Темы
Александр Простак
N.3 БОРТПЕРЕВОДЧИК
Я погиб. Меня уже нет среди живых. Куски моего разорванного, разбитого взрывом и падением с 500-метровой высоты тела вперемешку с тем, что осталось от ребят из экипажа — кто там разберёт! – в запаянном цинковом гробу отправили родителям. Вместо лица — фотография. Вместо тела — офицерский китель. «Погиб, выполняя правительственное задание».
Как-то неправильно всё получилось. Полетел не со своим экипажем, и не на задание, а так – показуха... В воскресный день местный народ собрался посмотреть показательные выступления советских вертолётчиков.
Стояли жаркие солнечные дни, какие бывают в Эритрее перед сезоном дождей. Вокруг довольно крупного по эритрейским масштабам города Афабет (порядка 30.000 жителей) теснились невысокие, выжженные безжалостным африканским солнцем серо-коричневые горы, покрытые чахлым колючим кустарником.
Охочие до любого зрелища местные жители вместе с многочисленными солдатами близлежащих воинских частей плотно расселись на земле сразу же за крайними строениями Афабета. Для офицеров поставили деревянные лавки, а для генерала, четырёх советских советников и одного переводчика сделали полотняный навес. Ожидалось увлекательное зрелище!
В розданной старшим армейским чинам программке ожидаемого мероприятия по-амхарски значилось, что третьими по счету будут выступать высококлассные советские пилоты, прошедшие войну в Афганистане, и они покажут фигуры высшего пилотажа на вертолете Ми-8, а также сымитируют ведение боя с наземным противником.
...Мой вылет... Вообще это был не мой экипаж и не мой вылет. По расписанию я должен был со своим экипажем отдыхать. Но накануне вечером ответственный за проведение мероприятия экипаж и их переводчик перебрали джина, и переводчик, проявив слабость, с похмелья был не в состоянии выполнять свои обязанности. Считалось, что опытные (и не только в бою) «афганские» пилоты подобные спиртовые нагрузки привыкли переносить с легкостью, не в пример «гражданскому» переводяге-двухгодичнику. В Афгане дозы спиртного бывали и побольше, но срывов полёта не было никогда!
Меня, непьющего, попросили (так что не откажешь – армия!) подменить страдающего с утра коллегу, и я согласился (а куда деваться!). Кроме того, хотел с высоты сфотографировать на память унылые местные пейзажи своим «Зенитом» с длиннофокусным объективом.
Приобретённый опыт в сочетании с самоуверенностью и довольно тяжёлым похмельем могут сыграть с людьми жестокую шутку. При проведении показательной атаки по наземной цели «афганцы» превысили угол крена вертолета, не успели вовремя сманеврировать, вошли в режим сваливания и врезались в гору. Мы погибли все. Не полетевший с экипажем переводчик-пьяница долго потом пребывал в состоянии нервного срыва — мимо прошла его смерть!
Если бы я не отказывался от выпивки, был бы цел. Но мне не нравились холостяцкие попойки, пустые пьяные разглагольствования, модели поведения пьяных людей и состояние организма на похмелье. Я отдавал предпочтение книгам, живописи, музыке. Мой отец, выпускник московского Высшего театрального училища им. М.С.Щепкина, преподаватель режиссуры в институте культуры, во мне души не чаял. Мама тоже не могла на меня (её единственного!), нарадоваться. А когда я после окончания университета согласился с двухгодичным распределением в военно-транспортную авиацию в качестве лейтенанта-переводчика, она безутешно рыдала несколько дней. Все попытки убедить её, что армия сделает из меня мужчину, что все мальчики должны пройти через службу в армии, что, может, после службы в Союзе мне повезёт и я попаду за границу и т. д., и т. п., так ни к чему и не привели: я ушел служить лейтенантом-бортпереводчиком вопреки воле моей матери.
Сначала мне было очень трудно, потому что армейская жизнь коренным образом отличалась от всего, к чему я с детства привык. Полк военно-транспортной авиации (ВТА), куда я попал вначале, базировался в г. Иваново, в России. Оттуда совершались вылеты в различные точки СССР, ну и за рубеж. На втором году службы мне предложили слетать в Эфиопию в рамках помощи по перевозке гражданских грузов для пострадавших от голода и засухи. Вот так я оказался в Африке. Мне много пришлось путешествовать по эфиопским просторам то в составе вертолётного отряда, то с автомобильным батальоном (автобат), перевозившим грузы для обездоленных, то с полевым госпиталем — переводчиков везде не хватало, и нас бросали в самые «горячие» места.
У меня не было близких друзей. Я всегда чувствовал себя лишним в шумных компаниях, не вписывался в обычные рамки, часто погружался в свои мысли. Часто на меня накатывало ощущение неуверенности из-за комплекса неполноценности — сам себе казался ребёнком в сравнении с окружающими. Наверное, и в армию пошёл, чтоб преодолеть свои комплексы.
Со студенческих лет меня тянуло к девчонкам, хотелось любви. Но у меня плохо получалось наладить с кем-то близкое знакомство. Мне казалось, что меня девушки не воспринимают серьезно, считают слишком юным. Училась на нашем курсе дочь известного скульптора. Мы с ней встречались, как будто понимали друг друга, но близких отношений не возникло: она была против. Между нами всё время была какая-то стена. О женитьбе тогда не думалось, да и она замуж не спешила. Разбежались.
После этого я стал ухаживать за ещё одной девушкой с нашего курса, не очень видной, но довольно интересной и необычной. И она ко мне тянулась. Но кроме бесед и совместных прогулок, во время которых мы даже целовались, дело дальше не пошло, чего-то не хватало, что-то было не так. Она потом приходила на мои похороны, сильно плакала, жалела. После похорон часто навещала моих родителей, пока не встретила весёлого «лёгкого» парня коллегу-переводчика моложе неё на два года, который сделал ей ребёнка и умчался в очередную заграницу. Галя осталась матерью-одиночкой.
Уже в армии, в Иваново, я познакомился с девушкой. Вот это был роман! Она такая ласковая, такая добрая, такая весёлая! Всему меня научила! Решили жениться, и я планировал взять её с собой в Эфиопию. Был такой вариант. Теперь она замужем, имеет детей и внуков. А как же иначе?
Примерно за месяц до гибели мне в голову пришёл сюжет картины в стиле Сальвадора Дали, которую я назвал «Предчувствие смерти». На серо-зелёном «трупном» фоне вниз лицом лежит чётко выписанный тёмно-зелёный голый человек с раскинутыми как на распятии руками. В левом верхнем углу дрожит большая, готовая упасть капля ярко-алой крови. В глубине картины можно различить чёрные безлистные деревья, и среди них угадываются кресты. В неестественно сером небе парят редкие чёрные птицы. ФИНАЛ!
Hat mir gefallen?
Bewertet: 3)Kommentare (0)
dlt_comment?
dlt_comment_hinweis
Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich
Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.
Zur Anmeldung >>