самолет. На этот раз сразу на все. Отсчитывают пассажиров по числу посадочных мест в самолете. И вперед. Вернее, вверх. Попадаю во временную компанию к дальневосточникам. Люди они привычные и не к таким мелким неудобствам, вроде метеоусловий в столице. У них и не такое бывает – по трое суток сидят в аэропортах. Кстати, рыбу тоже везут, но более ценную, нежели моя. Угостили, запаслись солидно. Хотел моих сазаних дозаправить, но полетная технология еще не отработана. Отложил до следующей командировки в Астрахань.
Узкой лентой вьется давно знакомая Москва-река. Мелькнул в лучах утреннего солнца шпиль Университета. …Звоню в дверь и сразу прошу наполнить ванну водой. Дети удивленно на меня смотрят, предполагая, вероятно, что я упал в большую лужу перед домом. Но вида не показывают и включают воду. Через десять минут с заговорщицким видом прохожу с сумкой в ванную комнату и мягко сталкиваю рыбок в воду. Есть слабая надежда, что остались живы вопреки стараниям Аэрофлота. Потом приглашаю старшую на свидание с астраханскими гостьями, а сам выхожу. Такого истошного крика не слышала наша квартира с момента ее заселения. После него сильнейший удар дверью, посыпалась штукатурка. Пробкой вылетает из ванной комнаты дочка, мокрая и вся в рыбьей чешуе. Рыбки проснулись! Неповторимое мгновение!
Икра у сазаних – зеленоватого цвета и довольно мелкая. Чтобы ее отделить от пленки, требуется известный навык. Засолили. Конечно, икра не красная и тем более не черная. Но все же неплохая, в особенности как закуска к известным напиткам. Вот и вся история с сазанами, совершившими с помощью Аэрофлота свой первый, оказавшийся последним, длительный перелет.
СТРАНСТВИЯ ПО ЖИЗНИ И ОКРЕСТНОСТЯМ ЛИТЕРАТУРЫ
В ГОСТЯХ У МАРШАЛА, ИЛИ ДАВНИЙ ЭПИЗОД ИЗ ЖИЗНИ В ДОМЕ НА НАБЕРЕЖНОЙ
РИСКОВАННЫЕ ИГРЫ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ, ИЛИ ОДНА КРИМИНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
ЖАРКОЕ ПИОНЕРЛАГЕРНОЕ ЛЕТО, ИЛИ МИКРОВЕЛИКАЯ СТРОЙКА КОММУНИЗМА 0 1953 год
КАК Я ЧУТЬ БЫЛО НЕ СТАЛ БИБЛИОФИЛОМ, ИЛИ ЕЩЕ ОДНО "МЕМУАРНОЕ ХУДОЖЕСТВО" - 1956 год
МЕТОДОМ ИСКЛЮЧЕНИЙ, ИЛИ ИНТЕРВЬЮ С САМИМ СОБОЙ - 1959 год
АВТОПРИКЛЮЧЕНИЯ ОДНОГО ДОМАШНЕГО ЖИВОТНОГО, ИЛИ АБХАЗСКИЙ МОТИВ - 1964 год
НОВЫЙ ГОД ПО-МОСКОВСКИ, ИЛИ "НОСТАЛЬГИЧЕСКИЙ МЕМУАР" - 1974 год
САЗАНЫ В ПОЛЕТЕ, ИЛИ АЭРОФЛОТОВСКИЕ СТРАДАНИЯ - 1978 год
В ПЛЕНУ ЛИТЕРАТУРНЫХ РЕМИНИСЦЕНЦИЙ
ТРОЕ ТИМУРОВЦЕВ И ТРИНАДЦАТЬ КОШЕК: ПОЧТИ ПО АРКАДИЮ ГАЙДАРУ
Мне понравилось?
(Проголосовало: 0)Комментарии (0)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>