Жизнь как непрерывная катастрофа

Понятие «катастрофа» применительно не к личной жизни, а всего общества стало прочно укореняться в нашем лексиконе. Раньше ни одно поколение не обходилось без серьезной войны. Мое послевоенное поколение выросло без ясного представления о катастрофах. Они где-то происходили, там гибли люди, но уровень наших неприятностей был куда как ниже. Случалось, но лишь местами. Вообще в советское время катастрофы происходили исключительно за пределами соцлагеря, что, вероятно, в глазах обитателей этого лагеря должно было оправдывать, среди прочего, его существование.

Но даже не слишком длинная жизнь моего поколения, а тем более всех за ним, не уложилась в спокойный отрезок времени между катастрофами. Они достают нас везде, причем все чаще. Разобщенность народов и скрытие властями информации «берегли» нас до поры до времени от страшных известий внутри Союза, катастрофы были признаком капитализма.

8Мы ничего по сути не узнали о полном разрушении Ашхабадав 1948 году. Но уже скрыть правду о землетрясении в Ташкенте в 1966 году, ни тем более в Армении в 1988 не получилось.

От нас скрывали правду о двух киевских катастрофах : первом в истории массовом расстреле мирных жителей-евреев в 1941 году и Куреневской трегедии – в 1961, обе случились в Бабьем Яру. Я, киевлянин, был свидетелем второй рукотворной катастрофы, хотя масштаба не знал (в школе об этом вообще молчали, дома обсуждали вполголоса).

Зато третьей катастрофы мы хлебнули сполна: недальний от Киева Чернобыль стал первой настоящей катастрофой для огромного густонаселенного региона. Конечно, власти и тут пытались замолчать и преуменьшить, но время уже было другое. За неделю мой Киев остался без детей, словно сказочный немецкий крысолов из Гамельна их увел. Но это мы, киевляне, сами спасали их от всепроникающей радиации. И то, что многие из нас, торопясь, навсегда покинули насиженные места – это в немалой степени тоже итог той катастрофы.

А сегодня миллионы беженцев стремятся туда, где мы только-только осели, и, честно сказать, мы в большинстве своем им не сильно рады – уж больно мы разные. Общее же у нас, беглецов разного времени, то, что и мы покинули место катастрофы. чаще не природной даже, а рукотворной. Беженцы – это не тема статьи, но заметим всё же: мы все пережили катастрофу.

Из новейших катастроф вспомним ядерную в японской Фукусиме. В отличие от Чернобыля, там сыграла природа. Вспомним цунами 2004 года в Индийском океане, унесшее 230 тысяч жизней, из них более 500 – немецких. Кто помнит землетрясение 2009 года на далекой Суматре, а это ведь 200 тысяч погибших. На наших глазах полыхает в Калифорнии и Австралии, в нежаркой России за 11 лет выгорело 7 процентов лесов.

А кому неохота вспоминать – оглянитесь вокруг: мы уже полтора года живем в условиях пандемии, в мире заболело 200 миллионов, умерло около четырех миллионов человек, в благополучной еще Германии – более 92 тысяч. Это растянутая во времени катастрофа всего мира, которую «дополняют» локальные несчастья. Например, наводнение в прошлом месяце на западе Германии – до 200 погибших, не менее 5 миллиардов евро материального ущерба. А в довесок в то же время случился взрыв хранилища химических отходов в Леверкузене.

И, наконец, глобальное потепление, которое грозит превратить жизнь людей в одну сплошную катастрофу. Мы, переживая все более частые и бурные природные катаклизмы, ощущаем приближение неотвратимого, будто именно сейчас начинается новая история нашей планеты. Это естественная ошибка, мы воспринимаем действительность здесь и сейчас, а в реальности лишь находимся в одной точке на бесконечной временной оси. Наука дает нам возможность оглянуться назад, в прошлое (там мы вдруг обнаруживаем цветущую зеленую Гренландию и покрытые льдом каналы Венеции), но будущее для нас в тумане.

Могли ли динозавры, позднее – мамонты, предотвратить свое вымирание? Мы не мамонты, мы объявили климатические цели, первая из них – не допустить превышения среднемировой температуры за 1,5 градуса. Трамп, считая это чепухой, из Парижского климатического соглашения вышел, Байден – обратно вошел. Европа с Германией во главе губят свою экономику во имя этих 1,5 %. Зеленые, активисты во главе с Гретой Тунберг говорят – мало. Германия на долю процента не изменила земную температуру, но цены на электроэнергию у нас уже рекордные.  

Это, я думаю, самый взрывчатый вопрос нашего времени: что дороже – жизнь или свобода (здоровье или комфорт)? Само их противопоставление выглядит абсурдным, разве нельзя просто жить как хочешь. Нельзя! Нельзя долго жить, если ты переходишь улицу на красный свет или едешь по встречной полосе, хотя это есть безусловное ограничение свободы выбора. Во всем мире ширится протестное движение против принудительных мер от короны. Инакомыслящие (Querdenker) требуют: верните нам наш Балерман, мы за ценой не постоим. Ballermann (место счастливой гульни на Майорке) у каждого свой, а цена – жизнь вашей бабушки (с приходом дельта-короны – уже и ваша собственная жизнь).

Наши потомки (может быть, внуки Греты Тунберг) стоя в очереди на ракету, летящую на Марс (Илон Маск уже сегодня развивает этот невероятный проект), скажут нам, старцам, остающимся на клочке еще не затопленной обгоревшей земли: «Как же вы все про...? Такая была планета, а что с ней стало! Вы не захотели пожертвовать вашими удовольствиями, автомобилями, самолетами, круизами, мясом, комфортом, пластмассой и загубили ее. Оставайтесь на вашем Балeрмане, мы улетаем». Можете рассматривать этот абзац как краткое изложение фильма ужасов из будущего.

Вернемся к ужасам сегодняшнего дня.

Самый свежий ужас – пожары в Греции и Турции. Показывают в новостях, как яйцо, вылитое на мостовую, превращается в яичницу. Впрочем, на Гавайях тоже рекордные лесные пожары. А у нас потоп. И что лично мне неприятнее всего: уже никто не берется твердо разделять катастрофы природные и антропогенные, то есть рукотворные.

Скажем, геноцид армян в 1915 году – это дело известно чьих рук, хотя огромная их часть погибла от природных факторов – жары и жажды в пустыне. Если упадет метеорит, то виноват не будет никто. Но вот если случается невозможной силы ураган или наводнение, то виноват, может быть, климат, измененный человеком. А отказались бы от условного Балермана, может быть, и не вышли бы за те критические полтора градуса, приведшие к климатической катастрофе.

Активисты уже сейчас винят во всех бедах общество потребления и капитализм. К власти рвутся зеленые, может быть, у нас в Германии они уже этой осенью таки дорвутся. Но не надо строить иллюзий, достаточно вспомнить историю. Радикалы любого оттенка, получив власть, либо вынужденно становятся умеренными, либо кратчайшим путем вызывают кризис, который их и сметает. Действующее правительство Меркель сделало все, что смогло, чтобы предотвратить возможные климатические эксцессы, и что?

Глава NRW и кандидат в канцлеры Армин Лашет, прибыв в район затопления, сполна ощутил ярость пострадавшего населения. Люди рассчитывали на немедленную помощь, но она пришла с опозданием и недостаточно. Хуже того, жертв могло бы быть существенно меньше, если бы сработала система экстренного оповещения. В невидимый вирус многие упорно не верят, но в то, что их дом через три часа затопит, а то и снесет – в это поверят точно все.

Среди специалистов по этому поводу давно возник спор: можно ли надежно предсказать стихийное бедствие. А ведь такое предсказание влечет за собой немедленные действия, например, эвакуацию населения, мобилизацию аварийных служб, остановку многих предприятий... Делать предсказания катастроф – значит брать на себя гигантскую ответственность. В некоторых случаях точное предсказание возможно, например, ураганов или засух. Спутники позволяют наблюдать развитие атмосферных процессов, путь каждого урагана отслеживается и, отчасти, прогнозируется. Ошибки случаются, но обычно в сторону завышения опасности.

С землетрясениями значительно хуже, их предсказывают, но со значительно меньшей точностью. Цунами, вызванные подводными толчками, обнаруживаются иногда за часы до того, как они обрушиваются на берег. Вулканы, как и во времена Помпей, застают врасплох несмотря на все старания сейсмологов.

Для предсказаний ученые располагают целым рядом моделей, опирающихся на (почти) точные науки от метеорологии до гидродинамики. Существуют так называемые Hochwassergefahrenkarten – карты опасности  наводнений. Они составляются как для отдельных регионов, так и для стран ЕС начиная с 2007 года и каждые 6 лет актуализируются. За эти 6 лет может ведь многое произойти, меняются, например, русла рек, их наполнение. Исходя из этих карт и реальной погодной ситуации, гидрологи оценивают вероятность наводнений. Например, в NRW ведомство по защите населения от катастроф (Bundesamt für Bevölkerung und Katastrophenschutz in Bonn – BBK)выделяет 25 областей потенциальной опасности затопления, в том числе Aachen, Mettmann, Düren, Rhein-Sieg-Kreis... В этом списке и Heinsberg, тот городок, где случилась одна из первых в Германии вспышек коронавируса, и это точно ни один специалист не предсказал.

А другие модели позволяют прогнозировать вероятность засух.

Итак, первый этап борьбы с природной катастрофой – ее предсказание, антропогенные катастрофы тоже в принципе предсказываются, но это напоминает скорее гадание на кофейной гуще. Чем краткосрочнее прогноз, тем он точнее.

  Современная метеорология обеспечивает почти безошибочные прогнозы на несколько дней, но может давать достаточно надежные предсказания и на целый месяц. Мы, обыватели, этого чаще всего не улавливаем, реагируем на кажущиеся ошибки, которые статистически и не ошибки вовсе, метеоролог (Wetterfrosch) сплошь и рядом –  объект насмешек.

И что мы можем сделать?

Во-первых, не паниковать, для этого нет никаких серьезных  оснований. Истерики в стиле Греты Тунберг («...мы стоим в начале массового вымирания») инструментализированы и работают на «зеленых» политиков, но также и на часть промышленников, заинтересованных в переделе собственности, создании «зеленой» инфраструктуры. Не будем сбиваться на теорию заговора, но факт, что за каждым общественным движением всегда существуют определенные интересы, и факт, что их не всегда открыто объявляют. Панические прогнозы чаще всего не научны, даже если исходят от нобелевских лауреатов. В ООН, например, предсказали в 2005 году 50 миллионов климатических беженцев в 2010-м. Альберт Гор обещал, что при сохраняющемся выбросе антропогенных парниковых газов к 2017 году на Северном полюсе вообще не останется льда. За ошибки в прогнозах ответственности обычно никто не несет.

Во-вторых, готовиться к худшему. Да, пессимистам легче, их не так легко застать врасплох. В масштабах страны, союза стран, всей планеты это означает неизбежные затраты, которые могут и не окупиться. Почему не оказалось в Германии (да и нигде кроме Китая) миллиарда масок? Потому что они не были нужны и никто не знал, могут ли они вообще понадобиться. Вдруг, однако, понадобились, а их нет.

Нельзя сто лет жить, ожидая наводнения или другой катастрофы. Почему службы оповещения не сработали мгновенно? Да потому, что находились в обычном слегка расслабленном состоянии, а не на чеку. Нельзя сто лет подряд просыпаться с мыслью, что этот день может стать последним. А надо!

Люди селятся у подножия действующего вулкана, раз в сколько-то лет он пробуждается, и люди эти хорошо если целыми ноги успевают унести, теряют абсолютно всё. А потом возвращаются на пепелище и спокойно живут несколько поколений.

В-третьих, быть лично ответственным, не расслабляться, не верить паническим слухам, но и не игнорировать тревожную информацию – авось пронесет. Может, убеждаемся сегодня на себе, и не пронести. Такие наводнения уже бывали, но с частотой раз в сто лет. Сразу после потопа вдруг выяснилось, что большинство частных построек в зоне затопления не застрахованы, не заключили так называемого Elementar-Versicherung. Да, везде соломку не подстелишь, но если живешь на склоне вулкана или в долине горной реки...

Сразу после наводнения заговорили об эффективной системе предупреждения населения. Такие системы с рассылкой абсолютно всем тревожных SMS внедрены в США, Голландии, Израиле, Новой Зеландии, Японии, Канаде. Да, мобильная сеть при катастрофах чаще всего выходит из строя, но эти предупреждения рассылаются еще до катастрофы.

Для массовой рассылки SMS лучше всего годится метод Cell Broadcast, при котором все абоненты сети получают одинаковое сообщение. При этом провайдеру, рассылающему сообщения, не нужно номеров телефонов и конкретных данных их владельцев. В Германии этот метод пока вообще не используется.

Не все живут в столь благоприятных условиях, как в Германии. В Израиле, например, тоже немного стихийных бедствий, у них другое бедствие – ракеты арабских соседей. Поэтому у них весьма развита система экстренного оповещения (и сирены тоже есть). Их многоканальная система фирмы eVigilo была внедрена в Чили и уже в 2014 году доказала свою эффективность во время цунами. Удалось оповестить об опасности и вовремя эвакуировать 100 тысяч человек из прибрежной полосы.

Для жителей Германии пока есть лишь одно подходящее приложение для смартфона – это «NINA» (Notfall-Informations- und Nachrichten-App) от BBK. Оно сообщает о катастрофах, дает рекомендации по предотвращению потерь от бурь и наводнений. Оно требует Android 6.0 или выше и установлено уже у примерно 9 миллионов немцев.

В 21-м веке:

• ·        Жертвами природных катастроф стали 4 миллиарда человек
• ·        Потери от бурь и ураганов составили 1,4 триллиона долларов
• ·        Произошла 6.681 природная катастрофа атмосферного происхождения
• ·        Более всего катастроф, 3.068, произошло в Азии
• ·        В пределах Азии больше всего природных катастроф случилось в Китае – 577

Крупные природные катастрофы в конце 20-го и начале 21-го веков

С. Мучник (Дортмунд)

Читайте также:

1. Глобальное потепление на Земле. Журнал «Партнёр», № 10 / 2007. Автор С. Мучник
2. Глобальное потепление на Земле. Журнал «Партнёр», № 11 / 2007. Автор С. Мучник
3. Синдром Фукусимы. Журнал «Партнёр», № 7 / 2011. Автор А. Кротов
4. Против буйства стихий. Журнал «Партнёр», № 5 / 2014. Автор С. Мучник
5. Новости науки. Погода на завтра. Журнал «Партнёр», № 6 / 2017. Автор С. Мучник
6. Новая религия: изменение климата. Журнал «Партнёр», № 11 / 2017. Автор С. Мучник
7. Землетрясение в Ашхабаде 1948 г. Воспоминания очевидца. Журнал «Партнёр», № 10 / 2018. Автор М. Гольдштейн
8. Глобальное потепление – кто виноват и что делать.  Журнал «Партнёр», № 12 / 2018. Автор С. Мучник
9. Феномен Греты Тунберг. Журнал «Партнёр», № 11 / 2019. Автор Л. Когосов
10. Программа защиты климата. Что изменится в Германии. Журнал «Партнёр», № 11 / 2019. Автор «Курс Консалтинг»