Британская программа по спасению еврейских детей от нациз

Списки британского Шиндлера

Праведники мира

Наталья Ухова (Бохум)

Краткая справка из Википедии: «Николас Уинтон (Sir Nicholas George Winton) – английский общественный деятель и филантроп, инициатор британской программы по спасению еврейских детей «Kindertransport», умер в Лондоне в возрасте 106 лет». Немец по происхождению, он родился, вырос и прожил свою благополучную жизнь в Лондоне. Известным же на весь мир его имя стало в 2008 году, когда сэр Николас Джордж Уинтон был номинирован на Нобелевскую премию мира и когда о нем написали книги и сняли фильмы.

История эта раскрылась случайно. На склоне лет, желая привести в порядок семейный архив и разбирая бумаги мужа, его жена наткнулась на старый потертый портфель c какими-то документами. Это были списки с именами детей из разных стран и городов Европы: имя ребенка, возраст, иммиграционные формуляры, домашние адреса настоящих и приемных родителей, фотокарточка ребенка... Первый лист, второй, третий... На каждом по 20-30 детских имен, целый портфель …Что это?

Жена Николаса Уинтона была первой, кто узнал историю о спецпоездах, вывозивших еврейских детей в 1938-1939 годах в Англию из горящей Европы. Она была в шоке: «Почему ты молчал, Николас?» Тот в ответ пожал плечами: «Подвиги совершали другие. А война была ужасной для всех». «Но это же история, – возразила она. – И эти списки важны людям, которые остались в живых благодаря твоим поездам…»

Операция «Kindertransport»

1938 год. 29-летний Николас Уинтон работает на лондонской бирже. По делам часто бывает в Германии. В Берлине у него много друзей.

Пять лет назад, в январе 1933 г., Гитлер стал канцлером. Затем последовал призыв к бойкоту еврейских бизнесов, объявление евреев гражданами второго сорта, ущемление их прав, – всё это Уинтон знал не понаслышке. И знал, что дети стали первыми пострадавшими от новой власти.

«Школа стала для меня пыткой, – вспоминает Джек Хэлман в книге, посвященной Уинтону. – Однажды на меня налетело человек семь подростков. Они обозвали меня еврейским выродком, избили и бросили в окно какого-то сарая. Я страшно порезался, пришлось накладывать швы. Я до сих пор помню тот постоянный страх, в котором я жил».

 «У меня было много друзей, – рассказывает Лора Сигал там же, – и мама всегда старалась устраивать для меня многолюдные дни рождения. В 38-м она особенно старалась всё устроить празднично, но никто не пришел, ни один человек. Это был сильный удар для меня».

А 9 ноября 1938 года по Германии и Австрии прокатилась волна погромов, вошедшая в историю под названием Хрустальной ночи.

И снова из воспоминаний. Урсула Розенфельд: «Мы проснулись среди ночи от страшного стука в дверь. Там стояли два нациста в форме, которые сказали, что мы арестованы. Помню, что нас согнали на ближайшую площадь и что было страшно холодно. Вся площадь была заполнена еврейскими семьями. Кого-то нацисты избивали. Женщины плакали. Но ярче всего я запомнила, как били раввина нашей синагоги, потому что нацисты прыгали на его теле. Моя школа была как раз напротив синагоги, и все дети собрались смотреть, как она горит. И вдруг кто-то сказал: эй, смотрите, это еврейка, давайте ее тоже подожжем. Не помню, как я добежала до дому. Мать ждала меня в полном отчаянии. Отца арестовали. Он был очень независимый человек. Его убили в Бухенвальде одним из первых…»

После 9 ноября ни у кого не оставалось сомнений в том, что ждет евреев в Третьем рейхе. Политика унижений сменялась угрозой физического уничтожения. Действовать надо без промедления. Бежать. Но куда? Многие европейские страны, США и Австралия уже не принимали евреев. Въезжать запрещено».

В истории Холокоста, где каждая страница кричит от ужаса и боли, есть примеры высокой человечности. История программы «Kindertransport» – одна из них. В начале ноября Николас начал сборы для отпуска в Швейцарских Альпах. Каждый год они с его другом и одноклассником, известным в Лондоне учителем Мартином Блэйком набирали группу мальчиков из бедных семей и везли их на курорт в Швейцарию. Но в этот раз всё пошло иначе. Неожиданно он получил записку от Мартина: «Не успел с тобой повидаться, срочно еду в Прагу. Отменяю швейцарские каникулы». Николас вылетел в Прагу. Там его друг уже составлял списки детей-сирот, оставшихся без родителей в ночь на 9 ноября. Николас с головой окунулся в эту работу. Быстро оценив ситуацию, он составляет записку в кабинет министров Великобритании и мчится с ней в Лондон.

«Я съездил еще и в Германию, чтобы понять, что там происходит и, вернувшись, доложил в нижней палате, что положение еще хуже, чем мы думали, – вспоминал Николас Уинтон. – Сколько детей вы согласны принять?» И мне сказали: «Ввиду того, что там происходит, везите, сколько можете». На переправку каждого ребенка нужно было достать 50 фунтов стерлингов. По нынешним ценам это 1000 фунтов.

Чемберлен принял у себя делегацию, возглавляемую лордом Берстадом и лондонским раввином доктором Херцем. Они заверили премьер-министра, что если Англия согласится принять из Германии детей, то еврейская община готова оплатить их переправку. Так Англия стала единственной страной, которая взяла на себя спасение еврейских детей.

Уинтону помогает его мать, ища места для размещения беженцев в домах, на фермах, в хостелах Англии. 15 ноября британские граждане услышали по BBC первый призыв взять в свои семьи еврейских детей из Германии. Затем выступила газета «Таймс», снова ВВС… Вскоре поступили первые 500 предложений…

Еще горели синагоги

Еще горели после 9 ноября синагоги, а в Германии уже заработала сеть волонтеров. Добровольцы работали круглосуточно. Все понимали: смертельный капкан вот-вот захлопнется. Выявить детей, подлежащих к отправке, организовать транспорт нужно немедленно. Имен большинства волонтеров мы до сих пор не знаем. Видимо, они так же молчали после войны, как и сам Уинтон.

Но имя Гертруды Висмюллер-Мейер, «тети Труус», жены влиятельного нидерландского банкира, осталось в истории. Это она добилась от нацистского правительства разрешения на вывоз еврейских детей. А затем всю войну помогала им. После войны она стала почетным гражданином Амстердама, израильским «Праведником мира».

В ноябре 1938-го времени у волонтеров не было. Поездами дети должны были добираться до Бельгии и Нидерландов, откуда их морем переправляли в английские порты. Каждому ребенку было позволено иметь при себе один чемоданчик без каких-либо ценностей, одну сумку, одну семейную фотографию и десять рейхсмарок. Сироты не имели ничего, кроме номера на груди.

Николас сам находил для детей приют, организовывал их вывоз, вносил залог из своего кармана, а также ездил по семьям и собирал детей. Не все понимали еще, что ждет их впереди. (Госсекретарь США Мадлен Олбрайт вспоминала, что одну ею двоюродную сестру родители отпустили в Лондон, а другую оставили в Праге, откуда та попала в Освенцим и погибла).

Все дети были уверены, что разлука с домом не надолго. «Очень скоро мы будем вместе» – говорили им родители, обнимая их в последний раз в жизни. Почти никто из детей никогда больше не увидит своих родителей.

15 ноября, через пять дней после погромов, первый Киндертранспорт увозил в Англию берлинских сирот из еврейского детского дома, сожженного в ночь на 9 ноября.

На английской таможне проблем с детьми не было, кроме одного случая. «На одном поезде ехал маленький мальчик со скрипкой, – рассказывал Уинтон. – И вдруг на таможне мне сказали, что не могут пропустить скрипку, потому что она очень дорогая. Но мальчик не собирается ее продавать, – сказал я. – Среди этих детей большинство училось музыке, это просто его инструмент». Тогда они сказали: пусть он что-нибудь сыграет. И мальчик заиграл. Это был английский гимн «Боже, храни короля». И таможенники сказали: да! Так что он остался со своей скрипкой».

Иногда детей ожидали приятные сюрпризы. Джек Хэлман, переехавший вместе со своей маленькой школой из Франкфурта под Лондон в имение барона Ротшильда, вспоминает: «Летнее имение Ротшильда было как мечта. Мы жили в просторном доме для прислуги. 36 детей. И на переменах играли в футбол на лужайке. Скоро к нам присоединились местные деревенские мальчики. Когда настало время обеда, один из них, уходя, сказал мне: «Пока! Завтра увидимся». В страшном возбуждении я прибежал в дом и бросился к воспитательнице: «Один мальчик, не еврей, хочет завтра снова со мной увидеться».

К лету 1939 года у Уинтона начали истощаться фонды. Тогда он добился того, чтобы 100 детей взяла на себя Барбиконская миссия, имеющая своей целью обращать всех в христианскую веру. Причем, именно эти 100 детей были как раз из семей ортодоксальных евреев. Но Уинтону было не до вопросов веры. Зато к концу войны все дети были живы.

Уже в наши дни, отвечая одному дотошному израильскому корреспонденту о сохранении в детях еврейства, сэр Уинтон, не изменяя своей английской сдержанности, сказал: «В моем понимании лучше живой человек, потерявший свое еврейство, чем мёртвый, но еврей. Я – человек нерелигиозный, и мне все равно, еврейских ли, коммунистических, католических или еще каких детей я вызволяю из опасности и в чьи спасающие руки их передаю».

Последний паром 14 мая 1940 год нелегально покинул голландский порт под огнем нацистских самолетов. Это был день капитуляции Голландии.

Но последний поезд с детьми из списка Уинтона не смог выйти из Германии. Его отправка была назначена на 1 сентября 1939 года. В этот день Германия вторглась в Польшу, на следующий день Великобритания и Франция объявили войну Германии. Поезд вышел в путь 3 сентября и был возвращен обратно. Для сэра Уинтона это осталось травмой на всю жизнь.

 Англии удалось спасти 12 500 детей. Полтора миллиона еврейских детей погибло в концлагерях Третьего рейха.

Бронзовые дети с чемоданчиками в руках

После войны история Киндертранспорта была забыта. Заговорили о ней только в 1990 году после программы BBC «That’s Life», на которую был приглашен Уинтон и спасенные им люди. О, это была потрясающая встреча!

И тогда выяснилось, что среди этих детей, выросших в Великобритании, есть известные врачи, артисты, музыканты, инженеры, ученые. Четверо из них стали лауреатами Нобелевской премии.

Архитектор и скульптор Франк Майслер, тоже ребенок Киндертранспорта. В Англию он уезжал десятилетним, а три дня спустя его мать и отца оправили в Освенцим.. .

На вокзалах в Лондоне, Берлине, Гданьске, Гамбурге, Роттердаме стоят памятники программе «Kindertransport» работы Франка Майслера – бронзовые дети с чемоданчиками в руках.

А Николаса Уинтона наградили медалью Герой Холокоста. Королева Елизавета II возвела британского Шиндлера, как назвали его журналисты, в рыцарское звание сэра.

Но самой большой его печалью до последнего дня жизни оставался тот неотправленный поезд и дети, оставшиеся в нем...