Спектакль по школьной программе

Анатолий Сигалов (Ульм)

СПЕКТАКЛЬ ПО ШКОЛЬНОЙ ПРОГРАММЕ

  На малой сцене Ульмского городского театра молодежная театральная студия гимназии им. Йоханнеса Кеплера показала пьесу Макса Фриша «Андорра». Спектакль шел больше двух часов при переполненном зале, многие сидели даже на полу.

  Полные зрительные залы никого сейчас не удивляют. Возвращение людей в театр, безусловно, относится к достижениям нашего времени. Однако чтобы не развлекательная комедия, не романтический мюзикл, а сложная драма, представленная любительским театром в маленьком, скромном зале, вызвала такой интерес – это факт необычный. Необычен он прежде всего бескомпромиссно антинацистской темой пьесы, предложенной немецким зрителям и сыгранной юными актерами вполне профессионально и вдохновенно. Приятным сюрпризом стало участие в спектакле трех наших соотечественников, учащихся гимназии Артема Симона, Яны Гемзер и Евгения Альтера, хорошо вписавшихся в немецкий актерский состав и своей игрой не раз вызывавших аплодисменты зрителей.

  Пьесу «Андорра», написанную швейцарским писателем-гуманистом Максом Фришем, я не видел ни на сцене, ни даже в репертуарных планах советских театров. Думаю, что в советские времена по идеологическим соображениям ее просто не допустили бы к постановке. Эту пьесу об еврейском юноше, затравленном обывателями маленького городка в период прихода нацистов к власти, не поставят в российских театрах и теперь, но теперь – по соображениям коммерческим.

  Никаких подобных соображений в гимназической театральной студии нет. Там витает чистый воздух творческой свободы и интеллекта, и это ярко отражено в репертуаре, который в течение всех тринадцати лет существования студии многообразен, широк и даже слишком углублен в сторону серьезной литературы: «Лисистрата» Аристофана, «Троянцы» (новая версия) Вальтера Гейне, «Сон в летнюю ночь» Шекспира, «Мы опять спаслись» Торнтона Уальдера, а также пьесы Олдоса Хаксли, Бертольда Брехта, Теннеси Уильямса и других авторов, как видим, - антика, психологические драмы и немного комедий, а в общем - произведения, раскрывающие сложный мир человеческих взаимоотношений. В этом смысле выбор «Андорры» для постановки вполне оправдан. Пьеса затрагивает серьезные проблемы - от одиночества человека, лишенного нормального общения, до конформизма и расистской морали окружавших его людей. Эти особенности человеческой натуры натворили много бед в ХХ веке. А сегодня?

  На встрече с труппой я обращаюсь к режиссеру и руководителю студии, преподавателю немецкого языка и литературы госпоже Регине Штрайт:

   - Вы считаете тему пьесы актуальной?

  - Безусловно, особенно для молодого поколения. Равнодушие людей, страх, отказ от личной ответственности за происходящее в обществе – это благодатная почва для нацистских идей. Ведь одиночество юного героя в пьесе связано не столько с особенностью его характера, сколько с искусственной изоляцией, созданной вокруг него обывателями. Равнодушие и страх обывателей породили в двадцатом веке Гитлера, Сталина... Этих преступников нет, а у немцев остался «комплекс вины», и об этом мы должны говорить спокойно и откровенно. Эта пьеса с отчетливо выраженным нравственным звучанием.

  Инфантильный юноша в одиночестве бродит по дому, по школьному коридору, по улицам, кафе и повсюду наталкивается на равнодушное, а порой раздраженное неприятие со стороны людей: от насмешек до издевательств. В семье он не находит понимания, как бы ни старался отец сблизиться с ним, в школе его бьют, единственные его друзья - это девушка, которая в него влюблена, и мяч, с которым он не расстается. На дворе тридцать третий год. Идеи фашизма уже посеяны в сознании обывателей. Юноша оказывается преследуемым изгоем. Солдат насилует его девушку. Мать-настоятельница, которая могла бы поддержать его и спасти, отказывается от него. В конце концов мальчика выдают чернорубашечникам и те расстреливают его. Высшая точка действия – малодушные разборки предавших его людей, сожалеющих о случившемся, но решительно отказывающихся от своей личной вины. В финале почти обезумевшая от жестокой реальности девушка зовет Андре. Но из темноты выкатывается только мяч - сначала в пятно света на сцене, потом в зрительный зал... Этот символический акт, по замыслу режиссера, означает призыв к объединению людей против худших человеческих качеств, к их гражданской совести.

  Психологический «текст» пьесы Макса Фриша не сложен по построению, тем не менее он должен быть разгадан. Непросто соединить поэзию с банальностью, непросто заставить человека размышлять о «природе предательства», непросто показать ему тонкую грань между добром и злом. Удивительно, но режиссеру и ее юным актерам это сделать удалось. В своем прочтении пьесы они без намеков и полутонов – как настоящие экспрессионисты! – максимально сократили расстояние между впечатлением зрителя и мыслью автора. И сыграли спектакль свежо, темпераментно, без академического занудства, что свойственно только непрофессионалам. Пьеса действительно «бьет по нервам», то приближая нас к высотам человеческой морали, то опуская к простому и жуткому натурализму. Здорово.

  - Судя по вашему репертуару, творческие задачи перед студией вы ставите серьезные?
  - К театральным вершинам мы не стремимся – состав исполнителей постоянно меняется, старшеклассники уходят, приходят новые люди, интегрировать их в труппу сложнее всего. Но мы и хотим привлечь в наш театр как можно больше молодых людей, чтобы они расширяли свои творческие возможности, обладали гражданской позицией, выражали гуманистические взгляды. Кроме того, творчество многих авторов, чьи пьесы мы играем, изучается по школьной программе, и это, на наш взгляд, помогает лучше усваивать материал.

  Действительно, они прекрасно усвоили «материал», думал я, разглядывая юных артистов, лица которых, носившие вчера на сцене столь сложные драматические маски, сегодня светились веселой беспечностью, умом и еще тем дерзким талантом, который свойствен человеку только в юности. В беседе они любопытны, непосредственны, эмоциональны, контактны. Охотно, и почти не задумываясь, отвечают на вопросы.

  - Вам лично нравится ваш герой? - обращаюсь к исполнителю главной роли «Андре» Кристофу Шумахеру.

  - Я отношусь к нему с сочувствием, но, может быть, ему надо было сделать что-то самому, что-то большее, чтобы его поняли. Это драма молодого человека, который замкнулся в своем мире и не может найти контакт с людьми...

  - Это драма не одного человека, а всех, кто его окружает, - утверждает Артем Симон, «приятель Андре» в спектакле, - люди идут на поводу какой-то дикой идеи «о чистоте расы», идут вопреки своему разуму и становятся косвенными убийцами Андре.

  - Легко вам играть с немецкими партнерами? - спрашиваю у Евгения Альтера.

  - Нелегко, но очень интересно, - говорит Женя, - мы немного по-разному видим те места, где нужно усилить эмоциональные акценты, но режиссер помогает нам достичь полного взаимопонимания».

  - Изменила ли что-нибудь эта пьеса в ваших личных взглядах?

  - Да, - отвечает Ребекка Мюлих, прекрасно сыгравшая «мать-настоятельницу», - каждый человек должен иметь гражданскую позицию, потому что не кто-то, а мы все несем личную ответственность за то, что происходит вокруг; в тихом уголке отсидеться не удастся... В прошлом году, в Польше, я видела бывший нацистский концлагерь. Это было ужасно.

  - Проявляются ли сейчас неонацистские идеи среди молодежи?

  - Расизм, антисемитизм среди немецкой учащейся молодежи – явление довольно редкое, во всяком случае, здесь, на юго-западе Германии. Однако ворчание с улицы: «Во всем виноваты иностранцы!» проникает и в стены нашей гимназии, к этому факту нельзя относиться равнодушно.

  - Нравственные проблемы, которые вы выделили в спектакле, нашли, по вашему мнению, понимание у зрителей? - спрашиваю у режиссера.

  - Судя по эмоциональной реакции в зале, думаю – да, хотя среди зрителей было очень много родных и друзей наших молодых актеров, они просто пришли посмотреть на их игру, посмотреть зрелище. Может быть, после спектакля, они задумались…

  Чтобы не слишком концентрировать внимание на одной проблеме, мы перевели разговор на более общие темы – о спорте, увлечениях ребят, их будущем. Естественно, они только выбирают свой путь, но очень хотели бы, чтобы в их будущем не было ненависти, насилия, зла...

  Вернулись к театру. Заговорили об экспрессионизме, о разных театральных школах, в том числе и русской, я пожелал им сыграть что-нибудь из русской классики. Глядя в их «натруженные» компьютером глаза, спрашиваю:

  - Много времени вы уделяете занятиям с компьютером?

  - Да. Трудно представить жизнь без него...

  - В двадцатом веке театр называли «революционным искусством». Способен ли театр, по-вашему, решать сегодня сложные моральные задачи, то есть как-то влиять на сознание общества? (Так я и сказал - «на сознание общества»!).

  - Да-да, Брехт, Маяковский, мы читали! Искусство всегда решало какие-то моральные задачи, - говорит режиссер, - иногда, правда, не свои собственные... Теперь, конечно, оно не поражает сознание своей «революционностью», но более тонко ищет к нему пути, - вместо воинственных демонстраций, побуждая людей к размышлению. Сейчас страшно интересное время и искусство отображает, должно отображать, как меняется мир, как меняется человек.

  Правильно. Должно. Тем более, что время сейчас, действительно, «страшно интересное» - не менее интересное, чем то, о котором рассказано в пьесе Макса Фриша. Однако абсурдность и жестокость, порождающая жестокость, ставшие едва ли не повседневной «нормальностью» времени, заставляют сомневаться в способности искусства влиять на чувства и сердца людей; в природном хаосе и драматизме человеческих отношений его роль кажется, порой, просто ничтожной. Но не в этом дело.

  В общении с немецкими школьниками из гимназической театральной студии я уяснил главное: при весьма принципиальном отношении к миру их сознание абсолютно свободно и самостоятельно. Уверен, они смогут играть любые роли в будущей своей жизни, кроме одной – роли «зомби», способных разрушить американских «Близнецов» и тысячи человеческих жизней, взорвать автобус с еврейскими детьми или застрелить арабского мальчика.

  Может быть, в этом и есть влияние искусства?

  

  В беседе принимали участие: Регина Штрайт, преподаватель литературы, руководитель и режиссер театра; Эберхард Риттер, преподаватель химии, технический организатор, помощник режиссера, и актеры: Кристоф Шумахер, Табеа Штрайт, Андреас Грундт, Артем Симон, Евгений Альтер, Яня Гемзер, Ребекка Мюлих, Пиа Штайн, Сюзанн Мюллер, Катарина Пульц, Надя Клаппер и другие.