Когда однажды утром я пришла на работу, оказалось, что мой стол вынесли из кабинета. А книги и рукописи лежат неровной стопкой возле мусорника. Но это было хорошо. Потому что, разбирая бумаги, я нашла письмо, в котором было указано, что я получила грант от фирмы Сименс и еду в Севилью на Конгресс с докладом. Коллеги забрали письмо в администрации и, ничего мне не сказав, засунули между книг. Я успела получить визу и через месяц гуляла по Севилье.

Добровольно или иначе, но теперь этот проходной дом использовался как временное многоквартирное жильё для прибывающих на Урал по вербовке, и это всё на время, пока завербованным не предлагали соответствующую работу и порой далеко не лучшее жильё.

Парадное крыльцо дома уже имело несколько перекошенный бледный вид, но зато на входе всегда сидел дежурный в фуражке, с постоянно военным настроением и видом всё знающего нотариуса, что обеспечивало в его понимании порядок входа-выхода, посещений и времени пребывания.

Он объездил весь Крайний Север, добрался до Чукотки. Он знакомился с людьми разных профессий, брал у них интервью, писал статьи, публиковал рассказы и повести в журналах и сборниках. Любимой матери он посвятил повесть «Баллада о матери». Это произведение было опубликовано на немецком языке в газете «Дойче Лебен», которая в ту пору издавалась в Москве. По этой замечательной повести был написан сценарий, и на сцене немецкого театра в казахском городе Темиртау поставлен спектакль.

Получился стих примитивный,

И какой-то глупый, противный.

За такие стихи простите

И строго меня не судите!

Ведь поэт я совсем никакой,

Не талантлив, сочиняю душой.

Много трудностей им пришлось вместе преодолеть за их совместную сорокалетнюю жизнь, пятерых ребятишек подняли. Мечтали о спокойной жизни на исторической родине в Германии, куда всем семейством переехали, а вместо этого возникли новые проблемы. В пятьдесят лет пришлось Альберту, знатному механизатору в прошлом, разгружать многотонные грузы на маленьком частном предприятии. Его хрупкая Лидия тоже стремилась внести свою лепту в семейный бюджет. Она устроилась работать в пекарне. Наверняка ночные смены у раскалённой печи не прошли для неё бесследно.

Три раза в неделю к Лёньке приходил инструктор Клаус. Это был дружелюбный молодой мужчина, обладающий большим опытом работы с парализованными больными. Языковой барьер для инструктора и пациента не был помехой. Они быстро подружились и с полувзгляда понимали друг друга. Упражнения были щадящими, но настолько интенсивными, что Лёнькина спина к концу занятий становилась мокрой. Однако он каждый раз с нетерпением ждал инструктора. Уже через месяц появились положительные результаты.

Десять лет в эмиграции,

А всё нет адаптации. 

Повторяю я снова и снова, 

Как поёт Пугачёва, 

Что «...отплыл я от брега родного

И не вижу совсем я другого...»

Так в холе и при нормальном питании котёнок быстро вырос в здоровенного и красивого кота. Дядя Вася любовался своим выкормышем – и красив, и здоров, и ласков. А потом стало ясно, что он ещё и умён и стал отличным охотником. Его можно было совсем не кормить – в доме и мастерской было полно мышей. И каждое утро Василий находил на столе задушенную мышь. То ли Васька таким образом хотел отблагодарить хозяина за ласку и дружбу, то ли просто у него была такая широкая натура. Дядя Вася всегда благодарил охотника за такой щедрый подарок, а потом потихоньку выбрасывал трупик мыши, когда уезжал на работу.

Я любила его с момента сотворения мира. Взрывались горы, высыхали моря, метеориты меняли климат, исчезали динозавры, но уже тогда где-то среди гигантских стрекоз летал малюсенький, ещё не оформленный зародыш, который станет моей любовью. Моя любовь была так сильна, что я всегда чувствовала её присутствие. Внутри меня жило существо, которое было смыслом окружавших меня вещей и событий и причиной появления Вселенной.

     В духовном мире существуют такие же незыблемые законы, как и в материальном. Если ты прыгаешь с пятого этажа, то, скорее всего, полетишь вниз, а не вверх. Философы - мистики утверждали, что это происходит потому, что ты сам уверен в падении. Если посомневаться, то существует вероятность немного полетать. Иногда неизбежность надевает одежду случайности, и мы убеждены, что у нас был выбор и мы им воспользовались. Но кармические связи пронизывают наш мир, и эти невидимые канаты нелегко разорвать. Интересно, из какого материала были сделаны нити, которые мойры вплетали в ткань событий?