Дж. Д. Сэлинджер . Продолжение знакомства

Грета Ионкис (Кёльн)

Проживи Сэлинджер еще четыре года, и мы бы 1 января 2014-го могли поздравить его с 95-летием. Впрочем, вряд ли наши поздравления дошли бы до адресата: вторую половину жизни кумир миллионов провел замкнуто в своем небольшом доме в лесу, на берегу реки Коннектикут, неподалеку от городка Коршин (штат Нью-Хэмпшир). Сотни фанатов добирались сюда, чтобы хоть краем глаза увидеть «небожителя». На их вопросы, как, чем, зачем жить, он отвечал: «Я не психотерапевт, я – писатель».

Немного «давидкопперфилдовской мути»

Главный герой Сэлинджера, шестнадцатилетний Холден Колфилд, начиная исповедь, отказывается говорить о своем «дурацком детстве», о предках – о «всей этой давидкопперфилдовской мути». Но мы ею не побрезгуем.

Родился Джером Дэйвид Сэлинджер в Нью-Йорке и рос на Парк Авеню в престижном районе Манхэттен. Отец его, почтенный Соломон, успешно торговал кошерными копченостями и сырами, зря надеясь, как и отец Франца Кафки, передать свое дело сыну. Мать-ирландка воспитывала дочь и сына в протестантской строгости. Джерри, недоучившись в колледжах, окончил в 1936 году военную школу Вэлли-Фордж (Пенсильвания). Но он мечтал о писательстве и по ночам под одеялом при свете фонарика писал свои «нетленки». Впрочем, ранние рассказы никогда не переиздавал. Он страстно мечтал напечататься в престижнейшем «Нью-Йоркере».

Роман с 16-летней красавицей Уной, дочерью известного драматурга-нобелиата Юджина О`Нила, начавшийся в 1941 году, кончился тем, что она предпочла пожилого Чарли Чаплина молодому сержанту, служившему с конца 42-го в дивизионной разведке, и ее измену он тяжело переживал. Впрочем, 299 дней в мясорубке войны, гибель боевых товарищей и зрелище освобожденных концлагерей ранили еще глубже и довели до нервного срыва. Правда, воодушевила встреча в Париже с Хемингуэем, кому он решился показать свои недавние рассказы. Мастер признал его талант и предрек будущую славу. Сэлинджер возил в армейском джипе пишущую машинку и, улучив момент, припадал к ней. В 1945-м он стал публиковать рассказ за рассказом, но лишь в 48-м прорвался в «Нью-Йоркер» с «Рыбкой-бананкой» и стал отныне его автором.

Самый читаемый роман, или Тоска по неподдельности

Десять лет работал Сэлинджер над романомTheCatcherintheRye (1951), «не просто бестселлером, а хорошей книгой». Роман сделал его всемирно известным, ибо он был настоящим откровением. Перевод Риты Райт-Ковалёвой «Над пропастью во ржи» был опубликован в журнале «Иностранная литература» в 1961-м и сразу завоевал сердца молодых читателей. На фоне читательского триумфа первые отклики критики были сдержанными. Однако имя Холдена Колфилда, одинокого «тинейджера», отчужденного от мира взрослых, стало знаковым для наших шестидесятников и многих бунтарей – от битников и хиппи до современных леваков. Сменяются поколения, а книга всё еще – в числе бестселлеров. Переведенная на множество языков, она издана в немыслимом количестве – 35 миллионов экземпляров.

Что собой представляет книга? Сюжета как такового нет. Сбивчивый и откровенный монолог подростка, изгнанного за неуспеваемость из частной школы и на 2-3 дня предоставленного самому себе в декабрьском стылом Нью-Йорке. Всё, о чем или о ком говорит Холден: о порядках в школах, о директоре, учителях, соучениках, знакомых девчонках, и даже о кино, на котором помешаны подростки, о случайных встречных в Нью-Йорке – шоферах, проститутке, «блондинках» в ресторане – подается со знаком «минус». Мизантроп-малолетка? Да нет. Он трепетно относится к десятилетней сестренке Фиби, с неизбывной любовью вспоминает рано умершего брата Алли, бейсбольную рукавицу которого хранит и описывает в школьном сочинении; гордится старшим братом, писателем, правда, осуждает его за сотрудничество с Голливудом. Из окружающих симпатию Холдена вызывают слабейшие: соученик, выбросившийся из окна после насилия, которое учинили над ним шестеро «подонков»-одноклассников, незнакомый мальчонка, независимо вышагивающий насвистывая по бровке тротуара, хотя рядом несутся машины.

Писателю удалось перенести на бумагу разочарование, которое испытывали все. Холден – не обличитель пороков Америки, каким его пытались представить советские критики (лишь Алексей Зверев написал толковую статью). Холден и другие герои Сэлинджера из его цикла о семье Глассов («Девять рассказов», повести «Фрэнни» и «Зуи») просто не хотят приспосабливаться к порядкам, принятым в мире взрослых. По их мнению, фальшь и лицемерие пронизывают взрослую жизнь, эту человеческую комедию (или трагедию?). «Подонки» и «липа» – излюбленные словечки Холдена, перекочевавшие в лексику читателей, его поклонников.

Кем бы Холден хотел быть? Уж, во всяком случае, не преуспевающим адвокатом, как его отец. Хотелось бы удрать на Запад, поселиться в хижине, желательно с глухонемой девушкой, да и самому прикинуться глухонемым, чтобы избегать ненужного общения. По природе Холден не бунтарь, а беглец. Он просто хочет быть свободным от «липы» и «подонков». В центре романа – конфликт не социальный, а скорее, метафизический. В разговоре с Фиби герой, перевирая стихи Бёрнса, признается, что хотел бы спасать детей, играющих в огромном ржаном поле, которое кончается обрывом, куда они могут сорваться по неосторожности. Отсюда и название книги – TheCatcherintheRye («Ловец во ржи»). Поскольку словоCatcher означает голкипера в бейсболе, да и русское «ловец» многозначно, переводчица назвала роман «Над пропастью во ржи», не исказив мыслей автора. Я и мои сверстники, выросшие «над пропастью во лжи», понимали героя.

Холден мечтает спасать других, но сам находится на грани. Учитель английского, которому подросток доверял, предостерегает его: «Пропасть, в которую ты летишь, – ужасная пропасть, опасная». Он же, понимая, что перед ним неприкаянный подросток, по сути ребенок, вручает ему как руководство заключение психоаналитика: «Признак незрелости человека – то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости – то, что он хочет смиренно жить ради правого дела».

Ох, уж эти «почтовые лошади просвещения»...

О переводчиках. Перевод романа Сэлинджера Райт-Ковалёвой считается каноническим. Но существует мнение, что каждое поколение нуждается в своем. Недавно роман вышел в новом переводе Макса Немцова. Начались споры: Немцов замахнулся на святое. Нужно помнить, что Райт-Ковалёва работала в условиях жесточайшей цензуры. Да, она «причесала» сленг американского школьника, приспособила реалии американского быта к нашему: гамбургер – у нее котлета, а чизбургер – сырник, жаргонное Kike перевела как Иуда, а не жид пархатый. Но от этого роман не стал хуже. Сам Немцов признает, сколь многим он обязан предшественнице. На сайте Е.Берковича «Еврейские заметки» можно ознакомиться с переводом Якова Лотовского. Интерпретаций текста хватит еще на многие поколения переводчиков.

«Над пропастью во сне: мой отец Дж.Д. Сэлинджер »

Под таким названием вышли в России мемуары дочери писателя. Маргарет назвала книгу DreamCatcher (ловец мечты, сновидения), она вышла в 2000 году вопреки воле отца, который избегал публичности. Книга приоткрыла завесу над некоторыми страницами биографии и личностью «писателя-невидимки». Отец осуществил мечту своего героя: на гонорары купил 90 акров земли в глуши и укрылся от людей. Его дочь, родившаяся в 1955 году, ее младший брат Мэтт и их мать Клэр Дуглас, которой на момент замужества было восемнадцать (прообраз Фрэнни), провели немало лет в «хижине на опушке леса». Через 10 лет Клэр подала на развод.

Маргарет (домашнее имя Пэгги) пишет о трагической раздвоенности отца, которую могла наблюдать и которую прочувствовала, вчитываясь в его произведения, в том числе и в ранние рассказы, где много автобиографического. Она убедилась в глубине американского антисемитизма в предвоенные годы и поняла, почему вопрос о полуеврейском происхождении был столь важным и болезненным для ее отца. Отношение его к разного рода верованиям и учениям: индийским религиозным доктринам, дзэн-буддизму, йоге, ведическим диетам, гомеопатии – она не обходит вниманием, но полагает, что отец не был их рабом. Оставаясь свободным, он тиранил близких.

Она уверена, что все его женщины ( Сэлинджер не был однолюбом) и даже его дети были проекциями его фантазии, являлись вначале ему в воображении, иногда даже в виде героев его рассказов. Но когда они возникали наяву, им, живым и реальным, трудно было соответствовать и соперничать с их бесплотными прообразами. Наступало неизбежное разочарование, а затем разрыв. На вопрос, каковы были ее отношения с отцом, Пегги ответила: «Их не было». – «Самое печальное, что я когда-либо читала», – так отозвалась о мемуарах Маргарет ее няня.

Дочь пыталась понять отца. Вывод ее однозначен: «Кем бы он ни был, он никогда не станет ловить вас над пропастью в этой реальной жизни».

Сенсация 2013 года, или Взлом хижины в лесу

Полсотни лет молчания и тишины окончательно прорваны. Уже в 2012 году в России вышла биография Сэлинджера «Идя через рожь», написанная непрофессионалом-фанатом Кеннетом Славенски. А в сентябре 2013 года опубликована 700-страничная биография «Приватная война Дж.Д. Сэлинджера», написанная Шейном Салерно в соавторстве с писателем Дэвидом Шилдсом. Ее сопровождает двухчасовой документальный фильм «Сэлинджер», в котором Шейн Салерно выступил не только как сценарист, но и как режиссер и продюсер, вложив два миллиона долларов в его производство. Фильм запущен в прокат в США и уже анонсировался в Москве. Я посмотрела его в сети.

Фильм нельзя назвать большой удачей, почитание таланта сочетается в нем с разоблачением личности писателя. Меня больше всего заинтересовали военные сцены, рассказы сослуживцев, фотографии этой поры и поразил вывод: «Война сломала его как человека и сделала большим художником». Братья Вайнштейны, хозяева кинокомпании TheWeinsteinCompany, имеющие особый нюх на «Оскаров», видимо, почувствовали важность этой линии и запускают в производство художественный фильм о Сэлинджере, в центре которого окажется именно это 10-летие (1941-1951). Сценарий – за Салерно.

Но самая большая сенсация ждет читателей в 2015 году, когда будут опубликованы пять новых рассказов о Глассах; роман, который строится на реальных отношениях с первой женой, немкой Сильвией Велтер, которую Сэлинджер вывез в 1945 году из Германии, повесть в форме дневника американского контрразведчика, несколько новых историй из жизни Холдена Колфилда и руководство к постижению религиозной философии «веданта».

Внутренний демон заставлял его писать всю жизнь, он стоял между ним и его близкими, отодвинул их на задний план. Одержимость творчеством превратила Сэлинджера в эгоцентрика, замкнула круг его одиночества. Нам остается ждать встречи с созданиями его требовательного гения.