«ГЕНЕРАЛ ОРЛОВ». БОЛЬШАЯ ЛЕГЕНДА О МАЛЕНЬКОМ ЧЕЛОВЕКЕ

Валентина Володарская (Австрия)

Существует по крайней мере одна причина вспомнить об Александре Орлове: прошло ровно 70 лет с момента его «побега» на Запад. Сам по себе юбилей можно было и не отмечать, если бы не разгоревшиеся в последние месяцы страсти вокруг переписывания неблаговидных страниц российской истории. Поэтому...

Триумф разоблачителя. Так начался прижизненный триумф бывшего энкавэдэшника, перелитый сегодняшними продолжателями его дела в монумент. Но под лупой кропотливого исследователя каждый пассаж «бытия» Орлова неминуемо потребует частицы «не»: не генерал, не герой, не перебежчик, не знал языков, не воевал в Испании, не курировал «кембриджскую пятерку», не шпион и не Орлов, наконец...

Так кому и зачем понадобилось вытаскивать его из нафталина и увековечивать в десятках изданий на многих языках? Передо мной лежат документы. А из них следует, что...

Лейба Фельдбин появился на свет в бедной еврейской религиозной семье в городе Бобруйске. В детстве он ничем не выделялся, к тому же был маленького роста (так и не вырос выше своего будущего шефа Ежова). Возможно, что детские комплексы и послужили впоследствии основой его бурной фантазии. Большинство авторов, увлекаясь сказками «генерала», честно записывали их с его слов.

Сказка первая — блестящее образование: лингвист, юрист, офицер. Так и пишут: с блеском закончил Лазаревский институт восточных языков... На поверку оказалось, что поступил он туда в 1915 году, проучился один семестр, перешел на курсы права при Московском университете, а в 1916 году был призван в армию. Оттуда попал в школу прапорщиков. На этом образование и закончилось.

Из его донесений в Центр, в которых он бесконечно жаловался на проблемы с пониманием иностранных языков и требовал переводчиков, становится ясно, что он немного «владел» немецким благодаря знанию идиш.

Сказка вторая — «старый большевик, герой гражданской войны». В 1917 году, после ленинского переворота, Фельдбин сменил фамилию на «Лев Никольский» и получил пост начальника информационной службы финотдела, откуда был послан на польский фронт. С этого момента началась чекистская карьера Никольского. Особо отличившись в акциях по ликвидации мирного польского населения, молодой человек был приглашен в особый отдел, с которым больше не расставался, потому что, как известно, бывших чекистов не бывает, даже если они убегают за границу. В этот же период Никольский женится на Марии Рожнецкой. Это второе по значимости событие в его жизни, потому что по доброй еврейской традиции интересы семьи стали решающим фактором во всех событиях дальнейшей жизни Орлова.

Пусть меня поправят «историки», приписывающие Орлову суперменство. «Суперагент» — так называется книга германского издательства об этом «разведчике». Она стала результатом творчества кагэбиста Царева и ныне покойного английского журналиста Костелло (последний внезапно скончался в самолете, говорят, отравился пищей, причем только один пассажир!). Отцы «Суперагента» настаивают, что Орлов, «закончивший юридический факультет университета», начал карьеру в «Верховном суде». Согласно времени и месту, это был не суд, а трибунал «троек». В то смутное время любой, кто умел расписаться, считался грамотным, поэтому Орлов, слушатель курсов права, был «супер-грамотным».

В 1923 году у Орлова родилась дочь Вера. Возможно, его судьба сложилась бы иначе, если бы не болезнь девочки, обрекавшая ее на неизбежную смерть. Вопрос стоял лишь — когда? От папы зависело, сколько проживет ребенок. Спасти ее могли лишь за границей. Соответственно, целью Орлова стал выезд туда с семьей. А поскольку экономический отдел ОГПУ в 1922 году возглавил кузен Орлова Зиновий Кацнельсон, дорога за рубеж была открыта. Кацнельсон взял двоюродного брата под свое покровительство. В 1926 году состоялась первая, со времени польской кампании, поездка Орлова за границу, в Париж.

Отсюда начинается третья сказка — супершпион. В Париж Орлов прибыл под именем «Николаев» и получил должность мелкого клерка в торговой миссии. В 1960 году, обязуясь перед американским сенатом говорить «правду и только правду», «генерал» сообщил, что парижский резидент Дмитрий Смирнов был в то время его «ассистентом». Иными словами — на посылках. Просто по Гоголю. Он точно знал, что установить степень вранья ни у кого из конгрессменов нет возможности. Этот «факт» его биографии письменно заверили Царев-Костелло, прибавив от себя, что «Орлов возглавил в Париже крупнейшую агентурную сеть Европы», правда, документов на этот счет не сохранилось.

После 15-ти бессмысленно проведенных в Париже месяцев Николаева направляют в Берлин. В это время там находится и брат жены Сталина Павел Аллилуев. Любопытно, что, описывая «берлинские шпионские страсти» этого периода, американский историк Александр Далин ни разу не упомянул Орлова.

Возможно, именно поэтому, давая очередные показания в 1965 году, Орлов причислил его к «русским шпионам», и отмыться от этого «почетного звания» тому не удалось до конца своих дней. Берлин был приятным городом, но нужный дочери доктор Норден находился в Вене. В чем действительно нельзя отказать Орлову, так это в точном выборе друзей. Они помогают ему переправить в столицу Австрии семью и постоянно навещать ее. Здесь же, среди австрийских Альп, «великий шпион» получает суперзадание «выучить английский (!) язык».

В 1932 году Никольский под именем «Николаев» посещает США. (В дальнейшем под присягой заявляет, что в этой стране никогда не бывал. Обман, карающийся тюремным заключением и выдворением.) При помощи агента Якова Голоса обзаводится там американским паспортом на имя «Вильям Голдин», которым воспользуется позже в Женеве, Париже и Лондоне. Далее Царев-Костелло сообщают, что наш герой был послан с заданием в Швейцарию шпионить оттуда за парижским «Дезьем бюро» (французская военная разведка). Состав группы: Никольский, Александр Коротков и жена Короткова, агент по кличке «Жанна». В это время жена Никольского Мария, которую авторы «Суперагента» усиленно выдают за бесстрашную разведчицу «Жанну», как бы невзначай перепутав этих двух «жанн-жен», посещает с дочерью Верой процедуры в клинике доктора Нордена. Скорее всего, об этом не знает даже Центр.

Провалив миссию (при этом полиция едва не арестовала будущую «звезду» советской разведки Короткова), Никольский оправдывается тем, что «его опознал приятель Верник» (читай — невозвращенец Беседовский) и ему необходимо срочно свернуть операцию «Экспресс». Начальство вынуждено отозвать суперагента. Но отбывает Орлов не в Москву, а в Вену.

Дочь Вера продолжает лечение, семья живет то в пригороде на шикарной вилле долины Хинтербрюль, то в отеле «Атланта» в 9-м районе, то на частной квартире поблизости от советского посольства. Для конспирации. Заодно путешествует по Италии. Деньгами обеспечивает Центр.

В 1934 году Орлова направляют в Лондон. К этому моменту гениальный вербовщик всех времен и народов австриец Арнольд Дойч уже почти выстроил «кембриджскую пятерку» (Дойч лично завербовал 29 агентов, а всего в Англии до войны «работало» более 200 советских шпионов, но это — тема уже другой статьи). Поселившись в Лондоне под именем «американца Голдина» и для правдоподобия ведения бизнеса приобретя одну штуку американского холодильника, Никольский по кличке «Швед» (П. Судоплатов написал, что когда-то чекистам не без помощи Никольского удалось разорить шведского спичечного короля) «закладывает» нелегального резидента Игнатия Райфа и того отзывают в Москву. С этой минуты, утверждают Царев-Костелло, управление «пятеркой» переходит к Орлову. Но как общаться с английскими студентами, суперагент не очень знает, поскольку английский учил в австрийской долине. На выручку приходит смекалка: меня опознал австрийский учитель, — скажет он и вернется без результатов в Москву, пробыв резидентом всего три месяца, с июня по сентябрь 1935 года.

«Орловым» Никольский стал в Испании. Сказка четвертая — герой Интербригад.

«Величайшими» его «подвигaми» в Испании, как теперь известно, были: убийство лидера троцкистов Андре Нина и провокация майского, 1937 года, восстания в Барселоне, где погибли тысячи невинных людей. В критический момент, когда возникла опасность сталинской расправы, прихватив с собой кассу «конторы», резидент закордонной разведки Орлов скрылся в неизвестном направлении. И возник в США, когда касса иссякла.

Давая показания конгрессу, Орлов называл только известных «личных друзей»: Тухачевский, Киров, Троцкий, Максим Горький, Аллилуев, Жуков, Берия... А что мелочиться? На польском «фронте» воевал, значит, «Тухачевского знает», в ЧК служил — знает «кто убил Кирова», на Капри бывал — «беседовал с Горьким», в Берлине шпионил — «друг Аллилуева», «предупредил Троцкого о готовящемся убийстве», а кузен Кацнельсон «лично передал маршалу Жукову папку от генерала Орлова»; «въехал Жуков на белом коне в Кремль и бросил ее перед Хрущевым: оглашай, мол, гад, сталинские преступления перед народом!»).

Как говорил, так за ним и записывали. По чекистской привычке «своих не выдавал». Потому и зачислили дома в «герои», в славные генералы. (На самом деле высшим званием Орлова было полковник.) Короче говоря, «НАШ великий советский разведчик всех ИХ надул». А вот дочь жалко. Вера умерла в 17 лет. Сам «генерал» скончался в 1973 году, успев перед смертью поведать очередную сказку бывшему агенту ФБР Эдуарду Гацуру. Среди наиболее запоминающихся пассажей книги Гацура — история о том, что «Орлов и его жена были русскими аристократами, а потому получили в наследство не только антикварную царскую мебель, но и выдающиеся коллекции "Ролексов" и старинного испанского оружия...».

Кстати, об Испании... По иронии судьбы, урна с прахом «генерала» сейчас находится в частной коллекции одного американского историка. Реликвия все-таки. Но «земля ему пухом» не скажешь...

Статья подготовлена по материалам книги Бориса Володарского «Дело Орлова» (The Orlov File: The Greatest KGB Deception of All Time), выходящей на английском языке в конце 2008 года в США.