Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Журнал «ПАРТНЕР»

Журнал «ПАРТНЕР»
Культура >> Литература
«Партнер» №6 (153) 2010г.

БЛИЗНЕЦЫ

 











Сергей Костырко в профессиональной литературной среде - фигура заметная: член редколлегии журнала "Новый мир", куратор проекта "Журнальный зал", член Союза писателей Москвы, академик-учредитель Академии русской современной словесности.

Родился в г. Артем Приморского края в 1949 году. Школу заканчивал в г. Малоярославец Калужской области. После окончания школы работал столяром-инкрустатором на фабрике "Детская игрушка"; в 1968 году поступил на филологический факультет МГПИ, по окончании которого работал учителем в сельской школе в Якутии. С 1974 года живет в Москве.

Автор книги размышлений о литературе "Простодушное чтение" (2010), книг прозы "Шлягеры прошлого лета" (1996) и "На пути в Итаку" (2009).

Рассказчик в прозе, Костырко видит мир под необычным углом зрения, ординарное событие приобретает в его мировосприятии неожиданный психологический поворот. Хотя описываемое событие происходит на глазах многих проходящих мимо людей, но именно рассказчик становится свидетелем и участником этих событий в силу своего человеческого взгляда на жизнь, своего творческого характера.

Даниил Чкония



Сергей КОСТЫРКО

БЛИЗНЕЦЫ

1.

1990 год, конец сентября. Платформа Царицыно. Часов пять-шесть вечера. На небе тонкие сквозные облачка, и потому как бы солнечно, сухо и тепло, но уже осень - под ногами желтое крошево опавших листьев вперемешку с окурками и бумажками от мороженого. Я жду электричку на Подольск, стою в редкой толпе разъезжающихся после работы людей. У меня свежий номер журнала, я достал его из портфеля, но не читается. Щурюсь, как и все, на неяркое солнце. И тут раздался голос - мужской, необыкновенно отчетливо, по-дикторски выговаривавший каждое слово:

- ...но никто не обращал внимания на мужчину в скучном сером пальто и фетровой шляпе, стоявшего на перроне мадридского вокзала. Мужчина выглядел абсолютно спокойным, и только профессионал по некоторым трудноуловимым признакам мог бы угадать крайнее напряжение, с которым тот регистрировал сейчас каждое движение и взгляд вокруг себя...

Первое ощущение - радио включили. Уж очень по-актерски грамотно распределены паузы, спады и подъемы интонации в голосе, произносившем этот дикий для нас, стоящих на замусоренной платформе под ободранными уже ветром тополями, текст. Но это не радио - обладатель голоса в двух шагах от меня. Мужчина лет сорока, среднего или чуть ниже среднего роста, сухое лицо с крупной челюстью, стройная фигура. Одет элегантно, но это на первый взгляд. А на второй - вытертые локти твидового коричневого пиджака в крупную клетку, застиранная бледно-розовая рубаха, грязноватый шейный платок, пятна на светло-серых брюках. Спина прямая, правая нога выставлена вперед, голова поднята, но глаза прикрыты, взгляд опущен, он размеренно выговаривает:

- Его работа была закончена. Ему оставалось только исчезнуть из этого города. В ручке небольшого чемодана, который он держал в руках, упрятаны два микрофильма, проделавших извилистый путь из Лондона через Францию под яростное испанское солнце. Пленки путешествовали в багаже двух смуглых красавцев, двух мачо из Латинской Америки, перед которыми не могло устоять сердце молоденькой секретарши из Форрин Офис. Труп девушки был обнаружен вчера, так же как и следы проникновения в сверхсекретный сейф. В кабинетах и коридорах Офиса тяжкое оцепенение. Однако на возможные вопросы лондонских контрразведчиков отвечать уже некому - те двое жгучих красавцев лежат сейчас в номере второразрядной мадридской гостиницы, завернутые в ковер. А усатого постояльца, спешно оставившего гостиницу, разыскивать начнут только вечером. И шансов найти его у полиции никаких. Человек тот исчез. У мужчины, стоящего сейчас на платформе мадридского вокзала, внешность, вполне соответствующая фотографии на документах - безусого, лысеющего мужчины; что же касается усов и жиденькой светло-серой шевелюры, которые будут значиться в ориентировках секретных агентов, то они час назад превратились в пепел, смытый водой в унитазе уличного кафе...

Две женщины, стоявшие рядом со мной, осторожно снимают с прутьев металлического заборчика тяжелые сумки и, пытаясь сохранить естественность, отходят в конец платформы. На их место устраивается, подвесив на забор точно такую же раздутую сумку, тетка с мальчиком. Освободившись от тяжести, она облегченно вздыхает, смотрит пару минут перед собой, потом начинает вслушиваться в текущий над нами голос, с изумлением смотрит на мужчину, а потом на меня. Мальчик же стоит, повернувшись к мужчине, и рассматривает его в упор. Женщина, напрягшись, стаскивает с забора сумку: "Юра, Юра, пошли, нам нужно у первого вагона" - "Ну, бабушка! Ну, интересно же!". Женщина дергает его за руку, и мальчик подчиняется. На лице мужчины это никак не отражается.

  - ...те двое слишком верили в свою звезду, отложив возвращение в Аргентину на два дня. Они хотели навестить в Мадриде меланхоличного господина с тихим голосом, который, обнаружив сверхъестественную осведомленность об их миссии, предложил им деньги. Деньги хорошие. Очень хорошие. И молодые люди были уверены, что с этой серой конторской крысой проблем у них не будет, что вместе с микрофильмами они повезут домой реальную перспективу на собственные фазенды в престижном пригороде Буэнос-Айреса. Молодые люди были слишком уверены в себе, и это было их роковой ошибкой - они не знали и знать не могли, что тот, среднего возраста с заурядной внешностью и слабым голосом человек был не кем иным, как...

Мужчину не обступали. Более того, никто даже не смотрел на него. Новенькие подходили, пристраивали сумку или портфель на забор, тянулись за сигаретами и тут же недоуменно начинали крутить головами, несколько секунд рассматривали чтеца и отводили глаза. Курили, задумчиво выпускали дым и с большим, чем обычно, нетерпением смотрели в сторону, откуда должна появиться электричка.

А она, отошедшая несколько минут назад от платформы Москворечье, уже обозначилась на плавном развороте и вот наконец воем своим накрывает платформу. Уплотнившаяся толпа подается вперед, рассредоточиваясь у открытых уже дверей. Мужчина чуть повышает голос, но в интонациях его нет смятения брошенного, нет попыток задержать слушателей - напротив, я слышу в них как будто злорадство и победительность. Мужчина замолчал. Он шагнул вперед, вслед за всеми, и, повернув голову, глянул на меня - чуть застенчиво и горделиво. Своего слушателя он вычислил точно.

2.

1976 год, ноябрь, Манеж, Всесоюзная выставка.

Гулкий зал-ангар, лабиринты из стендов, направляющих текущую толпу мимо лаково и масляно поблескивающих картин, мимо стеклянных рамочек, с проступающей сквозь отражения ламп графикой. Тихий гул голосов. Легкий запах не выветрившегося до конца из полотен скипидара, а также запахи из кофейни над залом.

Я плыву, как и все, почти не застревая у огромных идеологически выверенных картин в начале экспозиции. На пару минут останавливаюсь у разноцветного полотна Нариманбекова. И слышу сзади тонкий старушечий голосок, произносящий что-то с профессиональными интонациями экскурсовода. Я оглядываюсь, ожидая увидеть группку экскурсантов, но нет никого. Я вижу только седую старушку в черном платье с белым кружевным воротничком, она стоит у огромного холста, изображающего нефтяников на буровой - могучие развороты свинцовых облаков, вышка, и на переднем плане три крупные фигуры мужчин, выполненные в стилистике а-ля Никонов.

- Античная тематика всегда волновала художника, - говорит старушка. - В этой работе отразились его впечатления от поездок по Греции и Италии, а особенно, как писал он потом в письмах друзьям, знакомство с частной коллекцией турецкого мецената, в которой хранились фрагменты скульптур Афродиты Праксителя.

Вот уж чего бы я никогда не смог предположить, глядя на угрюмые силуэты лиственниц на заднем плане. Я подхожу ближе.

- Мир, изображенный художником, накрыт куполом густо-синего средиземноморского неба, отраженного в темном море, обрамлен виноградными лозами и белым мрамором фрагментов античной усадьбы. Современники упрекали художника за избыточность этого насыщенного ультрамарина, но если вы попробуете оценить общее впечатление от работы, вы почувствуете, как необходима именно эта среда, чтобы ожило перед вами ускользающее вдали тело Афродиты.

Я смотрю на жестяные куртки нефтяников, на их лица, как будто вырубленные из дерева, и ничего в этих изображениях, кроме застарелого, шестидесятых годов комсомольского пафоса, не ощущаю.

Старушка говорит отчетливо, но негромко, ровно настолько, чтобы голос ее был доступен на расстоянии двух-трех метров. К картине она стоит спиной и уверенно, не глядя на холст, указывает рукой на нужные фрагменты. Люди, попадавшие в сектор ее голоса, притормаживают, вслушиваются, изумленно и испуганно смотрят на старушку и тут же интеллигентно гасят выражение недоумения на лицах. И плавно текут дальше. Подходят новые. Отходят. Стою один я, ловя время от времени вопросительные взгляды.

- Перейдем к следующей работе, - говорит старушка, и с торжественно поднятой головой и выпрямленной спиной, как бы чувствуя сзади текущий поток завороженных экскурсантов, идет к соседнему холсту.

- Пожалуйста, встаньте чуть подальше, чтоб было видно всем. Работа неизвестного мастера, атрибутированная как образчик французской школы конца XVIII века. Мы не знаем имени художника, но нам хорошо известна история этой картины, описанная в воспоминаниях баронессы де Сталь.

История эта связана с любовью маркиза Жака Клермона к своей совсем еще юной племяннице. Приехавший на пару дней погостить у брата, граф задержался в его поместье на полгода, не в силах оторваться от зрелища расцветающей красоты. Маркизу было уже за пятьдесят, у него была двусмысленная, почти скандальная репутация при дворе, и, оберегая доброе имя дочери, родители ее потребовали, чтобы Клермон покинул их замок. Маркиз согласился, попросив только об одном - о портрете возлюбленной. Родители дали согласие, из Парижа был приглашен мало кому известный художник, портрет был написан в три сеанса. Вы видите юную девушку, для которой, разумеется, не были секретом чувства ее дядюшки, и можно предположить, что они не оставили девушку равнодушной.

Вот она перед вами, скромная, прелестная, юная, и при этом посмотрите, как смело открыты ее грудь и плечи, как несмотря на застенчивость в позе, в глазах ее сквозит упорство, она подняла головку и смотрит на художника, как бы предчувствуя, что взгляд ее много лет будет пересекаться со взглядом маркиза... Портрет этот висел потом много лет в доме маркиза на Старо-Басманной улице, где жил он в последние годы в добровольном заточении, прерванном революцией.

Потом, - старушка запнулась, - потом граф умер... он похоронен в Химках... - она вздохнула, - история, достойная пера Ивана Алексеевича Бунина, автора гениальной "Грамматики любви".

На холсте перед нами изломанные линии гор, и на первом плане - гигантские бетонные ступени строящейся плотины. На нижней площадке ее экскаватор, поднявший свою неимоверно длинную, пересекающую холст по диагонали стрелу с ковшом, внизу табличка: "Ингури ГЭС".

- Ну а теперь об одном из тихих шедевров русской пейзажной живописи начала ХХ века.

Женщина переходит к холсту напротив.

- Этот пейзаж написан за полгода до смерти художника. Тяжелая болезнь лишила его возможности передвигаться самостоятельно, и близкие перевезли его из Москвы в любимую им Тарусу. Там, сидя на терраске у открытого окна, он и писал этот холст с традиционным для русской живописи XIX века мотивом - ручей, мостик и несколько деревьев, склонившихся над водой, и открывающийся вдали крохотный, ярко освещенный уголок полянки.

На стене работа молодого эстонского художника, выполненная в стилистике рекламного плаката: на голубом, заливающем весь холст фоне две красные лошади, летящие на зрителя. На одной из них фигурка девушки с рыжими волосами в оранжевой майке. Ломаной линией эти три фигурки обтекает сверху радужная лента. Странно, но перед этим холстом мы стоим только вдвоем.

Старушка устала, на лице появился румянец, глаза блестят, но из голоса почти ушла звенящая торжественность, он слаб, прерывист, и мне приходится встать рядом. Проходящие мимо люди нам не мешают, они уже не слышат ее, и даже поза старушки, стоящей вполоборота к картине и что-то говорящей, отвернувшись от слушателя (меня), уже не останавливает внимания.

- Художник писал раннее утро, но писал он не дерево, не воду, не листья - он писал солнечный свет. Он писал изнанку света, его потайную жизнь - тени. Посмотрите, как глубоки они, как полны своей мерцающей жизнью. Художник использовал возможности лессировки, сначала вот это писалось белилами, прорабатывалось, ну, а потом тончайшими слоями накладывалась краска, и посмотрите, как безупречен, как уверен и артистичен мазок. Вы чувствуете колдовскую силу цвета, мазка... мазок - это след его волнения, это касание кисти к холсту связывает нас с жизнью воды, травы, дерева.... света...

Старушка всхлипнула и отвернулась лицом к стенду. Она вытащила из рукава черного платья крохотный платочек, вытерла глаза и, наклонив голову в мою сторону, тихо, чтоб не услышали экскурсанты, спросила:

- Но ведь это же прекрасно, да? Это же прекрасно?

- Да, - сказал я, - да, это замечательно.


<< Назад | №6 (153) 2010г. | Прочтено: 641 | Автор: Костырко С. |

Поделиться:




Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Топ 20

Лекарство от депрессии

Прочтено: 30364
Автор: Бронштейн И.

ЛЕГЕНДА О ДОКТОРЕ ФАУСТЕ

Прочтено: 21063
Автор: Нюренберг О.

Poetry slam. Молодые русские поэты в Дюссельдорфе

Прочтено: 3717
Автор: Кротов Ю.

Смерть поэта Мандельштама

Прочтено: 3647
Автор: Бляхман А.

Русские писатели в Берлине

Прочтено: 3021
Автор: Борисович Р.

Сервантес и «Дон-Кихот»

Прочтено: 2891
Автор: Жердиновская М.

ЛЕГЕНДЫ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЫ. ТАНГЕЙЗЕР

Прочтено: 2599
Автор: Нюренберг О.

Русский мир Лейпцига

Прочтено: 2269
Автор: Ионкис Г.

Стефан Цвейг и трагедия Европы

Прочтено: 2183
Автор: Калихман Г.

«Жди меня». Стихотворение, песня, гимн…

Прочтено: 1998
Автор: Нахт О.

Литературный Рейн. Вадим Левин

Прочтено: 1974
Автор: Левин В.

Литературный Рейн. Генрих Шмеркин

Прочтено: 1947
Автор: Шмеркин Г.

Мандельштам в Гейдельберге

Прочтено: 1870
Автор: Нерлер П.

«Колыбель моей души»

Прочтено: 1810
Автор: Аграновская М.

Ги де Мопассан. Забвению не подлежит

Прочтено: 1792
Автор: Ионкис Г.

Великие мифы испанской любви

Прочтено: 1738
Автор: Сигалов А.