Квоты на детей-мигрантов в немецких школах?

Сегодня у всех на устах имя федерального министрa образования и семьи Карин Прин (KarinPrien, CDU). Она рассматривает возможность введения в школах верхнего предела для детей-иммигрантов.

Шквал критики

Высказывание Прин вызвало серьёзную критику со стороны экспертов, правозащитников и международных организаций. Вот только несколько мнений:

Ясмина Хольстерт, СДПГ: «Введение миграционных квот, верхних границ и подобные модели – это принципиально ошибочный путь. Мы должны поддерживать всех детей, независимо от их происхождения. Хорошее образование и интеграция достигаются поддержкой, а не исключением».

Николь Гольке, Левая партия: «В крупных городах 70-90% детей имеют миграционный фон. Это политическая капитуляция, замаскированная под предложение».

Мартин Райхардт, АдГ: «Идеи Прин о квотах и «этническом перемешивании» напоминают практики социалистических государств. Но и правда, слишком высокий процент иностранцев в классе вызывает проблемы».

Учительские союзы предрекают транспортный хаос: чтобы «соблюсти проценты», детей придётся возить в школы дальних районов крупных городов. Многие обращают внимание на рост числа учащихся в частных школах как следствие неполадок в государственных школах. «Зеленые» напоминают, что фрау министр образования вообще превысила свои полномочия: управление школами – дело федеральных земель.

Йозеф Франц Линднер, профессор публичного права из Аугсбурга, обращает внимание на юридическую составляющую этой проблемы: «Квота может противоречить обязательному школьному обучению».

В этом потоке критики есть вполне разумные соображения, но видна и немалая доля популизма.

Поддержала Прин замглавы фракции ХСС по вопросам образования Анья Вайсгербер. Она просто сказала то, что всем хорошо известно: «Высокая миграция последних лет перегрузила школы. В классах зачастую не хватает базовых языковых навыков... Мы должны учиться у других стран и применять их успешный опыт».

Собственно, о чём идёт речь?

Карин Прин дала интервью телеканалу Welt TV. Ведущий, упомянув низкие результаты тестов немецких школьников в рамках исследования PISA в сфере образования, спросил её, станет ли верхний предел для детей-мигрантов в школах одним из вариантов решения проблемы образования, сравнимого, например, с ограничением в 30% на число мигрантов в жилых районах Дании.

«Это возможная модель, – сказала Прин, – но есть и «много других возможных моделей, которые, как мы знаем, также успешны. Например, канадские школьники получают очень хорошие оценки по сравнению с другими, несмотря на то, что доля учащихся из числа иммигрантов примерно такая же, как в Германии. Самое главное – чтобы как можно больше детей изучали немецкий язык до начала обучения в школе. В противном случае у них мало шансов на успешную образовательную карьеру. Сработает ли датская модель с её верхним пределом в 30–40 %, «мы, честно говоря, пока не знаем», – сказала министр образования.

Отметим, что в 2012 году доля учащихся с миграционным прошлым составляла в Германии 12%, а в 2022 году она выросла до 26% (ребёнок считается имеющим миграционный фон, если он сам или хотя бы один из его родителей родились за границей).

По результатам тестирования PISA (Programme for International Student Assessment), показатели знаний учащихся по основным предметам стали значительно хуже. По математике немецкие школьники получили в 2022 году самые низкие баллы за всю историю Германии: если в 2012 году учащиеся набрали 514 баллов по этому предмету, то в 2022 году этот показатель снизился до 475 баллов. По грамотности и чтению количество баллов снизилось в период с 2012 по 2022 год с 496 до 480.

Эксперты полагают, что увеличение доли детей с миграционным прошлым является не единственным фактором неблагополучия в немецких школах, но одним из наиболее весомых.

Опыт Дании и других стран

В Дании основной целью считают интеграцию и предотвращение «параллельных обществ». С 2018 года Дания проводит жёсткую политику в отношении «особых социальных районов» с высокой долей мигрантов, сочетая жёсткие меры с серьёзными инвестициями. Официально признано, что высокая концентрация детей из мигрантских семей в отдельных школах тормозит изучение датского языка, препятствует интеграции и ухудшает общую учебную среду.

Прямых квот на число детей в школах Дании нет, но отказ от районов-гетто опосредованно приводит и к более равномерному распределению учащихся с миграционным прошлым. Кстати, пресловутые 30% на долю выходцев из неевропейских стран не установлены законодательно, это всего лишь рекомендуемая норма, которой руководствуются муниципалитеты.

Чтобы изменить структуру населения, в некоторых местах сносят дома и переселяют людей. В других районах ведётся плотная застройка, улучшается инфраструктура, между старыми социальными домами строятся частные дома. Беженцам последних лет теперь запрещено заселяться в проблемные районы. Разрешение получают только те, кто имеет стабильную работу в течение нескольких лет и не имеет судимостей.

Детей с одного года, живущих в подобных районах, принудительно обязали на протяжении 25 часов в неделю изучать датский язык и «датские ценности» в подготовительных классах. В случае отказа семья ребенка лишается всех социальных пособий от государства, даже если она не имеет никаких других источников дохода. Планируется также запретить вывозить детей мигрантов на длительные сроки в мусульманские страны, чтобы оградить новых жителей страны от чуждых Дании культурных и религиозных ценностей.

Затем все дети учатся 9-10 лет в единой общеобразовательной школе – она работает полный день, что способствует учёбе и не даёт детям возможности проводить время на улицах. Освобождаются от полного дня только те, кто, например, занимается в спортивной секции.

Одновременно власти активно инвестируют в социальную работу и в сами школы. Здания отремонтированы, открылись новые библиотеки, появились спортивные секции…

Канада, в отличие от Дании, придерживается политики мультикультурализма и избегает жёстких квот в школах. Однако у неё есть интересный опыт интеграции через инклюзивное образование. Канада не вводит прямых ограничений на долю детей мигрантов, но поощряет интенсивную языковую поддержку и распределение учеников между школами для улучшения баланса. В результате в Канаде нет жёсткой ассимиляции (как в Дании), но нет и изоляции в «этнических школах» (как местами – в Германии). 

Сингапур. В отношении борьбы с иммигрантскими гетто Дания вовсе не «открыла Америку». В Сингапуре в государственных жилых кварталах с 1989 года действует «политика этнической интеграции», по которой в каждом доме установлены максимальные квоты на долю представителей основных этнических групп – китайцев, малайцев, индийцев и других. Это предотвращает концентрацию определённой этнической группы в отдельных районах.

Сингапур – город-государство с авторитарными элементами управления. Насилие? Да! Нарушение прав человека? Да! И что из этого вышло? А ничего плохого. И малайцы, и китайцы, и индусы с гордостью говорят: «Мы – сингапурцы».

Насколько применим в Германии опыт других стран

Эксперты единодушны во мнении, что опыт других стран (в частности,  Дании) прямо не может быть перенесён в Германию ввиду принципиальных различий, касающихся численности мигрантов, законодательства и менталитета населения стран.

В Дании число мигрантов неизмеримо меньше, чем в Германии, так что государству легче выделить необходимые ресурсы и справиться с проблемой. И вряд ли применимы в Германии «силовые методы». Этому препятствуют как демократические и правозащитные традиции, так и действующие законы (в частности, закон об обязательности школьного обучения и о свободе выбора места жительства). В равной степени это относится и к опыту Сингапура.

Канада в качестве иммигрантов принимает в основном иностранцев с высшим образованием и квалифицированных рабочих, в то время как Германия при приеме беженцев руководствовалась гуманитарными соображениями. В семьях с низким уровнем образования обучению детей уделяют относительно мало внимания, так что и успехи, и мотивация детей – соответствующие.

Не изобретать велосипед

Критики Прин нападают на её слова, забывая о содержании. Вместо того, чтобы спорить о квотах, разумнее сосредоточиться на вопросе, который действительно требует решений: как обеспечить детям, приходящим в школу, знание немецкого языка?

Конечно, надо укреплять детские сады и школы, но совет этот сродни изобретению велосипеда... Что, разве это вчера придумали? Неужели до сих пор ничего этого в Германии нет? Полно! Есть, конечно! Только... уже существующие программы не исполняются.

Здесь можно вспомнить так называемый берлинский парадокс. Оказывается, Берлин уже давно внедрил систему обязательной языковой поддержки для детей, не владеющих немецким. Детям положены пять часов языковых занятий в день. Мест в садиках хватает – herzlich willkommen!

И что же? Многие дети не получают никакой поддержки. Почему? Родители просто не приводят их ни на занятия, ни на тестирование. А штрафовать родителей, нарушающих требования, никто не спешит. Возможно, иметь с такими папами-мамами дело – себе дороже, но те же критики Прин с удовольствием тут же обвинят в нетолерантном отношении к несчастным мигрантам.

Администрации округов ссылаются на нехватку персонала. Исследования в детских садах показывают, что у многих воспитателей не хватает квалификации для систематического обучения языку.

Бывшая министр образования земли Шлезвиг-Гольштейн, Прин хорошо осведомлена о неоднородности подходов в разных землях и о том, что хорошо продуманная система сплошь и рядом на практике не работает.

Коалиционным соглашением уже на федеральном уровне предусмотрены обязательные языковые тесты для четырёхлетних детей и последующее сопровождение. Но решит ли это проблему?

Предложение Карин Прин, пусть и спорное, и трудновыполнимое, должно вызывать не шквал критики, а спокойное обсуждение. Чтобы правильные теории превратить в успешную практику.

Цель школьного образования – получение знаний, а не соблюдение политеса. И не надо бояться обидеть нерадивых родителей. Потому что Германия даёт равные возможности ВСЕМ своим жителям. А если кого-то надо принудить этими возможностями пользоваться, что ж... значит, надо!

Впрочем, это уже тема совсем другой статьи.

О. Нахт, Дортмунд

Читайте также:

1. Как Дания справилась с волной мигрантов. Журнал «Партнёр», № 8 / 2024. Автор М. Вайсбанд
2. Все говорят о ПИЗА-шоке. Журнал «Партнёр», № 10 / 2018. Автор С. Мучник
3. Уроки для беженцев. Права и обязанности по их посещению. Журнал «Партнёр», № 12 / 2022. Автор Е. Шлегель