Двадцать лет как нет Стены

О чем пишет немецкая пресса

Алена Ольгина (Мюнхен)

Высота стены, окружившей Западный Берлин, достигала 6 метров. По каждому, кто попытается нелегально перебраться через стену, пограничникам ГДР предписывалось открывать огонь. 17 августа 1962 при попытке перебраться через Берлинскую стену был застрелен 18-летний строитель из Восточного Берлина Петер Фехтер. С тех пор при аналогичных обстоятельствах погибли 92 человека; многие были ранены.

В ночь с 9 на 10 ноября 1989 года начался демонтаж Берлинской стены

Гэдээровскую купюру в двадцать марок жительница Вильсхофена Яна Райнер хранит как талисман. Это всё, что оставалось у нее двадцать лет назад от прихваченных на дорогу трехсот марок, когда Яна с мужем и маленьким ребенком сбежали из страны. Последнюю купюру она не стала тратить. Оставила на счастье.

Берлинскую стену она видела всего лишь раз в жизни, маленькой девочкой, со смотровой площадки телебашни на Александерплац. «К стене подходить нельзя, – сказала ей мама, – иначе тебя застрелят». Таковы были особенности тогдашнего воспитания. Не ходи по лужам, не садись за стол с грязными руками, не показывай язык, не подходи к Берлинской стене...

Вот почему свой побег они направили не через стену, а в другом направлении. Яне было тогда двадцать один год. Их маленький «трабант» скакал по дороге, ведущей от Гентхина, где они жили (нынешняя территория Саксонии-Анхальт), на юго-восток. Предстояло проехать половину страны (тогдашней) до чешской границы. В повседневной жизни уже почти ничего не оставалось от прежних строгостей, ГДР становилась другой, но всё же их терзал страх. На границе машину задержали – тут страх усилился до предела. Чешский пограничник всё допытывался, с какой целью они въезжают в страну. «Мы едем в отпуск», – твердили Яна и ее муж. Наконец, их пропустили. Оказалось, что истинной причиной задержки была одна из фар на их машине: в дороге она перегорела. «Счастливого пути, – сказал пограничник. – И всего хорошего на Западе!..»

Да, он всё прекрасно понимал, этот пограничник. Люди ехали на Восток, чтобы попасть на Запад. Чехия в ту пору уже открыла границу с ФРГ, а в ГДР граница с ФРГ была по-прежнему на замке. Между тем, люди «исчезали». «Приходишь на работу, – вспоминает Яна, – и выясняется, что очередной коллега исчез. Друзья, знакомые стали пропадать один за другим». Это стало обычным делом после 11 сентября 1989 года, когда началось массовое бегство жителей ГДР в ФРГ через Венгрию и Австрию. Вслед за Венгрией маршрут бегства пролег и через Чехословакию.

До Западной Германии Яна со своей семьей, а также еще одна супружеская пара с ребенком, которую они взяли в свой «трабант» (как только все разместились?!), добрались благополучно.

История Яны Райнер, рассказанная на страницах нижнебаварской газеты Am Sonntag, могла бы показаться «ничем не примечательной», если бы не одна деталь. В ту самую ночь, когда в городке Парсберг они сделали первую на территории Западной Германии остановку, было обнародовано известие о падении Берлинской стены.

Подобных историй газеты приводят сейчас, в юбилейные дни, немало. Mauer («стена») стало ключевым словом месяца. Воспроизводится общий фон истории. Читателям напоминают о драматических событиях августа 1961 года, когда Стена с фантастической скоростью была построена, разделив не только страну, но и огромное множество семей и судеб. Вот почему не только политическим реалиям, но прежде всего судьбам людей уделено основное внимание ноябрьской прессы.

Стремление к воссоединению (особенно на уровне семей, личных контактов и т.п.) двигало людьми на протяжении почти трех десятилетий. Но Стена была незыблемой. Она казалась «главней и мощней» прочих деталей немецкой истории. Как подчеркнула газета Bild, многим сегодня кажется, что успешно примененный Владимиром Крамником в матче против Гарри Каспарова вариант испанской партии имеет прямое терминологическое отношение к многокилометровому пограничному сооружению, возведенному вокруг Западного Берлина. Дескать, Берлинская стена – вещь такая же древняя, как и шахматы... На самом деле комбинация «берлинской стены» на доске была разработана еще в первой половине XIX века немецкой шахматной школой. Данную комбинацию называли «берлинской защитой». Ну, а после 1961 года появилось более актуальное (и остроумное!) название: «берлинская стена».

Впрочем, баталии по поводу реальной Берлинской стены не имели ничего общего с шахматными. А жизнь «по разные стороны бетона, колючей проволоки и пулеметных вышек» накладывала на людей глубокий отпечаток. Появились различия в менталитете «оссис» и «вессис» (жителей Восточной и Западной Германии), даже язык становился «не совсем похожим».

  Сегодня, например, многие издания на полях своих материалов, посвященных истории Берлинской стены, публикуют «восточные словарики», напоминая о том, как разнилась жизнь. Самое изящное в этих словариках – слова, порожденные речевой стихией. Не официальные термины, а ядовитые жаргонизмы, отражавшие горькую суть вещей, но, с другой стороны, свидетельствовавшие о непобедимом оптимизме жителей немецкого Востока. Раз люди смеялись, значит, на что-то надеялись. Знаете, как они называли свое жилье (безликие железобетонные ульи, аналоги российских «хрущоб»)? Они называли его «рабочим шкафчиком для переодевания» (Arbeiterschließfach). Русское слово «дача» ничего не скажет жителям западных земель – между тем, на востоке оно такое же родное, как и среди тех, кто вырос в эпоху пресловутых шести соток.

«Дачей» (Datsche) оссис называют маленький садовый домик. Гэдээровское чудо автомобильной техники, незабываемую крошку «трабант», принято было называть «гоночной картонкой» (Rennpappe). Навевающее жуть министерство госбезопасности (Штази) называли «подслушивай и подсматривай» (Horch und Guck). А «балканским кошмаром» (Balkanschreck) называли безобидные румынские грузовички.

Сегодня всё это – ностальгия. Двадцать лет назад это было реальностью. Той реальностью, которую породила Берлинская стена. И которая исчезла с падением Стены.

Между тем, юбилейные публикации не только подыгрывают «восточно-западной» ностальгии, не только обращены в прошлое, но и поднимают современные проблемы. Не все границы стерлись с падением Стены. Различие жизненного устройства (прежде всего жизненного уровня) в западных и восточных землях проявляется и сегодня. Сквозят различия и на уровне менталитета. Информационное агентство dpa опубликовало результаты опроса общественного мнения, проведенного нынешней осенью институтом GfK. Опрос проводился в восточных землях. А суть такова: чувствуют ли себя «оссис» полноправными жителями ФРГ – или по своему положению они остаются «бывшими гэдээровцами»? По мнению большинства жителей восточных земель, между бывшей ГДР и Западной Германией по-прежнему больше различий, чем сходства. Это, прежде всего, более низкие доходы на востоке, более высокий уровень безработицы, определенная тяга к политическому радикализму.

Как написал журнал Focus, колоссальные капиталовложения, которые запад направил в помощь востоку (свыше полутора триллионов евро за годы, прошедшие после объединения Германии), освоены прежде всего на уровне инфраструктуры. Современные автобаны, современные железнодорожные экспрессы и эстакады, современные вагоны городских трамваев и путевая автоматика – всем этим жителей восточных земель уже не удивишь. Но изменения в качестве жизни происходят медленно.

И обидней всего «замедленность» в общегерманском восприятии жителей восточных земель. Почти половина из них считают себя «гражданами второго сорта». Из-за укоренившегося неравенства 61 процент «оссис» полагают, что современная Германия не является правовым государством. Данная доля, увы, увеличивается. Еще десять лет назад, уточняет dpa, доля тех «восточников», что считали себя обделенными в правах, не превышала 45 процентов.

И всё же доля сторонников объединения Германии с момента падения Берлинской стены практически не меняется. Как и двадцать лет назад, на востоке сторонниками объединения являются 67 процентов жителей.

С другой стороны, мысль о «высокомерном» отношении «вессис» к «оссис» имеет не только фактические подтверждения, но и весьма яркие опровержения. Факты массового бегства из ГДР (или с территории бывшей ГДР) на Запад хорошо известны. Менее известны факты встречной миграции. Но они тоже имеются.

Газета Am Sonntag, рассказав о бегстве семьи Райнер, поведала и «встречную» историю. Едва лишь была «проломлена» граница между ГДР и ФРГ, житель баварского города Блиндхама Георг Зуссер перебрался в Хемниц (тогдашний Карл-Маркс-Штадт). Вообще-то, он имел непосредственное отношение к торговле мехами и драгоценностями. Хотел распространить торговую сеть до «города Карла Маркса». Но в первые же сутки, едва лишь приехал сюда, испытал муки голода, поскольку выяснилось, что в этом городе совершенно негде перекусить. И вот тогда родился совершенно новый бизнес-план. Наверное, Зуссер войдет в историю Хемница тем, что открыл здесь первую после социализма закусочную-имбисс. У нее было громкое название: «У окаменевшего леса», хотя заведение было совсем крохотным. Просто оно стояло у входа в городской парк «Ферштайнертер Вальд».

Сегодня в это трудно поверить, но в 1989 году картина была самой что ни на есть «реалистической»: за сосисками с картошкой-фри выстраивались стометровые очереди. Сказывались, конечно, «реалистические» цены, которые просчитал баварский переселенец. Одна порция стоила полторы марки в местной валюте. Вот сосиски и пошли на ура.

Хорошим подспорьем оказалось родительское мясное предприятие в Блиндхаме. Грузовики-рефрижераторы сновали туда-сюда. Хранить завезенное на первых порах было негде. Выручила администрация одного из местных музеев: холодильники с сосисками, картошкой, маслом, кетчупом удалось разместить прямо в одном из залов, среди статуй и картин. Всего лишь за три недели Зуссер нарастил число имбиссов в городе до «счастливого» (то есть до тринадцати). В них работали 80 человек. Торговля шла круглосуточно. У жителей города начиналась новая жизнь.