Евгений Кочанов (Бонн)

О ситуации в арабских странах

Спешу обрадовать – нас ожидает конец света. Не когда-нибудь, а в самом конце 2012-го. Огромная планета Нубиру, предсказанная еще шумерскими астрологами, рвется в Солнечную систему с единственной целью – уничтожить Землю. Ни один из астрономов этой планеты не видел, но многочисленные мистики и сторонники эзотерических знаний наблюдали и наблюдают ее до сих пор.
«Вот, видишь, большая, красненькая, летит прямо на нас!» – «Так это же вертолет!» – «Ты летал на вертолете?» – «Нет.» – «Ну, и помалкивай!»– «А чё жужжит?» – «Так ведь приближается!»

 

 

Ende der Welt verschoben Die Revolutionen in den arabischen Ländern (Tunesien, Ägypten, Libyen), genannt der „Arabische Frühling“, haben diametral unterschiedliche Reaktionen in der internationalen Presse hervorgerufen. Über seine Ansichten zu den Veränderungen im arabischen Osten erzählt unser Experte für die Länder des Nahen Ostens Eugene Kotchanov.

 

 

К подобному обывательскому уровню мышления стремительно приближаются многие, когда речь идет о так называемой «арабской весне», некоторые называют ее даже «арабской революцией». Революция – это всегда плохо, – говорит один, не помню фамилию. – Ну, что принесла миру Великая французская революция? Ведь только смерть и разрушения! Нет хлеба – ели бы пирожные...»

Конец света, кажется, действительно наступает – конец нынешнего света, жестокого и несправедливого к большинству тех, кто в нем живет. И начало этому концу положила «арабская весна». Начало ведь, заметьте! Впереди еще долгий и, возможно, противоречивый путь. Лишь далеко за горизонтом маячит «справедливое общество», извечная мечта, – «конец истории».

Не раз еще при прошлом диктаторском режиме Тунис ставили в пример другим арабским странам. Вот, дескать, как нужно организовывать и государство, и экономику, и социальное обеспечение. Возможно, эксперты имели в руках либо официальные правительственные отчеты, либо – изначально превратное представление о процессах, которые могли бы происходить в этом обществе. Результат, предварительный результат мы имеем.

Этим уровнем власти нынешний Тунис недоволен. Он хочет... другого. На всеобщих выборах первое место взяла (40 процентов или около того) партия Эн-Нахда, ранее запрещенная умеренно-исламистская организация, никогда не настаивавшая на шариатских ценностях. Премьер-министр – из ее рядов. Но и президент уже выбран, а это – яростный борец за права человека Монсеф Марзуки, вовсе не исламист, скорее наоборот, левоцентрист в европейском понимании. Влияние президента в Тунисе изначально велико; но оставим место грядущим событиям, не будем их опережать. А то ведь как-то мне приятель говорит: «Что они сделали с Каддафи? Без суда и следствия! Нельзя же так!» Я припомнил ему российскую царскую семью, ангелов по сравнению с Каддафи. Приятель замолчал.

Есть замечательная максима братьев Стругацких из «Трудно быть богом»: Если в стране господствует серость, к власти всегда приходят черные». Это может быть подтверждено многие разы, на примере многих стран. И, кажется, ареал «арабской весны» здесь не подходит. В том же Египте, скажем, диктатор, всем столь любезный, рухнул. Пришли к власти исламисты! Ужас! А ведь тот же Хосни Мубарак десятилетиями проводил ту же исламистскую политику, поддерживая ХАМАС, охраняя подземные туннели в Газу! Ведь именно при нем Гилад Шалит сидел в узилище. И не говорите мне, что Мубарак не знал, где именно.

Договор с Израилем был для него вынужденным, он его стеснялся, натягивая на себя улыбку на международных встречах. Хорошо, что Мубарека нет на них более. Даже если предстоящие встречи будут без улыбок, я предвижу вопрос, который должно неизбежно задать израильское руководство: «Если это мирный договор, то соблюдайте! Нет – так нет...»

Я не боюсь за безопасность Израиля в ситуации «арабской весны», и никогда не соглашусь с политиками, которые уж не раз вещали совершенно обратное, если не на весь мир, то хоть на русскоязычную аудиторию. Простой смысл: исламисты приходят к власти, всех резать будут! Эти прогнозы, если их так называть, происходят прежде всего от невежества… Между исламизмом, политическим исламом и радикальным исламизмом, «джихадизмом», по неведению или по нечестному умыслу, ставится знак равенства. Точно так же его можно ставить между современными христианско-демократическими партиями и изуверскими (христианскими же) сектами.

 

А ведь трудно, на самом деле, представить даже самую продвинутую мусульманскую страну (нетоталитарную) без мусульманской, то есть исламистской партии! Как раз в тоталитарных государствах они всячески подавлялись, поскольку именно они, в силу организованности через мечети, представляли собой наибольшую угрозу диктаторам. Возьмем пример «Мусульманского братства» в Египте и сопредельных странах. Сейчас, после выборов, оно является мощной политической силой. Как будто кто-то после ухода Мубарака рассчитывал на что-то другое.

В драматические дни событий на площади Тахрир «братья» в драку не лезли и не выдвигали каких-либо лозунгов. Не лезут и сейчас. Как уверял весь мир тот же Мубарак, что вот они – террористы, они главные противники мира на Ближнем Востоке. С одобрения Запада уничтожал их, как мог, породив жестокое, иногда и террористическое, сопротивление собственному режиму. И вот сейчас, одержав убедительную победу на выборах, «оплот исламского терроризма» превращается во вполне умеренную политическую партию. И это закономерно, в отличие от других политических движений, то запрещенных, то подавленных; у «Мусульманских братьев» всегда был беспроигрышный ресурс – мечети, которые в стране, населенной мусульманами, закрыть нельзя. Связь с массами, которую и выборы показали, неизбежно привела и к отходу от радикализма, который ранее, при Мубараке, был лишь жестом отчаяния. Консерватизм сейчас – неизбежность, иначе движение теряет лицо. Но экстремизм уже исключается из политических лозунгов.

 

Все знают, что ХАМАС в Газе и за ее пределами является порождением, клоном «Мусульманского братства» прежних времен. Плюс тесные связи. И вот ХАМАС решает отказаться от вооруженной борьбы против Израиля (с условиями, конечно, и не окончательно), уговаривает другие террористические группировки сделать то же самое и стремится представить себя как вполне разумную, легитимную силу! Думаю, мало кто поверит, но причина подобных шагов заслуживает пристального внимания.

Не менее одиозная террористическая организация «Хезболла», претендующая на главную политическую роль в Ливане, испытывает сейчас колоссальные финансовые трудности. У Ирана, из-за международных санкций, денежки кончаются, у Сирии – тоже, да и вообще ни Тегерану, ни Дамаску сейчас не до них. Но не хочет «Хезболла» превращаться в умеренную консервативную партию. «А вот, дескать, начнем войну против сионистского врага!» Ведь для этого и Сирия, и Иран последние гроши отдадут. А вот на обновление боезапаса, на логистическую поддержку они вряд ли способны. Иными словами, изменения происходят каждый день, каждую неделю, каждый месяц – в зависимости от предназначенного каждому обществу темпа перемен. И происходят эти изменения, как внимательные читатели, вероятно, заметили, вовсе не только в арабском мире.

По моему не слишком просвещенному мнению, речь идет о глобальном процессе – глобальном оформлении гражданского общества. Его знаком и, возможно, движущей силой явился чрезвычайно облегченный доступ к информации посредством всемирных социальных сетей и, соответственно, безграничная возможность общения. Результат легко достижимый, достаточно безопасный и при этом очень заметный. Кто-то говорит: да, это – зачатки гражданского общества, посмотрим, что будет. На самом же деле, как мне представляется, это – начало краха старого мира, основанного на неправде, на тайной дипломатии, на так называемых «арабских революциях» 60-х годов прошлого века, которые и превратили страны, возможно, готовые к народовластию, в откровенно диктаторские режимы. Население тогда никто не спрашивал, и мало кто оспаривал подтасованные результаты выборов в парламенты, изначально неспособные хоть как-то влиять на государственную политику. Где-то подобные процессы и сейчас объявляются идеальным выражением народного волеизъявления. Не надо изучать политические перипетии далеко в Азии или Латинской Америке, возьмите близкие нам страны СНГ. Спорят, конечно, где-то хуже, где-то лучше. А уж в матушке-России, конечно, лучше всех.

И вот этот жутковатый мир, кажется, приближается к концу. Это для них – конец света. Для нас – начало. В том же Египте молодежь, возмущенная откровенной кражей итогов революции Тахрира, вновь на улицах. Они и будут там, пока «Мусульманское братство» вырабатывает свои хитрые ходы в парламенте. Они – не «братство». Они – гражданское общество, слабое пока, но с каждым днем набирающее силу. Хотите доказательств? Женщины вышли на улицы Каира, самая забитая, бесправная часть мусульманского общества. Военные руководители извинялись уже, обещали наказать солдат, виновных в насилии. Но женский бунт так просто не кончается. Настоящая египетская революция еще впереди. Сомневаюсь, что она будет проходить под исламистскими лозунгами.

Сколько уж было ярких заголовков, особенно в российской прессе! «Арабская весна» закончилась убийством без суда и следствия», «Аль-Каида у власти», «Арабский мир погружается в средневековье». А я убежден, что «арабская весна» еще только начинается, и это вовсе не погружение в средневековье, а стремление из него, наконец-то, выйти. И это не только «арабская весна»; в перспективе это – радикальная смена поколений от зашоренных границами и предрассудками на тех, кто имеет безграничный доступ к информации и хочет иметь свое собственное мнение – обо всем.

Остановить этот процесс нельзя. Ограничивать, конечно, будут, я не знаю ни одного правительства в мире, которое не держалось бы за власть. То, что предстоит в наступившем году, может стать для них и концом света. Но – не для нас. Будем жить!