Ограничения на проживание обладателям статуса беженца отменены

Адвокат Томас Пуэ (Франкфурт-на-Майне)

Fachanwalt für Verwaltungsrecht, Fachanwalt für Sozialrecht

Федеральный административный суд принял важное, правообразующее решение о противоправности ограничения проживания признанных беженцев на территории ФРГ, если ограничение преследует единственную цель равномерного распределения финансового бремени по содержанию беженцев на все федеральные земли (Bundesverwaltungsgericht Az.: 1 C 17.07 Urteil vom 15.01.2008).

Истцами по указанному разбирательству были граждане России чеченского происхождения, получившие в 2004 году право убежища на территории ФРГ. Ведомство по делам иностранцев округа Трир-Заарбург ограничило проживание получателей социальной помощи границами земли Рейнланд-Пфальц. Свое решение ведомство обосновало резолюциями конференций компетентных земельных министерств о предотвращении внутренней миграции различных групп иностранцев, что ведет к неравномерному перемещению расходов на социальную помощь из одной федеральной земли в другую. Рассматривавший жалобу Верховный административный суд в Кобленце снял наложенное Ведомством по делам иностранцев ограничение на проживание и счел ссылку ведомства на § 12, Abs.2, Satz 2 Закона о пребывании Aufenthaltsgesetz противоречащей Женевской конвенции об обращении с беженцами, подписанной Германией.

Первый сенат Федерального административного суда рассмотрел апелляцию Ведомства по делам иностранцев и также счел наложенное ограничение не соответствующим действующим законам. Женевская конвенция об обращении с беженцами гарантирует им свободу передвижения в стране приема. Это право на свободу передвижения может быть ограничено по принципиальным соображениям, но не по причине равномерного распределения расходов на общественное призрение. Статья 23-я Женевской конвенции предписывает равноправие в системе общественного призрения граждан страны и женевских беженцев. В Германии, как известно, финансовое бремя обеспечения получателей общественной помощи не является оправданием ограничения свободы передвижения граждан. Поэтому немецкие власти не могут ограничить свободу передвижения женевских беженцев.

Статья 26-я Женевской конвенции разрешает налагать ограничения на свободу передвижения и на признанных получателей убежища, если таковые ограничения имеют силу и для прочих групп иностранцев, находящихся в сходных условиях. По понятию Федерального административного суда, это определение охватывает равномерное распределение иностранцев по стране с целью их лучшей интеграции в современное немецкое общество. Округ Трир-Заарбург, выступавший на процессе в качестве ответчика, позже дополнил свои возражения ссылками на политико-интеграционные причины, якобы послужившие основанием для наложения ограничений права на проживание. Высокий суд отверг запоздалую аргументацию ведомства, которую оно не смогло в достаточной степени обосновать.

Решение Федерального административного суда затрагивает политических беженцев, признанных в рамках Женевской конвенции, коих не так много среди проживающих в ФРГ выходцев из стран СНГ.

Для практики важен вопрос о распространении этого судебного решения на большую группу еврейских контингентных беженцев. Как известно, Ведомство по делам иностранцев ограничивает проживание этой группы жителей ФРГ рамками земли, а то и одного округа или даже одного города. Покинуть место предписанного проживания можно только в случае нахождения рабочего места и прекращения социальной зависимости. Для людей нетрудоспособных это может означать пожизненное «зависание» в глухой провинции. Ведь прекращение выплаты социальной поддержки в случае самовольного оставления назначенного места проживания держит человека на привязи крепче любой цепи. Особенно горько, когда трудоспособные взрослые дети находят работу в крупных городах западной части Германии, а нетрудоспособные пожилые родители вынуждены оставаться в небольших городах на востоке, что ведет к тяжелой для всех разлуке разных поколений семьи. Ситуация особенно нетерпима, когда пожилые родители становятся зависимыми от посторонней помощи, а взрослые дети оказываются от них на расстоянии 700 — 800 км. Это болезненно, в первую очередь, для выходцев из стран СНГ, у которых помощь детей пожилым родителям является частью их менталитета.

Мой ответ на этот непростой вопрос следующий: цитируемое решение Федерального административного суда можно экстраполировать и на контингентных беженцев. Закон не может обязать пожилых, больных людей проживать в определенной местности ФРГ, с которой их ничего не связывает, только потому, что так решили министры финансов земельных правительств. Нельзя запрещать старым людям селиться возле детей и внуков, которые хотят и могут оказать им моральную, материальную и прочую поддержку.

Здесь я ссылаюсь на конституционное положение параграфа 1 «О неприкосновенности человеческого достоинства». Не играет роли согласие или несогласие ведомства по делам иностранцев с выбором места желаемого поселения иностранца. Достаточно, когда наложившее ограничение ведомство по делам иностранцев снимает оное по заявлению заинтересованного лица или по решению суда. Отсутствие ограничительной пометки означает, что иностранец имеет право проживания на всей территории ФРГ.

Технически следует поступать следующим образом: заявитель подает в наложившее ограничение ведомство по делам иностранцев ходатайство о снятии ограничительной пометки. Свое заявление необходимо обосновать должным образом. Ведомство может удовлетворить ходатайство заявителя, если сочтет его доводы убедительными. Возможное отклонение ходатайства следует опротестовать юридическими средствами. Здесь земельные законы предусматривают различные модусы подачи протеста или непосредственной жалобы в суд. Если ведомство не реагирует на заявление, можно подать жалобу в суд на бездействие властей. Шансы на успех я расцениваю как хорошие. В одном из обработанных моей канцелярией случаев в административном суде города Хемниц (Verwaltungsgericht Chemnitz, Az.: 4 K 99/08) мне удалось достичь позитивного результата, когда с пожилой и нуждающейся в посторонней помощи женщины было снято ограничение на проживание в одном из провинциальных городов восточной части страны.