Темы
Александр Простак
N.3 БОРТПЕРЕВОДЧИК
Я погиб. Меня уже нет среди живых. Куски моего разорванного, разбитого взрывом и падением с 500-метровой высоты тела вперемешку с тем, что осталось от ребят из экипажа — кто там разберёт! – в запаянном цинковом гробу отправили родителям. Вместо лица — фотография. Вместо тела — офицерский китель. «Погиб, выполняя правительственное задание».
Как-то неправильно всё получилось. Полетел не со своим экипажем, и не на задание, а так – показуха... В воскресный день местный народ собрался посмотреть показательные выступления советских вертолётчиков.
Стояли жаркие солнечные дни, какие бывают в Эритрее перед сезоном дождей. Вокруг довольно крупного по эритрейским масштабам города Афабет (порядка 30.000 жителей) теснились невысокие, выжженные безжалостным африканским солнцем серо-коричневые горы, покрытые чахлым колючим кустарником.
Охочие до любого зрелища местные жители вместе с многочисленными солдатами близлежащих воинских частей плотно расселись на земле сразу же за крайними строениями Афабета. Для офицеров поставили деревянные лавки, а для генерала, четырёх советских советников и одного переводчика сделали полотняный навес. Ожидалось увлекательное зрелище!
В розданной старшим армейским чинам программке ожидаемого мероприятия по-амхарски значилось, что третьими по счету будут выступать высококлассные советские пилоты, прошедшие войну в Афганистане, и они покажут фигуры высшего пилотажа на вертолете Ми-8, а также сымитируют ведение боя с наземным противником.
...Мой вылет... Вообще это был не мой экипаж и не мой вылет. По расписанию я должен был со своим экипажем отдыхать. Но накануне вечером ответственный за проведение мероприятия экипаж и их переводчик перебрали джина, и переводчик, проявив слабость, с похмелья был не в состоянии выполнять свои обязанности. Считалось, что опытные (и не только в бою) «афганские» пилоты подобные спиртовые нагрузки привыкли переносить с легкостью, не в пример «гражданскому» переводяге-двухгодичнику. В Афгане дозы спиртного бывали и побольше, но срывов полёта не было никогда!
Меня, непьющего, попросили (так что не откажешь – армия!) подменить страдающего с утра коллегу, и я согласился (а куда деваться!). Кроме того, хотел с высоты сфотографировать на память унылые местные пейзажи своим «Зенитом» с длиннофокусным объективом.
Приобретённый опыт в сочетании с самоуверенностью и довольно тяжёлым похмельем могут сыграть с людьми жестокую шутку. При проведении показательной атаки по наземной цели «афганцы» превысили угол крена вертолета, не успели вовремя сманеврировать, вошли в режим сваливания и врезались в гору. Мы погибли все. Не полетевший с экипажем переводчик-пьяница долго потом пребывал в состоянии нервного срыва — мимо прошла его смерть!
Если бы я не отказывался от выпивки, был бы цел. Но мне не нравились холостяцкие попойки, пустые пьяные разглагольствования, модели поведения пьяных людей и состояние организма на похмелье. Я отдавал предпочтение книгам, живописи, музыке. Мой отец, выпускник московского Высшего театрального училища им. М.С.Щепкина, преподаватель режиссуры в институте культуры, во мне души не чаял. Мама тоже не могла на меня (её единственного!), нарадоваться. А когда я после окончания университета согласился с двухгодичным распределением в военно-транспортную авиацию в качестве лейтенанта-переводчика, она безутешно рыдала несколько дней. Все попытки убедить её, что армия сделает из меня мужчину, что все мальчики должны пройти через службу в армии, что, может, после службы в Союзе мне повезёт и я попаду за границу и т. д., и т. п., так ни к чему и не привели: я ушел служить лейтенантом-бортпереводчиком вопреки воле моей матери.
Сначала мне было очень трудно, потому что армейская жизнь коренным образом отличалась от всего, к чему я с детства привык. Полк военно-транспортной авиации (ВТА), куда я попал вначале, базировался в г. Иваново, в России. Оттуда совершались вылеты в различные точки СССР, ну и за рубеж. На втором году службы мне предложили слетать в Эфиопию в рамках помощи по перевозке гражданских грузов для пострадавших от голода и засухи. Вот так я оказался в Африке. Мне много пришлось путешествовать по эфиопским просторам то в составе вертолётного отряда, то с автомобильным батальоном (автобат), перевозившим грузы для обездоленных, то с полевым госпиталем — переводчиков везде не хватало, и нас бросали в самые «горячие» места.
У меня не было близких друзей. Я всегда чувствовал себя лишним в шумных компаниях, не вписывался в обычные рамки, часто погружался в свои мысли. Часто на меня накатывало ощущение неуверенности из-за комплекса неполноценности — сам себе казался ребёнком в сравнении с окружающими. Наверное, и в армию пошёл, чтоб преодолеть свои комплексы.
Со студенческих лет меня тянуло к девчонкам, хотелось любви. Но у меня плохо получалось наладить с кем-то близкое знакомство. Мне казалось, что меня девушки не воспринимают серьезно, считают слишком юным. Училась на нашем курсе дочь известного скульптора. Мы с ней встречались, как будто понимали друг друга, но близких отношений не возникло: она была против. Между нами всё время была какая-то стена. О женитьбе тогда не думалось, да и она замуж не спешила. Разбежались.
После этого я стал ухаживать за ещё одной девушкой с нашего курса, не очень видной, но довольно интересной и необычной. И она ко мне тянулась. Но кроме бесед и совместных прогулок, во время которых мы даже целовались, дело дальше не пошло, чего-то не хватало, что-то было не так. Она потом приходила на мои похороны, сильно плакала, жалела. После похорон часто навещала моих родителей, пока не встретила весёлого «лёгкого» парня коллегу-переводчика моложе неё на два года, который сделал ей ребёнка и умчался в очередную заграницу. Галя осталась матерью-одиночкой.
Уже в армии, в Иваново, я познакомился с девушкой. Вот это был роман! Она такая ласковая, такая добрая, такая весёлая! Всему меня научила! Решили жениться, и я планировал взять её с собой в Эфиопию. Был такой вариант. Теперь она замужем, имеет детей и внуков. А как же иначе?
Примерно за месяц до гибели мне в голову пришёл сюжет картины в стиле Сальвадора Дали, которую я назвал «Предчувствие смерти». На серо-зелёном «трупном» фоне вниз лицом лежит чётко выписанный тёмно-зелёный голый человек с раскинутыми как на распятии руками. В левом верхнем углу дрожит большая, готовая упасть капля ярко-алой крови. В глубине картины можно различить чёрные безлистные деревья, и среди них угадываются кресты. В неестественно сером небе парят редкие чёрные птицы. ФИНАЛ!
Мне понравилось?
(Проголосовало: 3)Комментарии (0)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>