А.Кротов (Виттен)

История успеха, не принесшего счастья
Сидоровых в деревне не любили:
их дед, уходя на Первую мировую,
на проводах разбил бутылку водки...
(Из старого анекдота)

 

Schlecker в Германии не любили: еще на этапе становления этой торговой империи о нем сложился стойкий образ эксплуататора.

До 1974 года в Германии были «заморожены» цены на самую необходимую косметику и галантерею: мыло во всех магазинах стоило одинаково, как, к примеру, сегодня стоят книги. Отпуск цен в свободное рыночное плавание дал старт развитию крупных специализированных сетей – Rossmann, dm и другие. Одним из первых устремился в открывшуюся нишу Антон Шлекер – владелец сети мясных лавок в Баден-Вюртемберге.

Кривая успеха

Антон Шлекер открыл свой первый «синий» (по цвету вывески) магазин галантерейных и прочих товаров в 1975 году. Дело было новое, Шлекер сделал ставку на безудержную экспансию: его магазины невелики, но их можно увидеть на самых тихих улочках. Шлекер пошел «в народ», полагая, что не покупатель должен гоняться за товаром, а товар нужно максимально приблизить к покупателю. В 1977 году открылся сотый Schlecker, в 1984-м – тысячный. Сегодня «синие» магазины имеются почти по всей Европе и их насчитывается более 14-ти тысяч.

Другая составляющая «ноу-хау» Шлекера – низкоквалифицированный, а потому и низкооплачиваемый персонал, состоящий преимущественно из женщин среднего возраста, которым, попросту говоря, больше некуда деваться. Эту карту Шлекер разыгрывал до последнего, хотя именно с этой стороны его критиковали СМИ, с этой же стороны подбирались к нему и стражи закона.

Впрочем, критика критикой, а годовой оборот шлекеровского архипелага к 2008-му году достиг суммы 7,42 млрд. евро. Личное состояние бывшего мясника оценивалось «Форбсом» в 3,1 млрд. евро.

Богатые тоже плачут

В 1987 году в семье Шлекера случилась беда: неизвестные похитили двух детей Антона, Ларса и Майке, прямо из родительского дома. Преступники оставили детей в покое, получив свои 9,5 млн. марок. Только через 12 лет, попавшись при попытке ограбления банка, они сознались в похищении детей и получили свое, как говорится, по совокупности заслуг. Однако этот запоздалый успех полиции не смог разогнать тучи над семьей Шлекера. С тех пор они живут очень закрыто: такие кошмары не забываются.

В 1998 году супруги Шлекер в первый раз стали фигурантами финансового скандала: земельный суд признал их виновными в мошенничестве, приговорив к девяти месяцам заключения (условно) и двум млн. марок штрафа. Предприниматели мухлевали с тарифными договорами, а это - святая святых для рядовых немцев. С тех пор Шлекер стал в Германии не символом торгового успеха, а фигурой рабовладельца-эксплуататора. Подобно Сидорову из анекдота, он ощутил, что пятно на репутации – вещь практически несмываемая.

Колосс на глиняных ногах

Шлекера подвела слепая вера в правильность избранной стратегии. Первый звонок прозвенел в 2008-м, когда компания понесла убытки в 42 млн. евро. Оборот компании в 2009-м году снизился с 7,42 млрд до 7,2, а в 2010-м – до 6,55 млрд. Хозяева Rossmann и dm довольно потирали руки: их главный конкурент всё дальше загонял себя в угол, открывая новые магазины, не обращая внимание на убыточность многих филиалов. На Шлекере тяжелыми веригами висели долгосрочные договора аренды помещений для несметного количества магазинчиков площадью менее 100 кв.м, от которых медленно, но верно отворачивались покупатели. Конкуренты предлагали тот же товар в просторных (более 600 кв.м) магазинах с улыбчивым юным персоналом и, главное, за те же деньги. А в Schlecker`ах тесно и неуютно, продавщицы (они же грузчицы, сортировщицы, кассирши и консультанты) угрюмы и депрессивны. Выходишь из такого магазина с большим желанием, чем в него входишь. Превосходя конкурентов в абсолютном показателе оборота, Шлекер уступил им в относительном: оборот с 1 кв.м торговой площади: у Шлекера он составляет 2200 евро в год, у Rossmann – 5000, у dm – 6500.

В 2010 году разящий удар нанесли Шлекеру законодатели. Бундестаг принял закон, ограничивающий право работодателей на замену постоянных сотрудников временными. Для Шлекера это стало приговором. Компания предприняла попытку обойти закон, прицепив к названию „Schlecker“ две буковки XL с тем, чтобы уволить персонал из как бы старого магазина и принять их как бы в новый с еще меньшими зарплатами, но над Шлекером уже висело «проклятие Сидорова» – его репутация была насквозь мокрой и чуткие немецкие СМИ быстро вывели предпринимателя на чистую воду. В январе 2012-го кризис неплатежей компании превысил «болевой порог» и банкротство стало неизбежным. Вопрос заключается только в том, в какой форме будет проведена процедура банкротства, но это уже другая тема.

Как совместить эффективность и справедливость

Читаешь немецкие газеты и понимаешь – Шлекера никому не жаль. Жалеют тысячи выставленных на улицу работников. Предлагалось создать для них некую переходную структуру, позволившую бы более-менее комфортно пережить период поиска работы. Все были «за», кроме тех, кто мог бы дать деньги на такую структуру. Громче всех заговорила о ситуации СвДП, цепляющаяся за каждую возможность спасти саму себя от исчезновения. Лидер партии Филипп Рёслер заявил, что такая переходная структура в Германии есть, и она называется Job Agentur. Цинично, но логично, – логика всегда была сильной стороной цинизма. Рёслеру тут же досталось «слева», но он ориентируется на свой электорат, который в СМИ называют «покупателями белых булок», а не на клиентов Job Agentur.

Не забывая о таких частностях, пресса в связи с «делом Шлекера» задает более серьезные вопросы: «Почему последние 15 лет экономические успехи страны идут только на пользу «верхам»? Что это – незыблемые законы экономики или сознательные перегибы политики? Так ли несовместимы экономический успех и справедливость общественных отношений? Не переступит ли политика власти свой болевой порог, как переступил его Антон Шлекер?»