Михаил Яснов: «Любовь к чтению можно воспитать только в семье»

Имя российского поэта и переводчика Михаила Яснова многим известно еще из «той» жизни.

Его великолепные стихи постоянно печатаются в детском журнале «Остров Там-и-Тут», выходящем в Германии.

Накануне приезда Михаила Яснова в Германию с ним побеседовала доктор литературоведения Елена Мадден.

Расскажите, пожалуйста, как Вы стали детским поэтом. С чего всё началось?

Начнем с того, что я никогда не разделял (и до сих пор не разделяю) то, что пишу, на детское, взрослое, переводное и пр. Всё это – в одном потоке, просто энергия, спровоцированная задачами, перетекает из одного творческого котелка в другой.

В 20-30-е годы прошлого века у нас в стране появилась замечательная детская литература – во многом благодаря тому, что талантливые писатели не могли, в основном по идеологическим соображениям, полностью реализоваться во взрослой литературе, и многие были просто вытеснены в детскую, где, как ни странно, всегда позволялось (хотя бы с формальной точки зрения) несколько большее, чем во взрослой литературе.

Так возникли «детские» обэриуты. Так (уже много позже) появились «детские» писатели Генрих Сапгир и Олег Григорьев. Ни в коей мере не сравнивая себя с ними, вынужден признаться, что и со мной случилось нечто подобное: меня «взрослого» практически никто не печатал (особенно в семидесятые годы, после отъезда в эмиграцию моего старшего товарища и учителя Ефима Эткинда, у которого я долгое время «числился секретарем»).

И этот запрет, растянувшийся до поздних лет перестройки, обернулся тем, что я вынужден был уйти в поэтический перевод, а потом – лавинообразно – в детскую поэзию. К тому же и в переводах, и в стихах я больше всего люблю трудноисполнимые технические задачи, а в детских стихах словесная игра, виртуозность работы с языком, формальные изыски нередко составляют суть и стержень всего. Ну, а когда (довольно быстро) выяснилось, что то детское, что у меня получается, оказывается созвучным и юной аудитории, и работе сотоварищей по цеху, то – пошло-поехало!

Eсть ли среди Ваших стихотворений или книг такие, что Вам дороже других?

Среди книг, конечно, есть особенно дорогие: например, моя самая первая книжка стихов для детей – «Лекарство от зевоты», она вышла в 1979 году с потрясающими картинками новосибирского художника Александра Шурица.

Мне очень дороги и две последние – детгизовская «Детское время» и «Собиратель сосулек», вышедшие в этом году в московском издательстве «Самокат». За «Детское время» я получил кучу всяких премий, но отношу их только за счет необыкновенных иллюстраций молодой питерской художницы Юлии Богатовой.

А в «Собирателе сосулек» мне особенно дорого то, что в книжке собрались в основном подростковые стихи, которые пишутся редко, но, мне кажется, очень важны и, надеюсь, у меня получились. К тому же книжку тонко и умно проиллюстрировала еще одна молодая художница Зина Сурова. Я не случайно упоминаю имена художников моих детских книг – их работа существенно дополняет и расширяет мою собственную.

Как Вы считаете, что важнее всего для детской поэзии: игра слов, полет фантазии, «чувства добрые», детский взгляд на мир или, наоборот, расширение детского опыта (как в Вашем стихотворении «Обида» о «старом, небритом дедушке/ В какой-то странной пижаме, / Оборванном, точно дерюжка...»)?.. И что Вам кажется самым главным в Ваших стихах?

Честно сказать, я уверен, что в детской поэзии абсолютно важно всё! Стихи для детей – штучный товар, их нельзя поставить на поток. А если ставят (как это случается с некоторыми коллегами), то пропадает ощущение счастья и праздника, которое всегда (всегда! – независимо от того, что стихи могут быть и печальными, и трагическими) сопутствует творчеству для детей. Каждое (каждое!) стихотворение, обращенное к ребенку, должно быть хоть в чем-то неожиданным, умным, конечно же, добрым, конечно же, гуманистическим, но еще и «чисто» написанным с точки зрения живого языка.

Со слов Валентина Дмитриевича Берестова (судьба подарила мне счастье быть в течение четверти века его младшим товарищем и во многом учеником его поэтической школы), я усвоил один из рецептов Самуила Яковлевича Маршака: «держать звук». Единство всех этих существенных компонентов и делает детское стихотворение духовной пищей.

Вы выступаете не только как поэт и переводчик, но еще и как популяризатор творчества других писателей. Мне в руки попала замечательная книга Олега Григорьева «Чудаки и другие»; Вы — ее составитель и автор послесловия. Насколько важна для Вас такая деятельность?

Очень важна – спасибо, что спросили! Я по своей натуре – собиратель, но не материальных ценностей, а духовных: сосулек, стихов, друзей, нужных (а не букинистически ценных) книжек и пр. Я рад, что дожил до времени, когда могу отвечать целиком за «свою» книгу: если это переводной автор, я и составляю книгу, и комментирую, и пишу предисловие. Если это любимый детский поэт, я стараюсь в той же самой степени представить не только его стихи, но и, по возможности, его жизнь, и написать о том, как я понимаю его творчество.

Есть в Петербурге такая газета – «Детский сад со всех сторон», я в ней – уже скоро будет этой работе десять лет – веду литературный раздел «Литературная радуга»: составляю и представляю стихи и прозу авторов, пишущих для маленьких. На основе газеты мы выпустили настоящую антологию современной дошкольной детской литературы – русской и переводной. В одной из рецензий на эти книжки (а их получилось целых семь – как цветов радуги!) они были названы «национальным достоянием». Честно говоря, можно гордиться! Так что это «составил и представил» для меня очень существенно.

Вы отдаете Ваши тексты в новый детский журнал, выходящий здесь, в Германии, «Остров Там-и-Тут». Как Вам кажется, должна ли быть у детского издания, выходящего в зарубежье, какая-то специфика — или, наоборот, такой журнал призван скорее стирать разницу, сближать детей русского зарубежья и России?

Это очень непростой вопрос – боюсь, вот здесь мне не хватит опыта, чтобы ответить однозначно. Всё-таки надо прожить какое-то время в иноязычной среде, чтобы понять, какова специфика той культуры и того языка, в которых оказался ребенок. Ну, конечно, если бы я издавал такой журнал, я бы (говорю только про себя) прежде всего постарался дать моим юным читателям максимально полное представление о той детской литературе, которая сейчас интересует их сверстников в России. И знакомил бы их с современными писателями. И не забывал бы классику, ни в коей мере! И делал бы акцент в таком журнале не столько на всяких прикладных играх, они, само собой, должны быть, но прежде всего на главном: литературе и – во всех проявлениях – языке.

В Германии, как в любой другой стране, конечно же, есть своя специфика: в самом существовании культуры и в традициях воспитания и образования. Всё совмещать очень трудно, и я снимаю шляпу перед педагогами и воспитателями, которые посвящают этому свою жизнь.

Из Вашего опыта (поэта, переводчика, дедушки...): как добиться того, чтобы дети читали?

Опыта дедушки у меня еще нет. Разве что дедушки маленьких таксиков, которые рождались у моего главного соавтора – длинношерстного таксика Берримора, с которым мы написали довольно много стихов. Опыт поэта и переводчика тут тоже особенной роли не играет. Но есть простой опыт человека, который уже прожил какой-то кусок жизни, а главное – не забыл свое детство.

Так вот, говорю всегда и всем: когда я был маленьким, раз в неделю вся моя семья – мама, папа, старшая сестра, кот Васька и я – садились вокруг стола и читали вслух книжку, которая мне была интересна. А когда я чуть подрос, к чтению стали примешиваться разговоры об этой книжке. Вы можете найти в неделю час для этого? Вы можете собрать, по возможности, всю семью, чтобы ребенок почувствовал внимание и уважение, относящиеся к нему как к читателю? Вы можете соорудить у вас в квартире небольшую книжную полку, чтобы корешки книг всегда были перед глазами вашего ребенка? Вы можете, отправляясь с ним гулять, ненароком заходить в книжный магазин и выбирать себе (себе, а не ему!) книгу для нужного чтения, чтобы он видел, что вы любите и цените книгу? Вы можете потратить несколько минут, чтобы вместе с вашим ребенком подклеить потрепанный корешок или оборванную страницу? Вам хватит физических, а главное, духовных сил, чтобы рассказывать ребенку о своем детском чтении? Если на всё это вы найдете время, не грустите: ваш ребенок обязательно вырастет читающим человеком. Моя очень нехитрая мысль – чтение рождается в семье, и нигде более.