В романе И.Ильфа и Е.Петрова "12 стульев" утверждается, что статистика знает всё, за исключением количества стульев, имеющихся в стране. Я полагаю, что есть как минимум еще одно исключение: статистика не знает, сколько игр существует в мире. Их число бесконечно, и эта бесконечность возрастает с каждым днем. (Я надеюсь, что мне простят некоторую нелогичность.) Сравнительно недавно появилась новая разновидность времяпрепровождения – компьютерные игры, которые покорили детей школьного и даже дошкольного возраста.

 

Кажется странным, что чрезвычайно трудно ответить на такой простой вопрос: а что же такое игра? В Толковом словаре русского языка говорится, что игра – это занятие, служащее для развлечения, отдыха, для соревнования в чем-либо. А Марк Твен выразился так: "Работа – это то, что человек обязан делать, а игра – это то, что он делать не обязан ". Оба определения грешат неточностью. Например, сбор грибов – это занятие, служащее для отдыха, а с другой стороны, человек его совершенно не обязан делать. Но вряд ли кто-то станет утверждать, что сбор грибов – это игра. Что угодно, но только не игра. Лично для меня игра – это когда есть элемент состязания, т.е. имеется противодействие другой команды или игрока (Gegenspieler, как говорят немцы). Правда, старинное французское изречение гласит, что хорошо играет тот, кто играет без противника.

 

Даже карты не всегда можно назвать игрой. По моему мнению, пасьянс – это не игра, хотя там используется та же колода карт. Кстати, пасьянс происходит от французского слова patience, что означает терпение. Я не знаю, можно ли назвать игрой рулетку или состязание с "однорукими бандитами", т.е. игорными автоматами. По-видимому, здесь есть некий элемент борьбы, но игрок борется не с другим игроком, не с крупье и даже не с казино, а с самим собой, с собственным азартом. Здесь уместно привести слова Б. Пастернака, сказанные, правда, по другому поводу:

 

 

С кем протекли его боренья?

С самим собой, с самим собой...

 

 

Следует отметить, что азартные игры популярны во всем мире. По данным опроса, проведенного институтом Гэллапа в 1999 г., две трети американцев считают азартные игры вполне приемлемым развлечением, хотя некий юморист подметил, что азартная игра, именуемая бизнесом, неодобрительно относится к бизнесу, именуемому азартной игрой. В 1998 году американцы потратили около 50 миллиардов долларов в разрешенных законом заведениях игорного бизнеса. Это больше, чем суммарно было потрачено на книги, билеты в кино, театры и на спортивные мероприятия. Среди американцев каждый десятый является патологическим игроком или имеет болезненное пристрастие к азартным играм. Исследователи, изучающие эти вопросы, а  эти исследования финансируются игорным бизнесом, считают, что признаками пристрастия к азартным играм являются одержимость, привыкание, потеря контроля над собой и желание отыграться. Польский юморист Станислав Ежи Лец заметил, что игральный автомат – это мышеловка для дураков. Я должен честно признаться, что сам не раз попадал в эту мышеловку. Почему-то иногда мне кажется, что именно сегодня я обязательно должен выиграть. 

 

Азартные игры затягивают человека примерно так же, как водоворот затягивает пловца. Особенно опасны короткие игры, когда выигрыш или проигрыш определяется в течение нескольких минут или даже секунд. В романе "Война и мир" Л.Н. Толстой описывает состояние Николая Ростова, который за один вечер проиграл немыслимую по тем временам сумму – 43.000 рублей. "За что же это ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще недавно, когда я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить mama к именинам шкатулку и ехать домой, я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось и когда началось это новое ужасное состояние?" Огромный долг означал в эту минуту, что у Николая есть только один выход – застрелиться, т.к. он был не в состоянии возвратить этот долг чести. Правда, жизнь повернулась иначе, и его отец ценой огромных усилий достал требуемую сумму. Как тут не вспомнить пословицу: не за то отец сына бил, что играл, а за то, что отыгрывался. Умение остановиться при проигрыше дается игроку так же нелегко, как и способность остановиться при выигрыше. В прекрасном кинофильме "Смешная девчонка" мне запомнилась такая фраза: "Не в моих правилах бросать игру, когда пошла карта". Не вступать в игру гораздо легче, чем ее бросить. Германн, главный герой драмы А.С.Пушкина "Пиковая дама", говорит по этому поводу: "Игра занимает меня сильно, но я не в состоянии жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее".

 

Как установлено научными и ненаучными исследованиями, играть любят все люди, независимо от пола и возраста. И даже тот, кто, казалось бы, не играет ни в какие игры, всё равно внутренне с кем-то состязается и кому-то что-то доказывает. В крайнем случае – самому себе. Вспомните слова В.Высоцкого:

 

 

Так оставьте ненужные споры,

Я себе уже всё доказал...

 

 

Безусловно, больше всего в мире распространены спортивные игры. Сегодня, когда я пишу эти строки, весь мир с напряженным вниманием следит за состязаниями на Олимпийских играх в Афинах. Какой накал страстей, когда одна сотая доля секунды решает судьбу олимпийских медалей! Вот уж где более чем достаточно соревновательного духа. И всё-таки эти соревнования нельзя рассматривать как игру в чистом виде, т.е. то, чем спортсмены занимаются ради удовольствия и отдыха. Для атлетов, которые выступают на олимпийских играх и международных соревнованиях, состязания – это отнюдь не приятное времяпрепровождение, а тяжелый, изнурительный, порой даже опасный труд. Игрой его можно назвать с очень большой натяжкой. Это работа, за которую спортсмены получают деньги и деньги немалые.

 

Существует множество спортивных игр: футбол, баскетбол, волейбол, ручной мяч и другие. Каждая спортивная игра имеет миллионы своих поклонников и о ней можно писать очень много, но особое внимание я хочу уделить шахматам. Эта т.н. королевская игра существует около тысячи лет и, по преданию, пришла из Индии. Удивительная вещь: за последние пятьсот лет, в течение которых произошли революционные изменения во всех областях жизни, правила игры в шахматы остались прежними. Квадратная доска имеет 64 клетки, на ней расположены по 16 белых и черных фигур, каждая из которых перемещается по определенным правилам. Было множество попыток модернизировать шахматы, вплоть до изменения формы шахматной доски – шестигранная вместо квадратной и т.д. Но все эти попытки погибли в зародыше. Единственное изменение, которые прижились, – это изменение шахматного регламента, т.е. времени, отпущенного на шахматную партию.

 

Уже в Средневековье умение играть в шахматы считалось признаком хорошего тона. Представьте себе, кто-то из художников фламандской школы написал картину "Игра в шахматы", которая датируется 1471 годом. И в России в шахматы играли с незапамятных времен. В качестве иллюстрации можно привести "энциклопедию русской жизни" – роман А.С. Пушкина "Евгений Онегин". В четвертой главе рассказывается, как Владимир Ленский играет в шахматы с Ольгой.

 

 

Уединясь от всех далёко,

Они над шахматной доской

Сидят, задумавшись глубоко,

И Ленский пешкою ладью

Берёт в рассеяньи свою.

 

 

Шахматы требуют исключительной сосредоточенности. Недаром кто-то сказал, что "Мыслитель" Родена – это шахматист, у которого отняли доску. Безусловно, шахматы – это игра в чистом виде и почти без примеси азарта. Конечно, и в шахматы играют на деньги, но даже и в этом случае материальная компонента отступает на второй план, а на первом плане остается интеллектуальное напряжение. И если шахматист не имеет перед собой противника, т.е. решает шахматные задачи или этюды, всё равно в его действиях присутствует некий соревновательный момент... Каждый шахматист, как бы плохо он ни играл, не любит проигрывать. Er ist ein schlechter Verlierer, как говорят немцы. Неслучайно в записных книжках И. Ильфа есть такая фраза: "Тот не шахматист, кто, проиграв партию, не заявляет, что у него была лучшая позиция". При немыслимом количестве книг, посвященных всем стадиям шахматной игры: дебюту, миттельшпилю и эндшпилю и рассчитанных на шахматистов любого уровня, художественная литература довольно скупо отразила специфику и психологию шахматной игры. Из книг, посвященных исключительно шахматам, можно вспомнить "Шахматную новеллу" Стефана Цвейга и "Защиту Лужина" Владимира Набокова. По-видимому, шахматам не хватает зрелищности, которая присутствует во многих играх и которая больше привлекает беллетристов. Заканчивая тему шахмат, хочу привести две строки поэта Х.Л.Борхеса

 

 

Всевышний направляет руку игрока,

А кем же движима Всевышнего рука?

 

 

Переходя к игре в карты, хочу привести знакомое мне с детства четверостишие (автор неизвестен):

 

 

Жизнь свою прожить как хочет

Человек имеет шанс:

Умный в шахматы играет,

А неумный в преферанс.

 

 

А если человек играет и в шахматы, и в преферанс? Кем его тогда считать? Вопрос, безусловно, риторический. Для меня совершенно очевидно следующее: играет человек в какую-то игру или не играет – это не является ни достоинством, ни недостатком. При том, конечно, условии, что игрок знает меру и игра никак не отражается на его основных занятиях и семейной жизни.

 

Слово "игрок" является таким же многозначным, как и слово "игра". С одной стороны, оно означает человека, играющего в какую-либо игру, например, в шахматы или в бадминтон. С другой стороны, оно означает человека, основной страстью которого является игра, как правило, азартная. Почему-то увлеченные игроки ( во втором значении этого слова) вызывают у всех остальных людей резко отрицательное отношение. В Средние века у евреев игра в карты вообще считалась позорным занятием, равносильным грабежу. В 1556 году в Венеции были преданы анафеме все те, кто увлекался картами. А вот мнения философов по поводу увлечения игрой в карты разделились. Например, Артур Шопенгауэр так высказался по поводу безмозглости картежников: "Не будучи в состоянии обмениваться мыслями, люди перекидываются картами". А Вольтер был к картежникам благосклоннее: "Кто не полюбил карты, тому обеспечена скучная старость". Правда, Вольтер "не дотянул" примерно 200 лет до изобретения телевизора, который делает нашу старость не столь грустной.

 

О происхождении и возрасте карт история умалчивает. Неизвестно даже приблизительно, сколько карточных игр существует на свете. Многие игры, которые упомянуты в произведениях классиков, например, винт, вист, штосс и другие, давно вышли из употребления. Редко играют или совсем не играют в популярные игры моей молодости: девятку, пятьсот одно, тысячу, кинг и др. Зато преферанс перекочевал через границу и теперь процветает на немецкой почве. Несколько месяцев тому назад в Дортмунде состоялось открытое первенство по преферансу, в котором приняли участие даже игроки из соседних городов. Кстати, немцы практически не знают этой игры. У них распространена похожая игра, которая называется скат. Существуют школы, где обучают "премудростям" этой игры, и многочисленные скат-клубы. Проводятся соревнования различного уровня. Практически все мужчины знают по крайней мере правила игры. Более серьезные и интеллигентные люди играют в бридж, который имеет международное распространение. В некоторых воскресных газетах, например в Welt am Sonntag, печатаются задачи по скату и бриджу. А вот интересное психологическое наблюдение. Почти никто из приехавших в Германию эмигрантов не освоил практикующиеся здесь карточные игры и даже не пытался это делать. А ведь посещение клубов, где играют в карты, во многих случаях может служить основой для знакомства и общения с коренным населением. Вот задача, которую должны, в первую очередь, решать различные интеграционные центры. (Шутка! )

 

Среди множества любителей игры в карты на деньги (Glücksspieler, как говорят немцы) встречаются, если так можно выразиться, профессионалы жанра, а попросту говоря шулеры (пусть это не покажется странным: шулер - слово не немецкого, а польского происхождения). Кто-то остроумно подметил, что шулер – это человек, исправляющий ошибки фортуны. Долохов, один из героев романа "Война и мир", говорит: "Играть на счастье могут только дураки". Все уловки шулеров: крапленые карты, наколки, накладки, передержки очень обстоятельно описаны в рассказе А.И.Куприна "Ученик". Вообще о "работе" шулеров написано очень много и поставлен ряд кинофильмов, в т.ч. блестящий фильм "Блеф" и не менее замечательный фильм моей молодости "Господин 420" с Радж Капуром в главной роли. А вот описание картежников-профессионалов, которое дает М.Ю. Лермонтов в драме "Маскарад":

 

 

Но чтоб выигрывать решиться,

Вам надо кинуть всё: родных, друзей и честь,

Вам надо испытать, ощупать беспристрастно

Свои способности и душу: по частям

Их разобрать; привыкнуть ясно

Читать на лицах, чуть знакомых вам,

Все побужденья, мысли; годы

Употребить на упражненье рук,

Всё презирать: закон людей, закон природы...

 

 

А Д.Байрон писал о таких "умельцах" более мягко:

 

 

В любой игре одним простым движеньем

Умел он, тонко проявляя власть,

Себе приворожить любую масть.

 

 

В любом нормальном обществе обвинение в нечестной игре автоматически означало исключение из этого общества. Так, в драме "Маскарад" Арбенин говорит князю Звездичу:

 

 

Вы шулер и подлец, и я вас так отмечу,

Чтоб каждый почитал обидой с вами встречу.

 

 

А известный мастер парадоксальных высказываний Оскар Уайльд дал такой замечательный совет: "Всегда играй честно, если все козыри у тебя на руках".

 

Известно, что во время игры наиболее отчетливо проявляются склонности и характер человека, т.к. в это время он, будучи увлечен игрой, меньше следит за собой. Этот феномен нашел отражение во многих художественных произведениях. Особенно яркой  мне представляется новелла С. Цвейга "24 часа из жизни женщины". Почему-то профессиональные психологи не уделили достаточного внимания поведению увлеченного игрой человека. Поэтому я буду опираться на собственный опыт. Почти невозможно представить себе ситуацию, чтобы во время игры в шахматы кто-то оскорблял своего противника непотребными словами и ругал за каждый неправильный ход, высказывая сомнения в его умственных способностях. Конечно, в процессе анализа после окончания партии можно указать, как следовало бы лучше играть в той или иной позиции. При игре в карты всё почему-то происходит совершенно иначе. Вначале всё выглядит очень мило. Как правило, партнеры представляют собой некий ансамбль, и неискушенный зритель может подумать, будто они здесь встретились для объяснений в любви и преданности, а вовсе не собираются выигрывать друг у друга деньги. Вызывает удивление такое явление. Деньги, которые выигрываются или проигрываются, не имеют практически никакого значения ни для кого из играющих, но сама игра порой вызывает такой накал страстей, такую агрессивность, что это приводит к временному охлаждению дружбы. При этом те, кто в обычной жизни отличается спокойствием и корректностью, теряют всякую выдержку. Вместо того, чтобы следовать христианскому принципу - осуди грех и прости грешника, все дружно набрасываются на совершившего ошибку, осыпая его самыми нелестными именами. Я наблюдал эту сценку тысячекратно и принимал в ней самое активное участие как в качестве обвиняемого, так и в качестве обвинителя. Потом я долго буду сожалеть о сказанном и содеянном, но в процессе игры трудно или даже невозможно сдержаться. В конечном итоге игра, которая была задумана для отдыха и развлечения, превращается в ссору, порой весьма затяжную.

 

А вот совсем нераскрытая тема – карты в литературе. Я смотрю на книжную полку, где стоят тома русских классиков, и думаю о том, кто же из них не писал о картах. Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Толстой, Чехов, Куприн – все писали. Вся русская классика, начиная с Пушкина, пестрит картинами карточной игры. Вспомним гоголевского "Ревизора". Городничий, который был заядлым картежником и почти каждый вечер играл в карты, лицемерно говорит Хлестакову: "Как это можно, чтобы драгоценное время убивать на карты? Я карт и в руки никогда не брал; даже не знаю, как играть в эти карты. Смотреть никогда не мог на них равнодушно; и если случится увидеть бубнового короля или что-нибудь другое этакое, то такое омерзение нападет, что просто плюнешь". А вот уже "Мертвые души". Там кому-то дается такая характеристика: "Чрезвычайно приятный, и какой умный, какой начитанный человек! Мы у него вчера играли в вист до самых поздних петухов; очень, очень достойный человек". И еще одна интересная деталь. Среди писателей известно немало страстных игроков.  Назову только Некрасова, Достоевского, Маяковского (он, кстати, еще замечательно играл в бильярд). А вот о заядлых картежниках среди композиторов или художников я почему-то не слыхал. По-видимому, профессия накладывает на человека определенный отпечаток... Советские литераторы воспевали строительство социализма, а о картах писали только тогда, когда клеймили загнивающий Запад или выжигали "родимые пятна" капитализма. Например, в романе И.Ильфа и Е.Петрова "Золотой теленок" описывается, чем занимались симулянты, выдававшие себя за сумасшедших: "Весь день и большую часть ночи четверо больных с неправильным поведением резались в "шестьдесят шесть" без двадцати и сорока, игру хитрую, требующую самообладания, смекалки, чистоты духа и ясности мышления". Следует отметить, что зарубежная литература не уделила сколько-нибудь заметного внимания игре в карты. Даже такие признанные бытописатели, как Бальзак и Диккенс, писали об этом как-то вскользь. Из этого я делаю вывод, что пристрастие к карточной игре более свойственно нашему менталитету.