Китайский фактор

Об этом стараются не говорить, побаиваются, врут и думают, что на вранье можно выстраивать далеко идущие стратегические конструкции.

Что же такое – Китай в современном мире, кому-то предельно понятном на основе марксистско-ленинского восприятия (лекции не пропадают даром), кому-то, слушавшему те же лекции, непонятным и непредсказуемым... Я попробую хоть частично разобраться, возможно, не во всех аспектах, не во всех «парадоксах», которые так поражают окружающий мир.

Китай, что же это такое? То – огромная и мощная страна, о которой то - множество всяческих баек, то – долгое молчание. То вдруг – «Правда», короткая заметка на первой странице (из двух) – «События в Китае». До каких-то пор и была короткой, потом, не превратившись в пространно-инструктивные комментарии, перешла в заявления официальных лиц во время визитов туда или сюда относительно «вечной дружбы».

Речь о Китае, одном из древнейших государств мира, одной из древнейших человеческих цивилизаций. И, вероятно, самой загадочной. Это ведь в истории проявляется – что в древней, написанной самими китайцами (скажем, великим Сыма Цянем), что в хрониках Троецарствия, что в записках Марко Поло, малоизвестного Рубрука, в последующих, не вполне достоверных записях, сколь можно стирающих упоминания о предыдущей династии, чтобы громче прославить правящую. Это, впрочем, вовсе не китайское изобретение – оно присуще любому авторитарному режиму, от Древней Греции до нынешней России.

Но Китай в любом случае был и остается в нашем мире явлением уникальным. Бабушка рассказывала мне, что у них в Златоусте то и дело появлялись китайские торговцы, торговали всякими полезными мелочами и по дешевке. А в магазинах-то... Китайцев, простовато или даже неряшливо одетых, называли «ходя». Явно что-то из китайского, не пытался выяснять. Но почему так дешево? Значит, некачественно? Оказывалось, наоборот, всё качественно, всё в порядке. Тогда еще, задолго до ленинско-сталинского «преобразования» общества, проявил себя гениальный принцип – оборот важнее, чем прибыль. Китайский, в общем-то, принцип, неукоснительно действующий до сих пор в экономике не только Китая, но и в любой солидной компании, думающей о своем будущем (о будущих прибылях, разумеется, которые непременно будут).

Пять тысячелетий богатейшей, иногда трагической истории, и эта история – в той или иной мере – в голове каждого китайца. Убежденный ли это коммунист или задавленный местными властями земледелец, разницы нет. «Срединная империя», «Срединное государство», по сути дела, «центр вселенной» – так понимается «Чжунго», самоназвание Китая с древнейших времен до наших дней. Все, кто за пределами, конечно же, «варвары», как многими столетиями позже определил Древний Рим.

Рим ушел в далекое прошлое, Китай выжил и процветает. «Варвары», как ни странно, сохранились и до сих пор стоят на границах «Чжунго». Как к ним относиться? Так же, как и тысячелетия назад, это всегда приносило желаемые результаты.

Не припомню, чтобы Китай когда-либо вел завоевательные, в классическом смысле «имперские» войны. Лишь – объединительные, как в далекой древности, либо освободительные, как в эпоху Второй мировой войны. Впрочем, и в древности, и в Средневековье бывали коллизии вроде той, что вытеснила Китайскую Республику 1912 года далеко на Тайвань. Сунь Ятсен, идеолог и организатор революции, сведен до символической фигуры, а Чан Кайши, его ученик и организатор героического похода, изгнавшего японских оккупантов из большинства китайских провинций, не забыт. Это у нас до сих пор провозглашают главным фактором победы над Японией капитуляцию Квантунской армии, толком так и не вступившей в серьезные боевые действия. Заметьте – именно Китайская Республика (во главе с Чан Кайши) вошла в список победителей во Второй мировой войне и стала постоянным членом Совета Безопасности ООН. В той же «Правде» помню: «голосовали против США, Англия, Франция и... чанкайшист».

Вы помните, конечно, что коммунисты захватили власть в Китае в 1949 году. Можно называть это калькой с российской схемы, февраль на октябрь. Может быть, но совсем-то не получится. Китай есть Китай, «Чжунго». Не любит он воевать и никогда, по большому счету, не воевал. А вот завоевывали его – бесчисленное количество раз. И каждый раз в итоге оставался – Китай.

Кто бы из воинственных окрестных народов ни оказывался у власти в Китае, он становился частью китайской нации. Возможно, привносил что-то новое в этнический образ, возможно, и не привносил. Это удивительная способность ассимилировать другие народы – казалось бы, и культура чрезвычайно своеобразная, а уж письменность... Этого ведь нет нигде на нашей планете – слово кодируется совмещенными знаками, каждый из которых обозначает то или иное понятие. Вместе эти знаки – нечто совсем иное, но так или иначе имеющее отношение к первоначальному значению элементов. Это значит, что человек, осваивающий письменность, познает при этом первоначальные основы логического мышления. Во всяком случае, того мышления, которое присуще китайской цивилизации...

Вернулись к началу: такого больше нигде нет и не предвидится. В Китае многие десятки языковых диалектов, я пытался понять, почему же всё-таки Китай един. Увидел – пекинец гуандунцу чертит иероглифы в воздухе...

В 1960 году, в МГУ, в студенческом общежитии, нас было четверо в комнате, двое – китайцы. Изучали индонезийский язык. Давно уж вернулись с занятий, рослый Го Кайшань уходил в конец коридора и тупо долбил, что там в тетрадке написано. Шустрый Лю Шаоци общался активно, пытался правильней произносить слова, и в общем-то, представлялся более успешным студентом. К чему этот успех привел – не пытаюсь даже предположить, после второго курса китайские студенты исчезли; их вроде бы и не было, а в Китае началась «культурная революция», порождение «левого коммунизма» в его безапелляционном, радикальном варианте.

«Великий и ужасный» Лапин, еще совсем недавно возглавивший Гостелерадио, придумал: что это там международники рассуждают, а о жизни своей-то страны не знают ничего! Срочно отправить их в командировки по стране! Пусть не в Париже поработают, а в Тамбове! И вот где-то в феврале 1969 года меня отправили на Дальний Восток с группой репортеров радиостанции «Маяк». Цель – рассказать, как там хорошо и безопасно, как легко жить на этой плодородной земле, какие замечательные соседи по другую сторону границы. В общем, самое время переселяться на Дальний Восток. Действительно ведь, благодатный край, а тут еще Зейская ГЭС, на строительстве которой я увидел и услышал, как рвутся от жестокого мороза стальные тросы. Чудные деревянные тротуары городка по имени Зея, книжный магазин на рынке, где я скупил целый чемодан крайне дефицитной в Москве литературы. Легальной, конечно, но изданной мизерными тиражами.

На пограничных заставах мы видели беженцев из местных китайских крестьян. То десятки, то сотни, в зависимости от погоды – морозы стояли нешуточные. Бежали китайцы, потому что в Китае во времена «культурной революции» нищета провозглашалась «пролетарским достоинством». Многие на самом деле обосновались, вписались в достаточно разрозненное местное общество – видел я и таких, но через неделю произошли события на Даманском. Это был первый в истории вооруженный конфликт между великими державами, притом ядерными державами.

Много рассказов об этом событии, о победе советских войск над китайскими, о применении секретной до тех пор установки «Град», но очень уж мало говорят о том, что по международным законам остров уже тогда мог относиться к территории Китая (как и сегодня, впрочем). А в Пекине музей, где главным экспонатом является подбитый советский танк Т-62, с огромным количеством секретной информации.

Сейчас 50-летие инцидента отмечают в Китае вполне серьезно как победу, в России никак – утверждают, по сведениям ресурса Telegram, что китайцы придавили какие-либо российские усилия даже упоминать об этом как о каком-то российском (советском) героическом акте.

Такова история, которая рвется вперед, лишь время от времени оглядываясь назад, в прошлое. С восторгом, недоверием или стыдом. «Младшим братом» был для нас Китай в сталинские времена, кем стал он теперь? Почему уже давно – это не тот Китай, к образу которого с молодости привыкло советское (постсоветское) общество? Почему «младший брат» стал не просто старшим, так что на младших-то и поплевывает иногда, ведь никто не спорит, что он уверенно отстаивает ведущее место в мировой экономике. А почему же тогда столь сдержан Китай в своей внешней политике?

Стратегическое партнерство – так оценивает российское руководство отношения с КНР. Стратегический аспект еще не так давно можно было рассматривать с учетом огромных по масштабам и стоимости поставок российского вооружения в Китай. Увы, не к нам в карман. Китайцы умеют воровать передовые западные оборонные технологии, а «калашами» китайского производства мир уже перенасыщен.

Партнерство в том, что китайцы с востока России вывозят круглый лес в гигантских количествах, а в районах, где это творится, действуют уже не российские законы, а китайские – это «партнерство»?! Да, и та, и другая стороны подтверждают, но за рамки пропагандистских деклараций это не выходит. Потому что дело не в нынешней слабой дееспособности России – дело в Китае, который по-настоящему никогда и никому не был ни партнером, ни союзником, оставаясь таким всегда, в силе ли, в слабости, «Чжунго», иными словами – центром мироздания. Это долгий разговор, Китай не раскусишь сразу, и позиция КНР в мире чрезвычайно важна, но в то же время неоднозначна и требует...

В общем, постараюсь.

 Евгений Кочанов (Бонн)

Читайте также:

1. Современный Китай как антитеза западным ценностям. Журнал «Партнёр», № 9 / 2008. Автор Г. Калиххман
2. Современный Китай. Транспортная инфраструктура. Журнал «Партнёр», № 6 / 2018. Автор Ю. Переверзев
3. Китайский дневник. Журнал «Партнёр», № 4 / 2008. Автор С. Шапкин