Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Login

Passwort oder Login falsch

Geben Sie Ihre E-Mail an, die Sie bei der Registrierung angegeben haben und wir senden Ihnen ein neues Passwort zu.



 Mit dem Konto aus den sozialen Netzwerken


Темы


Memories

 Семен Костовецкий

О самых близких и родных

 

ВМЕСТЕ

 

 Семейная жизнь началась на ул.Ясная,10 весной 1951 года. Они жили в одной комнате: бабушка Лиза, сын Жан и дочь Ада с мужем Марком.

 

  Одесса, лето 1951 года. Папа на фоне Оперного театра.

 

В семье в 1952 году появился первенец сын Игорь.

 

 Потом женился дядя Жан в 1956 году, и население комнаты увеличилось.

 

     Жена дяди Жана тетя Валя стоит в обнимку с мамой, слева – дядя Жан, две сестры бабушка Бузя и бабушка Лиза, мой брат и папа. Эта фотография когда-то давно подверглась моим разрисовкам не в лучшую сторону. И спустя 50 лет Ваш покорный слуга осторожно и тщательно удалял эти «художественные росписи».

 

     Все групповые фотографии выполнены соседом дядей Витей по фамилии Афанасопуло.

 

     Где работала мама в 50-х годах, я узнал случайно в середине 70-х. Как-то раз мы шли по Пролетарскому бульвару (Французскому), и возле глазной клиники им. Филатова маму окликнула женщина. И они разговаривали, охали и ахали, восклицали, вспоминали и даже глаза увлажнили. Тут примчалась машина, и её увезли. На мои вопросы мама ответила, что разговаривала с Надеждой Александровной Пучковской. После смерти Владимира Петровича она возглавила работу глазной  клиники. И на моё «Ну да, скажи ещё, что ты у Филатова работала!» я получил ответ, что Владимир Петрович – это и есть великий Филатов.

     А папа с 1951 года на всю жизнь связал свой труд с «Радиалкой» – ЗРСС. И ездил на работу на велосипеде ХВЗ. И так было до 1959 года, когда переехали в новый заводской дом на улице Мечникова, 32а, где поселились в коммуналке на три семьи в комнате площадью 19 кв.м. И, кстати, родился я.

 

   24 июня 1886 года в Одессе открылась первая в России и вторая в мире бактериологическая станция. И уже с 11 июля  были начаты первые  прививки. Спустя много лет для людей слово «прививка» звучало довольно обыденно и привычно. Но тогда, в XIX веке..! Идею создания собственной бактериологической станции Одесскому обществу врачей (ООВ) подсказал великий французский микробиолог Луи Пастер. Работы его лаборотории в Париже  привлекли внимание ООВ, и в январе на общем собрании было решено командировать в Париж от Одессы Николая Федоровича Гамалея для углубления опыта в области бактериологии. Николай Федорович был  одессит, что уже немаловажно. У него за плечами был Новороссийский (Одесский) университет и Петербургская военно-медицинская академия. В Париже в лаборатории Пастера на протяжении года он изучал бешенство и изготовление вакцины и методику прививок. Постоянно передавал в Одессу весь практический материал, и всего через полгода (!) после его отьезда в Париж бактериологическая станция в Одессе уже функционировала. В Одессе общее руководство взял на себя человек с мировым именем Илья Ильич Мечников. А иначе как! Бюрократия и тогда существовала, отступая перед большими взятками или большими именами. Вообще-то их было трое, да, трое, как три кита, на которых покоилась одесская станция. Бардах Яков Юлиевич, одессит и в какой-то мере (положительной) фанатик своей деятельности. Взять и на себе испытать первые вакцины мог только человек, который свою жизнь ценит меньше своей работы.

 

       

     На этих фотографиях они – три столпа российской советской микробиологии, иммуннологии и вирусологии: Гамалея, Мечников, Бардах. А на первом фото – здание одесской бактериологической станции на ул.Пастера. Да, с помещением под станцию тоже была головная боль. Сначала она была дома у Гамалеи на Канатной, потом перебралась на квартиру к Бардаху на Гулевую (Льва Толстого), и в итоге Мечников добился нормального по объему помещения.

 

     Годом позже, в 1887 году, активизировалась консервативная критика относительно Луи Пастера и его методов лечения — его подвергли жёсткой критике на заседании Парижской медицинской академии. В результате в Англии была создана специальная комиссия по проверке пастеровского метода во главе с известным профессором Педжетом. Тут и гадать нечего – одесситы бросились на защиту своего учителя. Гамалея срочно выехал в Лондон, имея на руках почти годовой статистический отчет  на полторы тысячи людей, прошедших вакцинацию. После его блестящего доклада комиссия (да что там комиссия – даже ярые противники Пастера!) капитулировали перед документальной базой одесских бактериологов.

 

     В 20-х годах прошлого века бакстанция была преобразована в бакинститут. В 1961 году снова происходит разделение на НИИ и непосредственно производство. Да, в 1961 году по ул.Мечникова, 6 (символично)  начало работу одесское предприятие по производству бактерийных препаратов. Вот на этом предприятии мама и работала.

 

 Практически первый состав работников отдела, где мама работала – перед вами. Рассказывать о каждом в отдельности для меня просто нереально. Да, я знаю многих по именам, но просто перечислять пофамильно – дело неблагодарное. Хочется отметить бессменного многолетнего руководителя отдела Лидию Георгиевну Татомир (первый ряд вторая справа). Внимательный добрый человек и настоящий мастер своего дела. Во втором ряду слева стоит многолетняя мамина подруга Розалия Львовна. Фамилия мне не известна. Все поздравительные открытки она подписывала «Р.Л и Л.Х». «Л.Х.» – это её муж Лазарь Харитонович. Жили они на ул.Дидрихсона, неоднократно бывали у нас в гостях. Лазарь Харитонович – с неизменной тростью. А Розалия Львовна – просто отделный разговор. Прямая спина и гордая посадка головы – такое было или у наследственных аристократок, или у бывших балерин. Очень низкий женский голос от курения папирос. Да-да, она курила только папиросы. Единственный человек, которому родители разрешали курить в помещении.

 

   А это – фотография отдела через год.

     

Елена Новикова и Екатерина Дисикова        Мама и Любовь Осиповна Тув

 

Евгения Морозова и Людмила Охотниченко.

                         

 Одна из первых фотографий с Доски Почета и на рабочем месте

 

 Всегда охотно я бывал у мамы на работе. Поражало обилие кроликов и морских свинок в клетках, с которыми я играл, забывая обо всём на сете. А сколько их потом жило у моей кровати дома – уже и не помню. Сохранилась одна фотография «Бакпрепаратов» еще старого места прописки на улице Мечникова, 6.

 

 

     Государственные праздники, парады, демонстрации... Кажется, эти дни обожали все без исключения. Собраться вместе коллегам по работе, где не нужно говорить о самой работе и просто отдохнуть. Пройтись по улицам города, потом колонной – по главной площади города Куликовому полю (площадь Октябрьской Революции), помахать руками или флажками стоящим на трибуне под громкие приветствия и призывы, несущиеся из громкоговорителей...

   

На ул. Ленина.

слева: Недосекин Василий Инокентьевич, его жена нач.отдела  Л.Г.Татомир,

директор "Бакпрепарат" Михов Анатолий Петрович.

 

справа: Елена Ивановна Новикова с мужем Владимиром Кузьмичём.


Поскольку В.Н. Недосекин «ходил» в загранку стар.мехом, то и сфоткался возле колонны сотрудников Института инженеров морского транспорта («Водный институт»). 2-3 декабря 1989 года в бухте Марсашлокк острова Мальта на борту советского круизного лайнера «Максим Горький» происходил исторический «мальтийский саммит» с участием Горбачева и Буша-старшего.  Василию Инокентьевичу повезло – как раз в его вахту и проходил саммит.

       

  На ул.Пушкинской после парада. А у Театра им. Леси Украинки перед парадом уже появилась моя личность под присмотром мамы. Да, вот этот самый справа малыш- скромняга – я и есть. Рядом с мамой стоит Ева Осиповна Слободник, помню её с пеленок. Какой именно праздник на фотографиях, догадаться нетрудно, всё по погоде. Или Первомай, иди очередная годовщина Революции.

 

  Очень хорошо помню тетю Катю Дисикову. Всегда жизнерадостная, от нее шло тепло. Как она была счастлива, когда родился внук! А потом пришло то, о чём  говорится с трудом... Когда диагноз подтвердился и было понятно, что времени осталось очень мало, тётя Катя накрыла стол и пригласила весь отдел. Требовала, чтобы все кушали много и, главное, веселились. Я помню тот день, когда мама рассказывала очень подробно, а в глазах – слезы. Да, так прощаться умеют только очень сильные люди.

                         

 

Александра Прокофьевна Кравко. О ней нужно обязательно рассказать.

 

Именно она участвовала в эвакуации Бакинститута в 1941 году из Одессы на Северный Кавказ под Пятигорск. Если сказать, что они работали там в ужасных услоиях, то это мягко сказано. Тем не менее они работали и выпускали вакцину абсолютно надежную. Небольшой малоизвестный факт из Сталинградской битвы: само контрнаступление Красной Армии, приведшее к окружению целой армии противника, могло вообще не состояться по самой банальной причине: эпидемия туляремии. Она захлестнула ряды бойцов, уже находящихся в Сталинграде. А тут прибывают и прибывают свежие дивизии с Дальнего Востока и Сибири. А если их коснется..? Вот тут бакинститут и показал характер: в сжатые сроки полностью обеспечили необходимым количеством вакцины фронт. И перелом в ходе войны состоялся, хотя и с небольшим опозданием.

 

    Об эпидемии под Сталинградом, когда тысячи солдат заразились, да еще и температура была у всех под 40, очень грамотно и доходчиво описано профессором Олсуфьевым, специалистом мирового уровня. Кому интересно, рекомендую журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии  №2  за 1995 год стр. 5 и  стр. 14.  «Обычный рабочий день, как всегда, и вдруг меня вызывают на проходную. Бегу,   сломя голову, и вижу Марика. Он стоит у проходной в лыжном костюме желтого цвета и мне испуганной объясняет, что получил после реабилитации отца денежную компенсацию и купил то о чём мечтал – лыжный костюм желтого цвета.»  Это было в   1956 году. Да, дед обещал папе купить костюм, но не успел. Мама рассказывала об этом десятки раз. «И все мы каждый раз утирали слёзы, каждый раз в течение многих лет.» – А вот это слова одного из  начальников отдела. Чтобы не забыть о начальниках отдела, с 1961 года по хронологии: Розалия Яковлевна Бондарь, Лидия Георгиевна Татомир, Алла Николаевна Юрданова.

 

     Общественная работа и мама. У меня создалось впечатление, что они рождены друг для друга. В начале 60-х на маму выпала почетная профсоюзная обязанность обеспечивать работников «Бакпрепаратов» товарами народного потребления, желательно повышенного спроса. Это значило наладить выездную торговлю на само предприятие, для чего необходимо было установить прочный контакт с городским управлением торговли. Оставалось только отстучать на пишущей машинке письмо-заявку и идти в горисполком в отдел торговли. Но... Сначала о письме – заявке. На этом письме должна стоять «виза» директора Бакпрепаратов. И мама с письмом в руке терпеливо сидела в приемной директора. «Аделя Соломоновна еще здесь?» – спрашивал в десятый раз директор секретаршу, заранее зная ответ. Потом он выходил в приемную и очень громко произносил: «Аделя Соломоновна, идите на свое рабочее  место, пожалуйста!»

 

     А в ответ всегда одна и та же фраза: «Людям нужны товары.»  Письмо еще ничего, а с управлением торговли посложнее было. Бюрократы – они везде бюрократы. Чтобы письмо-заявка было удоволетворено, его составить необходимо было «со слезой». Собственно, мама не грешила против истины, когда описывала тяжелый труд людей (и это правда, работали не в кабинетах с кондиционером, а в специальных боксах) и очереди в магазинах, на которых времени уже не оставалось. Не забывала добавить о важном значении самой работы предприятия для всей страны.

 

      Ах, хрусталь!  Шик-модерн 60-х СССР. Посуда из хрусталя: рюмки, бокалы, вазы, салатницы, конфетницы, розетки. Помню с пеленок. Собрания сочинений: Толстой, Горький, Пушкин, Р.Ролан, Шишков – всё не перечислишь и... моя любимая «Детская энциклопедия». Да, книги –это отдельная тема. Для того, чтобы оформить подписку, сначала должно вступить в общество любителей книги. Мама периодически шерстила коллектив на предмет уклонистов, рассказывая попутно о пользе чтения. Для того, чтобы провести день торговли и не оставлять «хвостов» по работе, она вызывалась поработать ночью. А в сам день торговли повторялась одна и та же сцена. Коллега по отделу Александра Степановна Серженюк словно ледокол рассекала очередь со словами «У меня дома ничего нет – мне нужно всё!». В 70-е годы уровень обеспечения  работников повысился в разы. Теперь на Бакпрепараты регулярно приезжали фирмы «Одежда», «Обувь», «Одескнига» и другие. А в 1975 году, когда маму наградили орденом «Знак Почета», в управлении торговли открылась еще одна дверца, и на предприятие начал поступать импорт. Кстати о награждении. В тот торжественный день награду вручал замечательный человек, очень уважаемый, директор Бакпрепаратов Михов Анатолий Петрович. Перед тем как прикрепить орден, он осторожно спросил маму: «Аделя Соломоновна, Вы не собираетесь уезжать за границу навсегда?» Мама заверила, что не помышляет об отъезде, и награда торжественно нашла своего владельца.

 

А через год мама уже посетила Болгарию, где на вечере болгаро-советской дружбы, а проще – «дискотеке»,  познакомилась с Катей Христовой из Бургаса, и у них завязалась многолетняя переписка. Катя преподавала русский язык в школе, неизменно называла маму «русской подругой» и упорно не верила, что она в два раза старше. Вот Катя на фото.                

 

                                      

 

 Очень важно, чтобы человек относился пусть даже к общественной работе честно. Об отношении к общественной работе расскажет только один эпизод. Произошло это событие где-то в 1978-1980 годах, когда я служил в рядах Советской Армии. Была весна, подходил праздник 8 Марта, и мама приехала из управления торговли со всеми документами. Осталась мелочь: поставить в известность начальство, сообщить о дате  торговли. А поскольку стоял гололёд, мама шла осторожно по колее от машин. И тут грузовичок совсем не вовремя! Она перескакивает в другую колею, входит в здание, поднимается на третий этаж,  сообщает о торговле и потом говорит, что болит нога. Приехавшая «скорая» констатирует перелом лодыжки. Врач спросил, где это случилось. Объяснили, что на улице. Врач обиделся, он подумал, что его дурачат: «Такого быть не может, с переломом лодыжки человек ходить, а не то что на третий этаж подняться не может.» Знаете, что он услышал в ответ? «Ада Соломоновна может».

 

     А вот снимки  конца 80-х:

 

 


 


 

Туляремийный отдел уже по новому адресу на Юбилейной (Ядова). 

 


 


 


 


 

 

 

 

Выезд в колхоз

на помидоры.


Кстати о 80-х.  В 1980 году родители гостили в Алма-Ате у бабушки Бузи. Уж не знаю, как там они отдыхали, но поездка оказалась плодотворной. Через небольшой промежуток времени противочумный НИИ Алма-Аты и Одесский Бакпрепаратов начали тесно сотрудничать. Одесситам выпала большая удача работать совместно с  проф. Шмутером Моисеем Фишелевичем – человеком прекрасной души и высокопрофессионального отношениея к делу, которому он служил. Совместно работали с ним над новым диагностикумом, он приезжал в Одессу. Причём здесь противочумные институты, можно спросить? Очень просто: все предприятия  против эпидемий  работают в тесной связке. Из каждой поездки по стране мама обязательно привозила что-то нужное. Это могли быть расписные чайники, щётки для одежды, материал для ковриков. Все эти вещи потом расходились по квартирам сотрудников. Причем мама объясняла, где именно в квартире должна находиться та или иная вещь. Невероятно, но факт: каждая вещь находила своё место и органично вписывалась в общий дизайн квартиры. Просто фантастика какая-то! Ада Соломоновна незримо напоминала о себе в каждой квартире, к кому ни зайдешь – везде Ада Соломоновна. Её неутомимая деятельность была даже оценена в стихотворной форме. Начальник отдела бактериологического контроля Виктория Юрьевна Бощенко посвятила «торговому энтузиазму» стихи. Одна из строк: «Благодаря тебе, Аделя, у нас насыщен быт».

 

Да, поездки по стране положительно влияли на быт сотрудников завода. И несколько фотографий: Алма-Ата, Москва, Ленинград.

                                                                                                                 

 В 1988 году в Армении произошло сильное землетрясение, повлекшее большие разрушения и человеческие жертвы. 25 тысяч погибло, более 100 тысяч раненых и полмиллиона людей остались без жилья. 111 стран мира помогали, чем могли. Одним из первых в Армению прилетел министр здравоохранения СССР  Евгений Иванович Чазов. Он не просто чиновник – он врач. Сходу понял, каковы могут быть последствия после такого разрушительного землетрясения: антисанитария и эпидемия. Одесситы выполнили всё от них зависящее, и профилактическая вакцина вовремя прибыла, что, собственно, и видно на одной из поздравительных открыток.

 

 

   Фирма «ТВ» – это кодовое название туляремийного отдела среди сотрудников.

 

 

     Прошли годы, родителей не стало.Уже в 90-х меня пригласили на 70-летний  юбилей многолетнего руководителя отдела Лидии Георгиевны Татомир. И мысли не было отказаться, конечно, я с радостью принял приглашение.

 

      Проходная Бакпрепаратов. Просто волшебство какое-то: вместо пропуска просто произносил свою фамилию – и всё. На проходной мне улыбались и разрешали пройти. Сколько народу было, много цветов, шум, веселье! Не оставшись в стороне, тоже произнес поздравительный тост. Как же может быть по-другому – меня многие из присутствующих с пеленок помнят! В самый разгар веселья ко мне подошла незнакомая женщина. Глоток вина в память об Адель Соломоновне, в память об её трудолюбии, усердии, опыте. Благодаря её скурпулезной работе над опытами  создавались и диссертации: кандидатские, докторские. Вручались награды, присваивались научные степени. Во всём этом незримо присутствовал посильный вклад простого советского лаборанта. Через много лет я узнал имя этой женщины.

 

     Ирина Сергеевна Мещерякова, доктор биологических наук. Она стала достойной заменой корифею мирового уровня по туляремии профессору Олсуфьеву, который долгое время возглавлял отдел в НИИ эпидемиологоии и микробиологии им. Гамалея в Москве. На базе туляремийного отдела совместно с Мещеряковой И.С. велись работы по внедрению в производство препарата для лабораторной диагностики туляремии  - туляремийного эритроцитарного диагностикума для РНГА и других важных реакций. Препарат впоследствии был очень востребован и у нас в стране, и за рубежом. Много продукции шло на экспорт. Весьма высокую оценку получала  вакцина. Выпускалась она, кроме одесского предприятия, еще в одном НПО в Союзе. А вот эритроцитарный (и еще несколько диагностических препаратов) выпускали только в Одессе.

 

     Хотелось бы от души поблагодарить тех людей, которые сохранили для истории самые настоящие реликвии, и сегодня можно их лицезреть.

 

 

   Две истории болезни, две истории жизни начала ХХ века. Шестилетнего мальчика по имени Тимофей из бессарабского города Кагул от укуса бешеной собаки спасти не удалось. Он умер через две недели. К врачам обратились за помощью с опозданием. А вот жителя Одессы Марка Васильевича Барановского выписали на 19 день лечения с улучшением.

 


 


 









 Что интересно, уже выписаных людей без контроля не оставляли, используя запросные листы о состоянии здоровья на текущий момент. Вот один из них от 1917 года.

 

 

Интереснейший документ датирован 1925 годом. Сорокалетний отчёт Бакинститута о прививках с 1866-го по 1925-й по годам, количество прививок – 86579. Смертность -6%.

А это письма из Женевы 1914 года и Танжера (Марокко)1936 года. Рабочая переписка зарубежных институтов с одесскими специалистами. 

                           


Так сегодня выглядит первое здание  Бакстанции

    

         

 Довольно редкий краткий справочник 1947 года. Для наглядности – одна из страниц, где в сжатой форме говорится о работе одесского бакинститута:

                        

 Перед Вами – редкость и гордость одесских бактериологов:

 


 

первый вирус бешенства

 на спинном мозге кролика

 (1886 год, первый год работы бакстанции).

 

 

 

                                        

 

 

 


 


 


 


 

Как реликвию хранят одесситы прижизненный портрет великого Луи Пастера, выполненый карандашом.

 

 Во все времена рождаются люди, несушие пользу человечеству, и Луи Пастер – один из них. Я верю, сколько бы веков ни отсчитала история вперед, всегда, я подчеркиваю - всегда потомки будут с благодарностью вспоминать великого француза.

 

Послесловие 

 (Совсем не весёлое)  

 

      С 1992 года началось то, что иначе как мракобесием не назовешь. Главный сторожевой пост борьбы с вирусами, эпидемиями и прочей гадостью, что убивает людей массово, начал гореть медленным пламенем после развала Союза. Последнюю вакцину Бакпрепарат выпустило в 1995 году. Склоки, дрязги, подковерные интриги чиновников, бюджетный деребан осуществил развал основ защиты здоровья народа. Первыми шустро среагировали за океаном. Большими посулами и авансами (в этом - мастера) они пригласили двух сильнейших специалистов мирового уровня в области  эпидемиологии из бывшего СССР и после выкачки информации дали им пинка назад. А на Украине до сих пор продолжаются преступления против жизни собственного народа. Не верите? А я докажу. Только два примера.

 

      Директор предприятия срочно собирает персонал и радостно сообщает, что только что звонил министр здравоохранения и сообщил о депеше, прибывшей из-за океана. Заокеанским коллегам нужен перечень штамм-вирусов, хранящихся в одесском архиве. Все, конечно, дружно бросились исполнять, ведь Большой Брат просит!  И тут как назло появляется эдакий старичок-боровичок, специалист, несмотря на свой дважды пенсионный возраст, сохранивший трезвость ума и ясность мысли. Интересуется причиной суеты. А ему, взахлеб от восторга, радостно сообщают о тесном сотрудничестве с величайшей страной демократии. Оценив сходу весь маразм происходящего, он попросил показать приказ с подписью. Все остановились и начали постепенно трезветь. Хранилище вирусов, особенно перечень, является государственной тайной в любой стране мира, даже в Украине. И разглашение  карается очень сурово. Это что, разве не преступление!? Самое грустное, что люди перестают думать, как только слышат о великой заокеанской державе. А министр, требующий по телефону разглашения государственной тайны – он нормальный? А статью за попытку разглашения государственных секретов уже отменили?

 

      Пример второй. «Ура! Украина получила от ВОЗ (всемирная организация здравоохранения) вакцину от кори, краснухи, паротита. Бесплатно! Вот как ценят и уважают Украину!»  И уже министр позвонил и приказал срочно распространить по территории страны и начать вакцинацию (конечно, своё же производство уничтожили!)  Поднялась радостная суета, и тут...  Да-да, тот самый старичок. Узнав о причине очередной радостной суеты, грустным голосом просит показать сертификаты на вакцины. А их нет! Как вам сюжетец? Бегут к директору, тот звонит министру, министр даёт запрос в ВОЗ. Проходит время, прибыли сертификаты. Старичок глянул на них и довольно твердым голосом заявил, что в качество вакцины категорически не верит и подпись свою не поставит. Начальство махнуло рукой на его слова, подпись поставил другой, более покладистый работник. И началась вакцинация по стране. Правда, проходила она под жесточайшим давлением министерства: за отказ проводить вакцинацию все главврачи поликлиник страны, а также весь персонал самих поликлиник отвечал потерей медицинского диплома. Должен сообщить, что всё-таки в одной из поликлиник страны весь состав с главврачом отказался проводить вакцинацию и не побоялся грозного начальства. Ну да, это была рядовая одесская поликлиника. Последствия бунтарства на них не сказались, и вот почему. Первый ребенок умер в Краматорске, первый... Звонок начальства был в нерабочее время, перепуганный голос просил сообщить, на каких основаниях старичок не поверил в качество вакцины, просил сказать сразу, потому как по другому проводу нетерпеливо ждёт министр. «Нюхом старой ищейки, так и передайте министру», – вот таков был ответ. А если серьёзно, то всё было проще. В то время, о котором идет речь, в течение девяти месяцев поменялось три министра здравоохранения. Всё это время вакцина пролежала на складе. Кто даст гарантию качества спустя столько времени? Это при СССР в Москве готовые образцы  вакцины проходили проверку в ГИСК (государственный институт стандартизации и контроля), а сейчас? Вакцина была изготовлена в Индии по заказу Германии, но только настоящий профессионал знал, что индийцы никогда вакцину не изготавливали. И вот так сходу раз – и  сделали? Не поверил... Это профессиональная интуиция, помноженная на многолетний  опыт, знания. Кто вернет родителям детей? Кто понёс наказание? Никто! Поменяли министра – и всё! Кто-то понёс наказание в ВОЗ. Извините за каламбур, а ВОЗ и ныне там. Это не одесская вакцина, изготовленная двадцать лет тому назад и применяемая сейчас. Она абсолютно безопасна. Это не вымысел, а факт.

 

      И по сидящему во мне мелкому цинизму зародилась версия всему произошедшему. Хочется подчеркнуть – это моя личная версия. Уже много лет идет жесткая конкуренция между немецкими и индийскими производителями медицинских препаратов. Немцы выдают  продукцию стоимостью в три нуля, а индусы выпускают более дешевые аналоги. Для лучшего понимания – конкретный пример. Лет десять тому назад немцы выпустили препарат для больных онкологией под названием «Сорафениб», в котором вторым компонентом стоял Нексавар. Стоимость упаковки  всего пять тысяч евро, по социальной помощи дешевле – 1500 евро. И это не только в Евросоюзе – везде. Спору нет, индусы в выпуске аналоговой продукции большие мастера. Они засучили рукава и дали аналог – «Сорафениб» индийского производства. По словам английских аналитиков, «нанесён удар по наркотическим ценам немецких производителей» Индийский аналог стоит всего 180 евро. Разницу улавливаете? Немцы приуныли сначала, а потом сделали ответный ход. Меняют местами компоненты в препарате и выпускают «Нексавар», в котором вторым компонентом выступает Сорафениб. Цена 5000 евро упаковка и 1500 евро – социальщикам. И вслед за этим заказывают в Индии вакцину от коклюша, кори и паротита. Это заказ стране, которая никогда не производила вакцину. Только не убеждайте меня, что Германия заказала вакцину для детей, проживающих в Германии! Индусы и не поняли, в какую ловушку угодили. Производство вакцины – это не таблетки штамповать, зная химический состав. Вся заковыка в технологии выращивания! Существуют основополагающие принципы изготовления вакцины. Если хоть немного нарушить процесс – всё, тушите свет. Одесское предприятие Бакпрепарат для многих НИИ СССР, НПО, всяких лабораторий и производств изготавливали штаммы для архивов. Музей – так называется официально хранилище штамм-вирусов. Вакцины тоже бывают разные: живые, ослабленные и убитые. Ну, и еще много разновидностей. Для стабилизации с взвесью микробов и прочими (бактерии, грибы) проводят определенные операции. На всех этапах изготовления – многочисленные контроли качества. Этим при СССР занимался институт ГИСК в Москве. В Одессе, например, был очень прогрессивный участок сушки  препаратов – один из лучших в Союзе. Вакуумный метод сушки позволял получать препараты с очень стабильными показателями. Как результат -  качество и надежность. А индийцы?

 

     Радостные индийцы выполнили немецкий заказ и довольны: конкуренты у них заказ разместили – значит признают их, как равных. А в ВОЗ в это время лоббист от немецкого концерна уже кому надо в ушко шепчет: «Мол, по ошибке заказали лишнию вакцину, нам она не нужна, а давайте-ка в Украину пошлем. Проявим благотворительность.»  И в кармашек функционеру ВОЗ – пачка хрустящая падает. И поехала псевдовакцина убивать детей Украины. Кто выгадал? Правильно, немецкие концерны. Каким образом? Элементарно. ВОЗ повесил на индусов такой жесткий контроль, что у них до производства аналогов руки не скоро дойдут. И продаются немецикие упаковочки по 5000 евро. Хорошо еще, что не заказали вакцину от эболы...    Кстати, насчет эболы. По мнению очень узкого круга специалистов эбола – это проект,  вышедший из-под контроля. И когда вакцина появилась, а прошло уже полтора года с момента массовой смертности, все облегченно вздохнули. А вздохнуть можно было гораздо раньше и тысячи жизней спасти, да, можно было. Но предприятие разрушено... Да, можно с высокой трибуны драть глотку о защите здоровья нации, размахивать энергично одной рукой, а другой щупать пачку денег в кармане после очередного деребана. Даже не удивлюсь, если территория Бакпрепаратов уже по умолчанию принадлежит какому-нибудь иностранцу, и спроектировано пару-тройку небоскрёбчиков там построить. А что? Вполне реально. Время покажет.

 

  Совсем недавно исполнилось 125 лет Одесской бактериологической станции. В большом зале состоялась радостная встреча, банкет, цветы, музыка. Но ведь самого  предприятия уже не было! По меткому выражению одного из участников: «На юбилей собрались уцелевшие остатки экипажа некогда могучего броненосца». Для того, чтобы уничтожить в своей стране отрасль, отвечающую за жизнь миллионов, нужно очень ненавидеть и презирать саму страну с её населением. Горько и обидно. В защиту тех, кто никогда не сдавался, я обязан сказать.

 

     Тем, кто не предал великое и гуманное дело Луи Пастера – слава! Кто отмахнулся от  серебра в тридцать монет, дал  клятву один раз и навсегда – слава! Для кого здоровье народа превыше иноземных грантов – слава! Всем, кто стоит против мракобесия, предательства,  обмана – слава! Вы,  ушедшие и живые – СЛАВА ВАМ! И  позвольте мне, автору этих строк, снять шляпу и низко поклониться до сырой Матушки-Земли всем тем, кто сохранил и не потерял  главное качество в человеке, напрочь выбиваемое циничной и пошлой современностью – это СОВЕСТЬ.    

 

 


 






<< Zurück | Gelesen: 763 | Autor: Костовецкий С. |



Kommentare (0)
  • Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
    Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich


    Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.

    Zur Anmeldung >>

dlt_comment?


dlt_comment_hinweis

Autoren