Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Журнал «ПАРТНЕР»

Журнал «ПАРТНЕР»
Культура >> Литература
«Партнер» №3 (306) 2023г.

Время читать. «Истории с биографией» Людмилы Улицкой

Людмила Улицкая. «Моё настоящее имя». Москва. Редакция Елены Шубиной (АСТ). 2023

 

«Свое подлинное имя человеку дано узнать только после смерти, когда ангел вкладывает ему в руку белый камень с его настоящим именем».                                                                              Людмила Улицкая

 

О чем бы человек ни говорил, он рассказывает о себе. Вот и в своей новой книге Людмила Улицкая, лауреат национальных литературных премий «Русский Букер», «Большая книга», «Проза года» и других, вспоминает свое детство в старой Москве, жизнь в коммуналке, поход в баню, где женщины мылись с шайками, и свой двор, и бараки, и продукты из распределителя, и подпольный пошив дамского белья, и старую ванну на львиных лапах, и магазин «Мерный лоскут», и события недавнего прошлого – коронавирус, и реальность настояшего – войну. Она рассказывает, как получила свое имя и как впервые увидела смерть. Детские воспоминания, подруги и друзья юности, люди известные и люди, забытые всеми, но любимые писательницей, они живы в ее памяти и живы для нас. А еще у нее очеловечиваются ангелы. И любят людей. И смерть всегда – очень важная участница рассказов. Но она и о жизни со всем ее многообразием. И о жизни как чтении великого текста, не нами написанного. Божественного Текста, как говорит один из героев романа. А финальная часть книги «Семь концов света» – это вообще-то истории о вымирании человечества. Но право на надежду Улицкая не отнимает у нас никогда. И она появится в эпилоге: «Безумие продолжается. Миллионы людей, оставивших свои дома, пересекают границы разных государств в поисках спокойной жизни. Границы закрываются. Толпы людей, среди которых, судя по последним фотографиям, большинство мужчин, пытающихся избежать мобилизации».

 

Каждая книга Людмилы Улицкой – событие. Особенным событием становится эта – «Моё настоящее имя». Потому что она выходит к юбилею писательницы.

С Днем рождения, дорогая Людмила Евгеньевна!

И спасибо Вам за то, что Вы отвечаете на наши вопросы.

 

«Моё настоящее имя» – книга автобиографическая. Жанр подсказывает подзаголовок – «истории с биографией». Насколько подлинны те эпизоды и случаи из жизни Вашей и близких Вам людей, о которых Вы вспоминаете в книге?

 Природа человеческой памяти изумительна и загадочна. В ней самой заложена удивительная избирательная особенность: есть вещи, которые наша память как будто не хочет хранить и пытается их выбросить. Вспоминать – это осознанная работа. И я ее проделываю, стараюсь вытащить из памяти то, что хранится на ее дне. Однако и сама память умеет деформировать себя – сравните воспоминания людей разных об одном и том же событии, и заметите, как сильно отличаются эти воспоминания в зависимости и от характера личности, и от угла зрения. Здесь нет и не может быть никакой объективности. Я предлагаю мои воспоминания о событиях и людях в том виде, в каком они сохранились в моей памяти.

 

– Десять лет назад вышла Ваша автобиографическая книга «Священный мусор». Из «мусора жизни» выплавляется литература, и он становится для автора «священным». Из него и вырастают «истории с биографией». Каков здесь механизм создания? Как работает при этом память? Что вспоминается чаще – хорошее или плохое?

 – Этот вопрос заставил меня задуматься. Самое плохое, с чем я сталкивалась в жизни – смерть близких людей. Все прочие условно плохие события, которые достались на мою долю, я рассматривала как задачи, которые мне надо решать. Прекрасных людей мне показали в течение моей жизни множество, а негодяев я даже припомнить не могу. Врагов своих не знаю, предполагаю, что они были в моей жизни, но я как-то этого не зафиксировала. Мне никогда не нравилась власть, но я не относилась к ней как к врагу, а скорее – как к обстоятельству жизни. Будем считать, что я счастливый человек.

  

В эпилоге Вы пишете так: «Большую часть жизни я прожила в Москве. Я сменила там семь квартир от шестнадцатиметровой комнаты в коммунальной квартире… до отдельной квартиры в … престижном районе Москвы». Это первые слова эпилога, а вот последние: «А у меня теперь одна надежда и одна мечта: дожить до конца этого военного безумия и вернуться в Москву, на Аэропортовскую улицу, в тот привычный и любимый мир, где я чувствую себя на своем месте». Какое место на Земном шаре Вы ощущаете сегодня как свой дом?

 – Моя московская квартира – мой дом. Все остальные дома, где мне приходится жить – места временного пребывания. Таково ощущение. Иногда это пребывание бывает очень приятным.

 

– «География детства». Московские дворики, улицы, скверы, дома, где встречаются домовые и совершают свои странные проделки… Мир вещей ушедших десятилетий, люди тех же десятилетий… Аэропортовская и Динамо… Забавные детали и печальные подробности… Всё это живое. Чтение затягивает в себя, не оторваться. Москва Вашего детства – это Москва конца 50-х– 60-х?

 – Сделаю поправку – мои воспоминания начинаются довольно рано – с середины 40-х годов. Я помню, как мы вышли с папой в праздник, в день седьмого ноября, и я спросила его, почему всюду написано «Ха-Ха-Ха»? Папа так дернул меня за руку, что я этот момент на всю жизнь запомнила. Догадались, что было написано? ХХХ – тридцать лет советской власти! Год, соответственно. 1947-й. Конечно, эти воспоминания живы. Москва – мой город, в котором я выросла. Когда-то я его хорошо знала. До сих пор радовалась, когда узнавала кусочки той Москвы, которую помню с детства, их всё меньше и меньше.

 

– Вы вспоминаете своих бабушку, маму, папу, маминого друга Бориса, и история из биографии каждого из них – это отдельный рассказ. Запоминается каждый. Яков Улицкий – это Ваш прадедушка, который стал прообразом главного героя в романе «Лестница Якова»? Потрясающая судьба. Не менее потрясающая и история любви Вашей мамы к Борису, и сам Борис, истинно романный герой. Романный – в смысле созданный здесь образ по силе выразительности под стать герою большого романа. Как сильны эти беглые штрихи к портрету – в плену он прижигал сам себе рану раскаленным ножом каждый вечер, чтобы не погибнуть от заражения, бежал из плена пять раз, это его кожаное пальто, зарытое на даче… Какие люди, какие характеры! Жизнь богаче любого романа. Так это, может быть, и есть жанр мемориальной прозы? Существует такой?

– Поправка – Яков Улицкой – мой дед, он отец моего отца Евгения Улицкого. Что же касается жанра написанного, уж пусть специалисты оценивают и определяют место. Будем считать, что это мемориальная проза. Я не возражаю.

 

Насколько хорошо известна Вам история Вашей семьи? И как велик Ваш семейный архив?

– Никакого семейного архива нет. Самые первые сведенья из семейной истории касаются моего прадеда Ефима Исааковича Гинзбурга. Он 25 лет отслужил в царской армии, участвовал в русско-турецких войнах, был награжден солдатским Георгиевским крестом. Единственная деталь, о которой мне известно, что он пошел в армию вместо другого мальчика, тот был из богатой семьи, и его родители «откупили». А забирали в армию детей 12-ти лет, отправляли в специальные училища. Детей «инородцев» обычно крестили. Я не знаю, был ли он крещен, но последние годы жизни читал Тору, много молился, постоянно писал записки на таинственном языке. Думаю, какие-то комментарии к Торе. После смерти прадеда мой дед отнес эти записки в синагогу. Так что если архив семейный и существует, то его начало хранится в московской синагоге, если его не выбросили. 

 

– Мне кажется, что очень важное место в Вашей жизни всегда занимает дружба. В прежних книгах Вы рассказывали о людях известных, с которыми дружили или были знакомы. Здесь же нет, например, ни слова о таких близких подругах Ваших, как Екатерина Юрьевна Гениева или Наталья Горбаневская. Здесь, в основном, люди не именитые, что не мешает им быть фигурами яркими. Это принцип, сознательное решение, почему?

 – И Наташа Горбаневская, и Екатерина Гениева были моими близкими подругами, правда, в разное время жизни. О каждой из них я писала. В каком-то смысле они были антиподами. Катя гениально разрешила сложную проблему взаимодействия с властью – она занимала весьма высокий пост директора Библиотеки Иностранной Литературы и вела очень искусно культурную политику, развивая отношения между странами именно в своей профессиональной области. Это было подлинное служение культуре в те времена, когда культурная изоляция была основной тенденцией власти. Об этом я написала статью в сборник, посвященный ее памяти. И о Наташе Горбаневской я много писала. Поддерживаю отношения с ее старшим сыном Ярославом, живущим в Париже. Младший не так давно умер. К счастью, Наташа ушла раньше.

 

– Вы обжились за год в Берлине? Есть ли что-то, чего Вам остро не хватает в Берлине из оставленного в Москве?

– Не хватает именно самого дома, не хватает друзей, оставшихся в Москве. Это невосполнимо. Пока что меня не оставляет надежда, что сможем вернуться домой. Вопрос в том, что скорее кончится – время нашей жизни или война.

 

Ваши книги популярны в Германии, их, кажется, уже 33 раза переводили на немецкий язык, значит, здесь есть Ваши читатели.

 – Я очень дружна с моей немецкой переводчицей и редактором – обе они за тридцать лет совместной работы стали близкими мне людьми. Книги мои издаются в Германии, очень быстро переводятся и хорошо продаются. В этом заслуга переводчицы Ганны-Марии Браунгардт и редактора Кристины Линкс.

 

Название книги связано с легендой, красивой и печальной. Ангел вложит нам в руку белый камень, на котором и будет написано наше настоящее имя. Но будет это потом. После текста. После жизни… Узнать его раньше никому не дано… В христианстве ведь этого нет?

– Я и сама не помню, откуда я узнала об этой легенде. Но думаю, что она скорее пришла из христианского мира. В иудаизме нет такого острого интереса и внимания к посмертной жизни, как в христианстве. Разве что каббалисты этим интересуются… В иудаизме, как мне представляется, внимание концентрируется не на посмертной жизни, а на добродетельном проживании жизни на этом свете.

 

– В книге есть эпизод, который позволяет понять, по какой причине Вы вынуждены были оставить профессию биолога. Вот это место «стуча каблуками и обливаясь потом под псевдо-кашемировом костюмом и при завистливых взглядах оставшихся сидеть на институтском собрании молодых умников Вы выходили из зала, где шло то собрание» я помню всегда. Это сильно. Но почему, рассказывая об этом, Вы говорите, что это был единственный в Вашей жизни политический поступок? Почему же единственный?! А сколько их было потом! Навскидку. И Майдан, и Карабах, и Крым – Вы были против присоединения, и участие в митингах, и письма протеста, и поддержка оппозиции… Почему Вы говорите, что тот выход из зала был единственным политическим поступком в Вашей жизни?

 

– Есть разница между подписанием писем, где кроме твоей подписи стоят еще подписи многих уважаемых людей, и поступком девчонки, которая понимала, что этот поступок может разрушить все ее честолюбивые планы. Что и произошло…

– Поняла. Да, конечно, для 20-летнего сотрудника престижного научного института да в те годы – это серьезный поступок, требующий большого мужества и храбрости. А если бы Вас не уволили тогда из Института генетики, то Вы никогда не стали бы писательницей? А были бы крупным ученым, но книг бы своих не написали…

– Я не уверена, что стала бы крупным ученым, но наверняка написала бы несколько десятков научных статей по генетике. Но судьба распорядилась вот таким образом. Я старалась вслушиваться в ветер судьбы.

 

– Стоит ли писателю сегодня заниматься политикой? Сейчас, когда Россия развязала войну, в которой гибнут люди, в которой рушатся города, когда творится повсюду несправедливость и беззаконие, когда мучают Навального и сидят политзаключенные, – что может сделать писатель, оружие которого всего лишь слово? Есть ли для него тут роль в истории?

– Думаю, что в слове писателя есть смысл. Но писатели бывают разные, есть такие, кто идет на службу режиму. Для людей талантливых это может обернуться трагедией: самоубийство Маяковского скорей всего именно этим и было обусловлено. Свободное слово всегда дорого стоит, и некоторым писателям пришлось заплатить за это жизнью, а другим, в советское время, длительными лагерными сроками.

 

– У Вас больше двадцати престижных премий, российских и европейских. Не обидно ли Вам узнавать, что Ваши книги изымают из библиотек, прячут на дальние полки в магазинах, при этом плотно заворачивая их в черную пленку… Мне так и хочется воскликнуть: «Да они совсем с ума посходили! Это Вас-то, которая сделала так много для просвещения и своими библиотечными проектами, и фондами помощи, и книгами. Я не то что возмущена, я оскорблена этими действиями. А Вы? Что чувствуете Вы, узнавая о таких случаях?

 – Вся моя молодость прошла за чтением «запрещенных» книг. Должна признаться, что в те времена сам знак «запрещенности» казался рекомендацией к прочтению. Думаю, что этот нелепый ход – завернуть книги в пленку – скорее послужит рекламой для читателей, чем оттолкнет их. Впрочем, посмотрим.

 

– Какая премия из полученных Вами Вам дороже всего?

– Премия города Будапешта. Получить литературную премию в городе, где еще не зажили на стенах домов следы от российских снарядов, означало тогда полную победу культуры над политикой. Именно по этой причине премия города Будапешта для меня особенно важна.

 

– Как биолог-генетик что Вы скажете о наступившем нынче безумии человечества? Сначала на людей напал ужас от угрозы климатической катастрофы, потом их косила пандемия, затем пришла новая беда – война в Европе. Что это всё могло бы означать? Или такова новая реальность, которую нам предстоит еще осознать? Или произошел уже этот цивилизационный сдвиг? Или это просто конец истории?

 – Цивилизационный сдвиг происходит на наших глазах, просто мы еще не до конца это осознали. Время стремительно меняется на наших глазах с такой скоростью, которой прежде никогда не было. Человечество не один раз в своей истории переживало такие времена, которые можно было бы назвать «апокалиптическими». Третья мировая война может смести с лица земли большую часть человечества. Но я думаю, что человечество как вид выживет, и будет запущена еще одна попытка. Некоторые ученые считают, что было уже шесть таких почти полных уничтожений человечества, при которых оставался малый остаток, с которого снова вид запускался в движение. Вид наш, надо сказать, весьма опасен для существования многих других биологических видов.

 

– А, может быть, ответ на эти вопросы зашифрован Вами в финальной части книги «Мое настоящее имя», в той, что называется «Шесть седьмых»? Она как раз о конце света, конце истории…

 – Да, конечно, мысль о конце человечества меня очень занимала, когда я об этом писала. Думаю, что я описала далеко не все возможные версии окончания человеческой истории.

 

– Мне очень нравятся Ваши слова о «страдающей совести» в человеке. Но мир начинает жить по другим законам. Многое, во что верило наше поколение, превращается в миф. Мы считали, что ничто так не воспитывает в человеке эту «страдающую совесть», как искусство, литература, культура. Это было заблуждением? 

 – Человечество – единственный биологический вид, созидающий культуру, способный сохранять память, передавать накопленные интеллектуальные ценности своим потомкам. То, что мы называем «совестью», – достояние исключительно человечества, и, может быть, самое ценное из его достояний. Существование человечества вне культуры просто невозможно. Другое дело, что бывают периоды расцвета культуры и периоды упадка. Но у каждой цивилизации, у каждой культуры свои отношения со временем. Время упадка одной культуры может приходиться на расцвет другой – так было в минувшие времена. Сейчас все меняется, и глобализация меняет эту картину.

 

– Я читала, что Вы много лет ведете дневник. Помогает ли это Вам в работе?

 – С середины семидесятых годов почти все мои дневники сохранились. Дневники не только помогают в работе, они и есть работа. Их у меня скопилось множество, почти за пятьдесят лет. Очень важно запоминать, что в жизни происходит. Это всем людям важно, не только писателям. Работа моей жизни. Я никогда не доверяла своей памяти и с юных лет писала себе записочки, «напоминалки» – как бы чего не забыть. И ежевечерние записи – давняя привычка.

 

– Мы говорили с Вами в прошлый раз об этой рифме истории, когда через 100 лет повторяется история с русской эмиграцией. И живете Вы в районе Шарлоттенбурга, где они, наши изгнанники, преимущественно и жили. Сохраняется ли там какой-то русский дух?

 – Русская эмиграция 20-х годов облюбовала себе именно Шарлоттенбург. Но мы живем на месте снесенной берлинской стены, в Митте, у реки – здесь проходила полоса «ничейной» земли, с двух сторон стояли военные, советские и американские, а отчаянные беглецы с риском быть подстреленными бежали через эту черту «восток-запад». Здесь, в Митте, русского духа никакого не чувствую, а вот русский язык на улице слышен часто. Никаких знаков былого русского присутствия я не вижу, но вижу во множестве бронзовые квадратики на тротуаре с именами людей, погибших во времена Третьего Рейха. Это в основном еврейские имена.

 

– Возникающая сегодня новая русская эмиграция сопоставима ли с той по своей активности, по способности вырабатывать новые идеи, новую эстетику?

– Я сейчас как раз много читаю разных записок русских эмигрантов в Берлине 20-х годов. Сто лет тому назад в Германию эмигрировали многие русские ученые, художники, деятели культуры. Однако не следует преувеличивать способность их вырабатывать новые идеи и новую эстетику – не забывайте, что многие поколения русских студентов, начиная с времен Петра Первого, отправлялись в западные университеты получать образование. Начиная с Ломоносова, между прочим. Если новая русская эмиграция сумеет вписаться в современную западную жизнь, в ее науку и культуру, это будет замечательно. А еще лучше было бы, если бы в России были такие условия существования, чтобы ученые оттуда не уезжали. И еще раз – не забывайте о том важном обстоятельстве, что уже при теперешнем мироустройстве все важнейшие достижения науки в отдельных странах очень быстро становятся доступны всему человечеству. Забудьте о новой русской эмиграции – она всего лишь часть того всемирного процесса, который можно наблюдать в любой самой передовой лаборатории мира, где работает бок о бок талантливая молодежь из всех уголков земли – из Китая, Индии, Бразилии, России. В одной из таких лабораторий работает сейчас мой внук, и я очень этим горжусь.

– И мы гордимся вместе с Вами! Дорогая Людмила Евгеньевна, спасибо Вам и с замечательным Вашим Днем рождения!

 

Книгу Людмилы Улицкой «Моё настоящее имя» можно заказать на сайте kniga.de, например. Я заказала – доставили через день. Можно читать в Интернете. Аудиоверсии пока еще нет. Но главное – прочитайте обязательно!

 

Наталья Ухова (Бохум)

 

 

Читайте также:

  1. Время читать. Интервью с Людмилой Улицкой. Журнал «Партнёр», № 5 / 2022. Автор Н. Ухова
  2. Людмила Улицкая. «Даниэль Штайн, переводчик». Журнал «Партнёр», № 6 / 2007. Автор Г. Цесарская
  3. Время читать. Интервью с Борисом Акуниным. Журнал «Партнёр», № 4 / 2022. Автор Н. Ухова
  4. Время читать. Интервью с Диной Рубиной. Журнал «Партнёр», № 3 / 2022. Автор Н. Ухова

<< Назад | №3 (306) 2023г. | Прочтено: 129 | Автор: Ухова Н. |

Поделиться:




Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Топ 20

Лекарство от депрессии

Прочтено: 30361
Автор: Бронштейн И.

ЛЕГЕНДА О ДОКТОРЕ ФАУСТЕ

Прочтено: 21062
Автор: Нюренберг О.

Poetry slam. Молодые русские поэты в Дюссельдорфе

Прочтено: 3717
Автор: Кротов Ю.

Смерть поэта Мандельштама

Прочтено: 3647
Автор: Бляхман А.

Русские писатели в Берлине

Прочтено: 3021
Автор: Борисович Р.

Сервантес и «Дон-Кихот»

Прочтено: 2891
Автор: Жердиновская М.

ЛЕГЕНДЫ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЫ. ТАНГЕЙЗЕР

Прочтено: 2599
Автор: Нюренберг О.

Русский мир Лейпцига

Прочтено: 2269
Автор: Ионкис Г.

Стефан Цвейг и трагедия Европы

Прочтено: 2183
Автор: Калихман Г.

«Жди меня». Стихотворение, песня, гимн…

Прочтено: 1998
Автор: Нахт О.

Литературный Рейн. Вадим Левин

Прочтено: 1974
Автор: Левин В.

Литературный Рейн. Генрих Шмеркин

Прочтено: 1947
Автор: Шмеркин Г.

Мандельштам в Гейдельберге

Прочтено: 1870
Автор: Нерлер П.

«Колыбель моей души»

Прочтено: 1810
Автор: Аграновская М.

Ги де Мопассан. Забвению не подлежит

Прочтено: 1792
Автор: Ионкис Г.

Великие мифы испанской любви

Прочтено: 1738
Автор: Сигалов А.